Украина пристально следит за ходом избирательной кампании в США. Ведь от того, кто станет новым президентом Америки, во многом будет зависеть положение дел в нашей стране.
Сегодня, 26 сентября, состоятся дебаты между двумя кандидатами в президенты США — Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом. Они могут как утвердить, так и поменять расклад сил в политической гонке. Для обоих претендентов ставки очень высоки.
По данным соцопросов, кандидат в президенты от Демократической партии Хиллари Клинтон на 4% опережает кандидата от Республиканской партии, опального бизнесмена Дональда Трампа, который публично признается в симпатиях к президенту РФ Владимиру Путину и заявляет о возможном признании Крыма российским. Хиллари же всячески поддерживает в заявлениях Украину и критикует политику России и лично Путина.
Поэтому Хиллари Клинтон принято считать более проукраинским кандидатом, чем Трампа. О том, действительно ли Трамп настроен антиукраински, и о том, каким будет дальнейшее взаимодействие США с Украиной в случае победы кандидата-республиканца на выборах президента США, в интервью “Стране” рассказал Леонид Аврашов — в прошлом работавший вместе с Полом Манафортом республиканец, аналитик, близко знакомый с процессами избирательных кампаний в США, а также с окружением в штабе Дональда Трампа.
— Как в штабе Дональда Трампа видят себе дальнейшую политику по отношению к Украине в случае, если он станет президентом?
— Во многих странах, в том числе в Украине и России, допускают серьезную ошибку, когда полагают, что президент США — полностью автономная фигура. Очень большое влияние на международную политику президента имеет Конгресс США, а точнее— Палата Представителей. По американскому законодательству, только она имеет право инициировать бюджетные процессы. Какое отношение это имеет к Украине? Никакая помощь — будь то летальное оружие или кредиты — не поступит от США в Украину помимо воли Конгресса. Да, президент может издать указ, но без бюджетного финансирования его будет очень сложно выполнить. Поэтому, если вдруг Трамп становится президентом — или Клинтон, не важно, — и говорит, что хочет сделать что-то против Украины и для России или наоборот, ему нужно еще договариваться со спикером Палаты Представителей Полом Райаном и представителем большинства в Сенате Митчем МакКоннеллом. Поэтому было бы абсурдом предполагать, что придет Трамп и скажет “все, сдаем Украину, сдаем президента Порошенко, миримся с Путиным”. Во-первых, советники могут порекомендовать ему нечто совершенно иное. А во-вторых, Конгресс может заблокировать любую из его инициатив.
— Неужели Трамп как “новый лидер Америки”, как он сам себя позиционирует в ходе избирательной кампании, не сможет договориться с Конгрессом, чтобы реализовать ту политику, которую он захочет по отношению к Украине?
— У президента США нет такого же инструмента воздействия на Конгресс, как у лидеров некоторых европейских стран на свои парламенты — чтобы добиться своей цели и увлечь за собой общественное мнение и Конгресс, он может полагаться только на свои лидерские качества. Но он не может приказывать. Так что совершенно верно — все будет зависеть от лидерских качеств Трампа, удастся ли ему получить от Конгресса то, что он хочет — новый подход к международной политике, новый подход к Украине и России, или все-таки нет.
— И какой же будет эта новая международная политика и подход к Украине?
— Отношение к Украине известно. Это стратегическая страна на границе между Европой и Россией, которая стала жертвой российской агрессии. Но, не в обиду, нынешняя роль Украины — производная от отношений Европы и России. В США в целом — и в окружении Трампа, и в окружении Клинтон — случившееся в Крыму и Донбассе рассматривается как самое серьезное нарушение международного режима отношений со времен Второй Мировой войны. Я, конечно, могу только прогнозировать, но мне кажется, что Трамп может оказаться более жестким и антироссийским, и не исключено, что даже более проукраинским президентом, чем Хиллари Клинтон. На действиях, не на словах.
— Чем вы подкрепляете эти свои догадки?
— Составом его команды. И отношением его ближайших советников к международной политике и системе безопасности в Европе. Трамп достаточно внимательно прислушивается к своим советникам по международным отношениям и безопасности. А эти советники явно не настроены пропутински.
— Кто входит в ближайший круг советников Трампа?
— Один из ключевых советников Трампа по международной политике — Джон Болтон, бывший зам госсекретаря в администрации Джорджа У. Буша. У него достаточно жесткое отношение к России. Доктор Валид Фарис — советник Трампа по Ближнему Востоку (ситуации в Сирии). Неформально в окружении Трампа присутствует Майкл Ледин — бывший сотрудник Совета национальной безопасности США при президенте Рейгане, который очень активно противодействовал Советскому Союзу в Афганистане. Очень важную роль играет Ньют Гингрич, бывший спикер Палаты Представителей Конгресса в 1994-9 гг., также весьма прагматично настроенный по отношению к России. Руководит этой группой людей сенатор Джеф Сешенс, очень жесткий политики не поддерживающий про-Российский курс. Так что я сомневаюсь, что Трамп, если он победит на выборах, поедет чуть ли не обниматься с Путиным, как сейчас об этом говорят.
