“НБУ мог бы поступить иначе”, — эксклюзивное интервью Константина Жеваго

Когда то он входил в пул украинских миллиардеров. Когда то он удачно вывел на основную площадку Лондонской фондовой биржи свою горнорудную компанию Ferrexpo. Когда то его банк Финансы и Кредит прочно стоял на ногах и входил в десятку крупнейших банков Украины.

Акции его основного актива — Ferrexpo — c 2011 года неуклонно дешевели из за падения цен на руду в мире и лишь недавно начали расти.

Кроме того, на его банк ополчился национальный регулятор — лишил лицензии, связав самого Жеваго персональными гарантиями на сумму в 1,45 млрд грн.

Впрочем, одно осталось неизменным: последние 19 лет Жеваго является депутатом Верховной Рады.
Теперь мультимиллионер живет, по его же словам, в гармонии — с собой, семьей и обществом. А ещё хочет побольше заниматься музыкой.

НВ Бизнес повидался с Константином Жеваго в люксовой гостинице Hyatt Regency, в комнате для встреч.

— Как идут дела у Ferrexpo?

— В нынешних условиях, безусловно, я довольствуюсь тем, что есть. И сильно горд теми достижениями, которых добилась Ferrexpo за последние годы. Но хотелось бы, конечно, чтобы цены были образца пиков 2008‑го или 2011 годов.

— Акции — это хороший индикатор бизнеса. Они падали, сейчас растут. Что произошло?

— Акции падали в связи с общей непонятной ситуацией в Украине: когда закончится конфликт? Кроме того, глобальный индекс сырьевых товаров Bloomberg Commodity Index, который рассчитывается с 1991‑го, в прошлом году достиг дна — самого низкого показателя за последние 25 лет.

А сейчас ситуация изменилась. Все думали о том, что экономика Китая будет и дальше замедляться, но там коммунисты решили предпринять меры по ее стимулированию. И это в свою очередь начало крутить маховик экономического развития.

И, безусловно, позитивную роль играют события в Украине. Все боялись, что политическая и военная ситуация будет непредсказуемой. Но сейчас все привыкли и думают, что она стабилизировалась.

— А как отразились на рейтинге Ferrexpo проблемы с вашими активами в Украине, в частности с банком Финансы и Кредит?

— Никакого позитива это не принесло: мы потеряли деньги, которые имелись на балансе Ferrexpo и хранились в банке Финансы и Кредит. Это все очень неприятно, так не должно происходить. Но у компании было достаточно финансового ресурса и финансовой силы для того, чтобы не реструктуризировать свою задолженность, как это делают сегодня многие в Украине.

Если вы посмотрите на бонды Ferrexpo сегодня и сравните их с бондами того же суверена или с бондами других эмитентов на украинском рынке — ДТЭК, Метинвеста, Мироновского хлебопродукта, Kernel,— то увидите: у нас самая высокая цена и самая низкая доходность, которая составляет сегодня [на 3.02.2017] менее 6,5% годовых на те бонды, которые мы привлекли. Мы этим очень гордимся.

— Планируете занимать?

— Нет, мы не планируем занимать, хотя у нас есть возможность разместить новые бонды на сумму до $1 млрд по существующим ставкам. Но у нас нет больших миллиардных проектов, которые мы могли бы воплотить в жизнь. Мы не понимаем, что будет происходить с экономикой и политикой. Наши инвесторы этого не поддерживают. Они говорят: давайте повременим, поймем, в какую сторону это все движется. Все текущие проекты мы финансируем и будем финансировать из своего текущего cash flow.

— Глава НБУ Валерия Гонтарева говорила о том, что вы сначала соглашались выполнять программу рекапитализации вашего банка, а потом отказались.

— Это не соответствует действительности. Я же не похож на идиота. Я дал личные гарантии на 1,45 млрд грн, которые были выплачены вкладчикам, за исключением 209 млн грн, которые остались в банке на момент введения временной администрации. Скажите, какова моя мотивация взять и повесить на себя эту сумму? Если бы я не подписал это обязательство, то сумму все равно выплатил бы Фонд гарантирования вкладов (ФГВФЛ). И при этом я еще остался должен по залогам, которые были представлены против этого кредита рефинансирования. Более того, 17 сентября, когда ввели временную администрацию, на корсчете банка имел около 500 млн грн. Если бы я не хотел поддерживать банк, неужели я бы не сказал всем предприятиям-клиентам, что не стоит туда слать деньги, не нужно, чтобы их 500 млн грн там почили? Предприятия выплатили бы эти средства, а так они там и остались.

