Наблюдения вооруженным глазом

“В Лицее мне запрещали носить очки, и все женщины казались мне красавицами. Как я разочаровался после окончания Лицея!” — вспоминал близорукий барон Дельвиг.

Глобальная экономическая рецессия стала для нас именно такими очками. Окружающий мир приобрел четкие очертания. Иллюзорная дымка развеялась, обнажив скрытые изъяны и пороки.

Прекрасные дамы, манившие украинского обывателя, предстали в истинном свете.

Душевная Россия оказалась жесткой и меркантильной особой, лишенной братских сантиментов.

Свободолюбивая Грузия безжалостно расправляется с оппозиционными демонстрантами.

Примерная хозяюшка Беларусь демонстрирует нам панические очереди и девальвацию национальной валюты.

Элегантная красавица Европа усеяна проблемными бородавками вроде Греции и Португалии…

Как и следовало ожидать, больше всех от мирового кризиса пострадали не капиталистические монстры со звериным оскалом, а идиллические страны с высоким уровнем социальных гарантий.

Идея всеобщего благосостояния потерпела крах. Те, кому еще недавно завидовали, очутились у разбитого корыта. И бесславный конец белорусского чуда столь же закономерен, как и злоключения социализированных стран ЕС.

К сожалению, все достоинства социалистической системы разбиваются об один существенный недостаток: социализм не самоокупается. “Справедливое” распределение благ убивает стимулы к их созданию, и со временем выясняется, что распределять нечего.

Социалисты умеют тратить, но не способны зарабатывать, поэтому для игры в сытый и комфортный социализм необходим дополнительный источник доходов.

Это может быть нефть, текущая из недр и продаваемая капиталистам по мировым рыночным ценам, — как в Ливии, Венесуэле или Советском Союзе эпохи застоя. Это может быть кредитный пузырь — как в Исландии, Испании или Греции. В Беларуси таким источником были российские нефтяные дотации, и отказ РФ от дальнейшего субсидирования республики разрушил местное благоденствие.

А наиболее яркий пример такого рода — остров Науру, где всеобщее благосостояние обеспечивалось за счет экспорта фосфатов.

В конце 1970-х годов республика Науру была самой зажиточной страной земного шара. Почти вся поверхность острова состояла из ценных минеральных удобрений, и национализация добывающей компании превратила Науру в социальный рай. По уровню доходов на душу населения крохотная страна вчетверо превосходила Соединенные Штаты. Гражданам гарантировалось бесплатное образование и медицинское обслуживание, полное освобождение от налогов и бесплатные поездки за границу.

Большая часть трудоспособного населения была превращена в государственных служащих и обеспечена синекурами. В общем, от каждого — по способностям, каждому — по потребностям! Кто бы отказался жить в такой замечательной стране?

Увы, к началу девяностых запасы фосфатов истощились, приток валюты прекратился, стабилизационный фонд был бездарно растрачен, и островное процветание закончилось.

С тех пор обнищавшая республика Науру ходит по миру с протянутой рукой и перебивается случайными заработками вроде дипломатического признания Абхазии и Южной Осетии…

Глобальный экономический кризис породил немало подобных катастроф. Показные витрины социального благополучия разбились вдребезги. Но в то же время отдельные государства держатся на плаву и превращаются в новые иконы для мечтательных украинцев.

Кто-то хвалит могучий Китай, ставший второй экономикой мира. Кто-то рекламирует достижения маленькой Грузии. Наши незадачливые реформаторы присматриваются к обеим странам. Это вполне естественно, ибо динамичное развитие “коммунистического” Китая и “демократической” Грузии имеет схожую природу.

Вероятно, параллели между Поднебесной и Сакартвело озадачат благомыслящего украинского интеллектуала. Как можно сравнивать две настолько разные страны?! В Грузии принята Хартия свободы, там готовится люстрация бывших членов КПСС и сотрудников КГБ, там запрещают советскую символику и демонтируют советские монументы. А в Китае правят коммунисты! Там стоят памятники тоталитарному вождю Мао Цзэдуну!! Там, страшно сказать, висят красные флаги!!!

Но разноцветные знамена, величественные монументы и громкие лозунги — это внешняя шелуха, значимая лишь постольку, поскольку мы сами приписываем ей сакральное значение. Объективно же китайская и грузинская модели весьма близки и зиждутся на двух китах:

1. Низкие налоги и низкий уровень социально-трудовых гарантий.

2. Авторитарная власть, защищающая права собственности и способная жестко подавить любые протесты.

В Пекине и Тбилиси не изобретают велосипед. Аналогичный путь развития прошли многие страны — от Англии и Франции времен промышленного переворота до Тайваня и Чили во второй половине XX века.

Увы, в суровом посткризисном мире востребована именно эта негуманная модель. Жесткий авторитарный капитализм гораздо устойчивее демократического и социализированного.

Сегодня побеждает тот, кто способен освободить экономику от социального балласта.

Тот, кто предлагает бизнесу твердые гарантии собственности, необременительные налоги, дешевую и дисциплинированную рабочую силу.

Тот, кто на корню давит оппозицию, вооруженную популистскими идеями.

Тот, кто не испытывает пиетета и страха перед народной толпой.

Площадь Тяньаньмэнь и проспект Руставели защищены от кризиса куда лучше, чем мадридская Пуэрта дель Соль, где темпераментные демонстранты восклицают: “Если десятки тысяч молодых испанцев захотят изменить строй и мирным способом захватить парламент и национальный банк, ведь не станет же полиция или армия стрелять в будущее страны?”

Китайским и грузинским силовикам неведомы подобные моральные проблемы.

Подразумевается, что будущее страны не митингует на улицах, а покорно трудится на частных предприятиях или терпеливо ищет работу. Недовольные демонстранты априори считаются врагами будущего и безжалостно разгоняются.

Готова ли Украина к такому будущему? Вопрос риторический.

Отечественные мечтания о лучшей жизни парадоксальны. Наш обыватель может оплакивать тяжкую долю украинских пенсионеров и одновременно хвалить передовой Китай, где большинству стариков пенсия вообще не положена.

Оппозиционные активисты выступают против “кабального Трудового кодекса” и в то же время прославляют Грузию, где наемный персонал лишен каких-либо прав и гарантий. А ведь китайские крестьяне, не получающие пенсий, или грузинские работники, оставленные один на один с работодателем, — это не досадные огрехи, а базовые элементы системы.

Украинцам трудно смотреть на мир сквозь реалистичные очки. Вчера мы завидовали сытому быту Португалии или Беларуси, но не желали знать, чем обеспечено это эфемерное благополучие.

Сегодня мы восхищаемся грузинскими и китайскими достижениями, но не задумываемся об их цене.

Нам не нужна модель развития с ясными и четкими контурами. Мы предпочитаем расплывчатый образ идеальной Украины, в которой налоги снижаются, а социальные выплаты растут, в которой государственных чиновников становится все меньше, а государственной опеки — все больше.

Эта иллюзорная страна очень красива и гармонична, но, к сожалению, ее не было, нет и не будет.

Михаил ДУБИНЯНСКИЙ