— То, что сейчас говорите вы, абсолютно противоречит тому, что о Трампе говорят в Украине и России. Здесь политики уверены, что Трамп настроен крайне пропутински.
— Трамп настроен прагматично. Кстати, Джордж У. Буш, встретившись впервые с Путиным, сказал: “Я посмотрел ему в глаза и увидел душу человека”. На что республиканец Джон Маккейн сказал: “Я тоже посмотрел Путину в глаза и увидел там три буквы — К, Г, Б”.
— А что Трамп увидел в глазах Путина?
— А Трамп сказал: “Если Путин хвалит меня, он мне тоже нравится”.
— Действительно, очень прагматичный подход. И насколько Трамп полагается на своих советников в принятии решений?
— Насколько я знаю, он прислушивается к мнению своего окружения. Но, по крайней мере, в вопросах избирательной кампании очень серьезное влияние на него имеет его сын Эрик. Он полностью вовлечены в процесс избирательной кампании, и Трамп прислушивается к их мнению по смене руководителей кампании. Например, когда Корри Левандовского сменили Полом Манафортом, а затем на его место пришла Киллиан Конвей, по слухам ключевую роль в этих перестановках сыграл именно Эрик. Но, кстати, Эрик продолжает сотрудничать с Корри Левандовски, они в общем-то не поссорились.
— Вот вы говорите, ближайшие советники Трампа настроены не пророссийски. Но это совершенно не совпадает с публичной риторикой и действиями Трампа. Все-таки, сам кандидат-республиканец, не его советники — проукраинский или пророссийский политик?
— Трамп — проамериканский политик. Он не пророссийский, не проукраинский. Он девелопер, строитель. То, что говорит Трамп в своей избирательной кампании — что в первую очередь Америке нужно восстановить ее былое значение на международной арене — абсолютно не конфликтует с жестким подходом того же Болтона к России по вопросу сокращения вооружений и противоракетной обороны. А все то, что Трамп говорит про Путина, я считаю, просто в России интерпретируют с пользой для себя. Может быть, даже для какого-то внутреннего потребления. Ведь что, по сути, говорит Трамп? “Путин меня хвалит, я тоже его хвалю. Он лидер, и я лидер”. Все.
— Вы понимаете, что даже эти его заявления очень органично ложатся в канву его антиукраинского образа? Особенно в сумме с игнорированием встречи с президентом Украины Петром Порошенко, учитывая, что Клинтон, которую считают проукраинским кандидатом, с ним встретилась?
— Это, кстати, честно говоря, очень странно. Тут уже не важно даже, какие у Трампа с Порошенко личные отношения и существуют ли они вообще. На таком уровне это уже не играет ни какой роли. Порошенко ведь все-таки действующий глава государства — далеко не последняя по важности личность. Протокол таков, что если действующий глава государства попросил о встрече с обоими кандидатами, и с одним уже встретился, то другой обычно хотя бы отвечает. Положительно или отрицательно, но отвечает.
— Почему, по-вашему, штаб Трампа вообще не отреагировал на предложение о встрече?
— Причина могла быть вполне прозаичной — просто нестыковка в расписании. Ведь сейчас действительно идёт очень интенсивная кампания — осталось всего 50 дней до выборов. Второй вариант — сотрудники кампании просто не скоординировали встречу. Третий вариант — кандидат не был готов к обсуждению политики по отношению к Украине. Но, по протоколу, по крайней мере должен был быть дан вежливый ответ. И это наталкивает меня на мысль, что все-таки произошел какой-то сбой.
— Но вы понимаете, что этот шаг кампании Трампа также гармонично вписывается в общую цепочку его заявлений о симпатии к Путину?
— Президент США не строит международную политику единолично. Какие бы личные чувства он бы не испытывал к кому-либо из других политиков. Еще раз повторю, Трамп — строитель. Он уверен, что сможет построить хорошие отношения и с Путиным в том числе. И об этом он прямо заявляет об этом. Трамп — бизнесмен. Вся его жизнь до сих пор заключалась в том, чтобы договариваться с самыми разными сторонами. Представьте себе, что вы осуществляете проекты масштаба Трампа в Атлантик-Сити или Нью-Йорке. Надо договариваться с местным руководством, профсоюзами, местными жителями, и обязательно находить с ними точки соприкосновения. И так же он воспринимает международную политику: у всех есть свои интересы, главное — найти точки соприкосновения. И поэтому он считает, что сможет договориться с Путиным — потому что он был в бизнесе. В тоже время, первый признак попытки российского руководства (да и любого другого лидера) воспользоваться добрым расположением Трампа и каким либо образом его обмануть, вызовет немедленную и жёсткую реакцию с его стороны.