— Кто виноват?

— Я считаю, что в этом однозначно виновато только руководство Нацбанка. Все об этом сегодня говорят, начиная с ведущих экономистов и аналитиков и заканчивая Ворушилиным [Константин Ворушилин, глава ФГВФЛ]. Банк можно и нужно было не закрывать. Я убежден: то, что делает НБУ по отношению к банкам,— губительно для экономики Украины.

— Вам не нравится, что с вами поступили формально: есть некий показатель, его нужно выполнить — а если не выполните, мы закроем?

— Со мной поступили, безусловно, формально. И со мной поступили нечестно. Нечестность состоит в том, что так не принимаются решения, что в три часа дня тебе звонят и говорят: мы сегодня вечером закрываем твой банк. Основания есть всегда. Но сегодня есть основания закрыть любой банк. Потому что в такой экономической ситуации нет ни одного банка, который бы не нарушал нормативов.

— Вы предлагали пересмотреть программу рекапитализации?

— Я ничего не предлагал. Когда ты подписываешь программу в начале 2015‑го, то в конце года смотришь по факту, что было выполнено и при каких обстоятельствах, а что не было. Например, если высокие цены на наше сырье — значит, больше валюты приходит в страну. Соответственно, нет падения курса национальной валюты. Значит, нет инфляции, которая влияет на систему, а это все отражается на состоянии банковского сектора.

Но в начале года ты не понимаешь, какие будут цены и какая будет ситуация в конце. Плюс неясная ситуация с войной. Ты строишь какие‑то планы, что будет реализовано и каким образом. Но когда подходишь к конечным датам реализации, ты говоришь: это не было реализовано, а будет продано-реализовано тогда‑то и тогда‑то. Но для этого должна быть конструктивная позиция государства, регулятора, которая, к сожалению, в Украине отсутствует.

Я им всем — Гонтаревой, руководству страны и Кабинету министров — говорю: поймите, вы свято верите в то, что все делаете правильно. Не вопрос. Но тогда покажите мне хоть один пример любого другого государства на земле, которое поступало так же с банковской системой и пришло бы к позитивному результату. Я вам со всей ответственностью хочу сказать, что со времен Второй мировой войны, с 1945 года, нет ни одной такой страны, где бы государственный регулятор национализировал +50% банковской системы страны и добился бы успеха.

Банковское сообщество и население Украины — не кошечки: не надо на нас экспериментировать. Это просто настоящий популизм в банковской сфере.

— А МВФ Гонтареву хвалит, Филипп Хильдебранд из BlackRock, одного из крупнейших мировых фондов по управлению активами,— тоже…

— Неужели вы искренне считаете, что в МВФ сидят лучшие кадры, лучшие умы или какая‑то элита финансового сектора? Кроме Кристин Лаггард, председателя фонда и, может быть, чиновников на уровень ниже — до начальников департаментов, там сидят обычные работяги, которые не могут найти работу в коммерческих банках с более высокой зарплатой. Они приходят и говорят: если вы такие идиоты, такие бесталанные здесь, в Украине, и не можете справиться со своей экономической ситуацией, то мы вынуждены вам помогать. Мы будем помогать вам самыми базовыми лекарствами.

Вам не хватает доходов, чтобы покрыть расходы? Тогда просто по живому режьте расходы. Что и происходит сегодня в нашей стране, и все население тому свидетели: тарифы ЖКХ, пенсии и другие расходы, которые необходимо порезать / убрать.

Рассказываю дальше про BlackRock. В Украине у них активов в лучшем случае на 40 млн фунтов, в том числе вложения в наши [Ferrexpo] акции. Это вообще ноль по сравнению с их валютой баланса в $ 5 трлн. По-вашему, они должны глубоко, детально исследовать то, что происходит в нашей стране?

— Что еще, кроме политики НБУ, ударило по банку?

