Начальник Генштаба рассказал о вероятной ядерной войне. Серьезно?

Макаров рассказал о нехватке призывников и проблемах гособоронзаказа и много другого.

Что сказал Глава Генштаба генерал Макаров:

— Мы должны создавать такую технику, при использовании которой экипаж оставался бы в живых в любом случае

— При определенных условиях локальные и региональные конфликты могут перерасти в массовые с применением ядерного оружия. Возможность локальных вооруженных конфликтов практически по всему периметру границы резко увеличилась

— Председатель правительства (Владимир Путин) нажал, и мы подписали все контракты по условиям Министерства обороны, а не на условиях, которые выдвигали те люди, которые были заинтересованы в другом. Не сделал вовремя — плати деньги и отдавай их народу

Slon решил узнать у военного обозревателя РИА “Новости” Ивана Коновалова, насколько вероятны военные проблемы, о которых говорит генерал Макаров.

— Мы правда находимся практически на грани ядерной войны?

— Я бы не сказал, что начальник Генерального штаба был так категоричен, говоря о начале ядерной войны. Просто он не исключил такую ситуацию. Но он не единственный, кто ее не исключает. Мы часто слышим похожие заявления от военачальников и военных чиновников других стран, которые также не исключают серьезных кризисов. Это, скорее, заявление из категории “Будь всегда готов”. Но я не считаю, что генерал Макаров имел в виду какую-то конкретную угрозу. Нельзя сказать, что эти высказывания основываются на разведданных главного разведуправления Генштаба. Тем более, что недавно было выступление господина Шляхтурова, который ничего подобного не говорил. Просто дело в том, что военные не должны исключать ни один сценарий. И в данном случае начальник Генштаба приводит один из самых ужасных. Возможно, если бы у него было больше времени, он рассказал бы и о других. Сейчас он выбрал тот, который произведет наибольший эффект на аудиторию, перед которой он выступал, и по откликам в СМИ, можно сказать, что его стратегия по привлечению внимания сработала и имела желаемый эффект.

— То есть представление наихудшего варианта развития событий — это своего рода попытка привлечения внимания? Лучше быть готовы всегда, чем оказаться в нужный момент не готовым.

— Можно и так сказать, хотя это, скорее, вольная интерпретация. Не хотелось бы думать за начальника Генштаба. Но, во-первых, наша военная доктрина не исключает этого варианта. Разве начальник Генерального штаба, для которого военная доктрина нашей страны является одним из главных документов, не может на нее опираться? Если наша доктрина не исключает этого, то почему начальник Генштаба должен это исключать?

- А что вы скажете о критике в отношении ГОЗ 2011 и том, что наше вооружение сильно уступает западным аналогам?

— Во-первых, я бы не стал сгущать краски. Если мы говорим о Гособоронзаказе, о чем упоминал Николай Егорович, то он как раз говорил, что военное ведомство добилось поставленных целей и в качестве примера привел последний знаменитый спор между “Объединенной судостроительной корпорацией” и Минобороны. Ситуация, конечно, нетривиальная, поскольку обе стороны объявили себя победителями: и ОСК, и Минобороны. Но сегодняшнее заявление генерала Макарова можно рассматривать в контексте того, что министерство обороны теперь будет контролировать ситуацию, поскольку создан прецедент и теперь с Гособоронзаказом не будут затягивать так, как это делали раньше. Безусловно споры будут продолжаться, но не в этом вопросе. Оборонно-промышленный комплекс — это чувствительный сегмент, и там столкновения интересов в порядке вещей, поэтому говорить, что все будет радужно, я бы, конечно, не стал.

— А будут ли вводиться жесткие санкции за срыв гособоронзаказа?

— Про санкции говорит не только Макаров, но и министр обороны, а, главное, первый замминистра, господин Сухоруков, который отвечает непосредственно за исполнение Гособоронзаказа и за перевооружение. Министерство обороны занимает сейчас более жесткую позицию. Почему оно это делает, совершенно понятно. Поскольку руководство страны находится на стороне Минобороны, оно чувствует силу, и будет продолжать наступление на оборонно-промышленный комплекс, заставляя игру идти по правилам министерства. Будем надеяться, что они найдут баланс в этом споре. Пока конкретных предложений о введении штрафов нет, и денежные санкции не применяются, но, думаю, их стоит ожидать. Некоторые подобные санкции уже вводились, просто они не были слишком масштабными. Но вполне возможно, что сейчас, когда все предупреждены, ситуация изменится, и будут вводится серьезные санкции в отношении нарушителей в исполнении Гособоронзаказа. Трудно представить, что Минобороны может стать подобным нарушителем, поэтому провинившейся стороной окажутся промышленники и военные.

— Насколько заявления генерала Макарова о том, что мы катастрофически отстаем по нашему вооружению от Америки и других стран, на ваш взгляд, соответствуют действительности?

— Это не совсем так. Никто не говорил что мы сильно отстаем по вооружению. У нас в разных сегментах наших вооружений есть разные достижения. Как только примут “Булаву”, это будет суперсовременный комплекс, который будет включен в стратегические ядерные силы страны и очень сильно укрепит щит. Но если говорить, к примеру, о сухопутных войсках, то надо признать что в этой отрасли у нас действительно много проблем, которые тянутся еще с советских времен. Поскольку в сухопутных войсках наиболее представлен человеческий фактор, техника раньше была не так важна. И это убеждение долго присутствовало в умах людей. Теперь доктрина изменилась: каждый пехотинец должен быть отдельной боевой машиной; он должен быть вооружен суперсовременным оружием, иметь GPS и соответствующий комплект обмундирования. Сейчас это стали понимать, к этому стали приходить. Поэтому вся наша военная промышленность, раньше, при советской власти работавшая на крупные проекты создания подводных лодок, ракет, самолетов и так далее, оказалась к этому не готова и не приспособлена. Единственное наше достижение в этой области — “Калашников” и снайперская винтовка Драгунова. Еще к нашим достижениям я бы отнес испытания самолета 5-го поколения. Много стран в мире, которые могут себе позволить самолет 5-го поколения? Нет. Понятно, что там остается еще много недочетов, но он уже взлетел и прошел некоторые испытания, что уже хорошо.

Надо признать, что, к сожалению, до начала военной реформы, которая началась в 2008 году, в этой отрасли фактически ничего не менялось. После развала СССР была определенная стагнация, и российская армия, существовавшая после этого, и военно-промышленный комплекс, который должен был ее обеспечивать, жили в разных плоскостях. ВПК выживал за счет иностранных контрактов, почти ничего не поставляя в армию. Теперь все поменялось. Прошло всего несколько лет, и мы уже видим серьезные результаты.

Военные говорят о том, что все плохо, и меня это, на самом деле, радует. Было бы гораздо хуже, если бы они молчали и ничего не делали. Мы живем в современном мире, когда нельзя уже скрывать очевидные вещи. Из того, что говорил генерал Макаров во время своего выступления в Общественной палате, у меня не создалось впечатления, что у нас все плохо. Скорее, он четко, без приукрашивания обозначил проблемы и призвал членов Общественной палаты принять участие в их решении. В конце концов, армия — это ведь тоже часть общества, и общество должно думать об этом, а не отделяться от нее.

Из всего руководства Министерства обороны, пожалуй, только Анатолий Сердюков позволял себе наиболее критические выступления в адрес ведомства и оборонно-промышленного комплекса. До сегодняшнего дня риторика Николая Макарова была как правило мягкой, но, видимо, наступил некоторый переломный момент, раз и он решил выступить более жестко и откровенно.

Екатерина СМИРНОВА