— А с Порошенко Трамп сможет договориться?
— Я думаю, если Трампа и Порошенко посадить за стол, оба как бизнесмены нашли бы общий язык. Я думаю, они бы прекрасно поладили.
— Но почему-то не садятся ведь. Как считаете, есть ли между ними какая-то личная неприязнь?
— Ноль.
— А симпатия?
— Тоже. Думаю, у Трампа к нему абсолютно индифферентное отношение. Он может знать имя Порошенко, знать что-то про Украину и ее конфликт с Россией, но не более того. У него нет каких-либо личных приязней или неприязней к президенту Порошенко, премьер-министру Гройсману и к стране Украине в целом. В то же время, Трамп считает, что он с Путиным сможет договориться. И в контексте этого, почему избирательный штаб Трампа не просто отказался встречаться, а вообще никак не отреагировала на предложение — еще раз, я считаю, что это очень странно.
Допустим, Трамп и Путин действительно друг друга обожают. Тогда, чтобы не раздражать Владимира Владимировича, должен был быть дан вежливый отказ. Если Трамп вдруг решил бы, что он обожает Украину — тогда он должен был согласиться и встретиться с Порошенко. Положительный ответ подразумевал бы одно, вежливый отрицательный ответ — другое, а полное отсутствие ответа — означает что-то третье. Но никак не приязнь или неприязнь.
— И что же это третье?
— Может быть, украинская Администрация поздно отправила запрос на встречу. С другой стороны, представители команды Хиллари уже несколько месяцев бегают по Киеву и всей Украине, собирая компромат на людей Трампа. У них явно есть тесные отношения с украинскими властями. Я не знаю, когда пошли запросы на встречу, и шли ли они одновременно. Встречу с Хиллари Клинтон могли запросить заранее, а с Трампом запросили, условно, за два-три дня. Если оба запроса были посланы Клинтон и Трампу уже после вылета Порошенко в Нью-Йорк, и Клинтон тут же согласилась, а Трамп никак не ответил — это еще может подразумевать, что в штабе Клинтон знали заранее о встрече, а в штабе Трампа не были к ней готовы. Но это только одна из теорий.
— Какова будет позиция Трампа по ключевым спорным для Украины и России вопросам, если он станет президентом США?
— Один из камней преткновения между Россией и США — вопрос противоракетной обороны (ПРО). Джон Болтон, Ньют Гингрич, Майкл Ледин и другие советники Трампа были и остаются большими приверженцами системы ПРО как защиты не столько от России, сколько от потенциальных ракетных нападений из Северной Кореи и Ирана. Допустим, Трамп становится президентом США. Они у него в главных советниках по международной политике. Если даже предположить, что Трамп с Путиным — друзья, — как вы думаете, он откажется тут же от системы ПРО? Нет, конечно. Дальше — Крым. Вы себе представляете, что придет Трамп и скажет: “Владимир Владимирович, оставляйте себе Крым”? Да никогда в жизни. Мне кажется, зря себя многие в России такой надеждой тешат.
— А как на счет санкций против России?
— В этом вопросе Трамп также будет полагаться на своих советников. Более того, санкции проводятся Конгрессом. Он не может завтра прийти и сказать: “А ну-ка быстро снимаем санкции с России!”. Не получится. Я думаю, санкции против России США снимать не будет. Объясню на примере из истории.
Поправка Джексона — Вэника к Закону о торговле США, которая ограничивала торговлю с СССР как страной, препятствующей эмиграции, была принята в 1974 году. СССР тогда шесть месяцев топал ногами и кричал, что это вмешательство во внутренние дела суверенного государства, и полностью закрыл эмиграцию. К концу 1974-го — началу 1975-го года урожай был плохой, а с этой поправкой СССР не мог закупать пшеницу и другие сельскохозяйственные продукты, и потихоньку стал выпускать людей за границу. К 1976 году пошел поток эмигрантов, и по этой поправке возобновились поставки пшеницы. Окончательно поправку отменил в отношении России Конгресс США лишь приблизительно четыре года назад. Все это время президенты Картер, Рейган, Буш, Клинтон, снова Буш — с этой поправкой ничего не сделали. На то была воля Конгресса. То же самое будет с санкциями.
Анастасия ПАСЮТИНА