— Менеджмент, который сбежал: Хлывнюк [Владимир Хлывнюк, экс-председатель правления банка] в частности. Он сбежал в марте 2015 года. Почему? Потому что выяснилось, что были выданы мошеннические кредиты. В частности, кредит на $ 120 млн с процентами в адрес афериста Полищука [Виктор Полищук, экс-владелец банка Михайловский].

Я же не занимался делами банка на ежедневной основе. Я для этого, как акционер, нанимал менеджмент. У меня есть активы, которые я воспринимаю как составляющие большого холдинга. И верю менеджменту, который нанимаю. Хлывнюк был председателем правления более 13 лет. Приведите мне хоть один аргумент, почему я не должен был ему верить?

— $120 млн — огромная сумма, но, наверное, не она “положила” банк.

— Есть кредиты, которые вообще невозвратные. Но есть и те, что выданы, например, МАУ [авиакомпания миллиардера Игоря Коломойского] — $45 млн. Я все еще верю, что мы их получим обратно. Потому что МАУ — летающая авиакомпания. У нее все равно есть какой‑то денежный поток. Мы все равно считаем, что люди будут больше летать, а значит, компания будет в состоянии рассчитаться и рефинансироваться в других банках и на других рынках.

— Сколько в итоге государство требует от вас выплатить за Финансы и Кредит?

— На сегодняшний день НБУ прислал мне претензию на сумму в 1,45 млрд грн по тем персональным гарантиям, которые я давал. Но, как вы понимаете, Нацбанк не мог выделить такую сумму рефинансирования только под личную гарантию. Были твердые залоги целостных имущественных комплексов. Когда эти залоги реализуют и монетизируют, тогда какая‑то сумма денежных средств, возможно, останется к погашению. Если они будут продавать это справедливо и не с таким дисконтом, как сейчас реализуется многое имущество, то денег не просто хватит, а еще и останется.

— А если нет?

— Тогда они придут и попросят: уважаемый Константин Валентинович, будьте любезны, доплатите разницу по вашей персональной гарантии.

Я собираюсь жить в нашей стране. И то, что мне предпишет НБУ после всех разбирательств, если у меня не будет вопросов, связанных с суммой, и вопросов, связанных с тем, каким образом это все насчитано, безусловно, я выплачу. Я не хочу, чтобы это продолжалось бесконечно. Я достану деньги из кармана — из тех заработанных, что есть, или продам что‑то — но обязательно рассчитаюсь. Но я очень сильно надеюсь на то, что если залоги будут продавать честно и справедливо, то денег хватит на закрытие всех этих обязательств. И еще останется.

— А акции Ferrexpo не закладывались?

— Нет, акции Ferrexpo не закладывались и не могли закладываться. Об этом я обязан был бы уведомить рынок публично. Да и процедура такова, что это просто невозможно сделать.

— А что заложено?

— В основе своей против кредитов рефинансирования заложены мои предприятия.

— Гонтарева по этому поводу переживает. Она часто о вас говорит.

— Мне очень приятно, что она обо мне говорит. Я думаю, что все это связано с тем, что у нас профессионально различные взгляды.

— Она заявляет: в электронной декларации Жеваго не увидела никаких активов, ничего, кроме часов. Она не понимает, что вы можете вернуть. Почему в вашей декларации не оказалось активов?

— Кстати, вы не первый, кто мне рассказывает, что она не только банковским сектором занимается, а еще выполняет функции ГФС и в военно-промышленном комплексе разбирается. Во всем она разбирается. Мне это очень нравится, очень приятно, что у нее есть свободное время во всем этом разбираться. Но я считаю, что люди, которые разбираются во всем, по факту не разбираются ни в чем. И результаты, которые мы сегодня имеем в банковском секторе, яркое тому подтверждение. Касательно декларации: я прокомментирую это очень легко и просто — нужно внимательно почитать ее. Там все записано. Там есть все активы, все компании, которые являются холдингами для всех моих активов, находящихся сегодня у меня в портфеле.

— А как обстоят дела у других ваших активов — фармкомпании Артериум и крупнейшей грузовой автомобилестроительной компании КрАЗ?

— Я горд тем, что КрАЗ работает, что он выпускает продукцию, в том числе для Вооруженных сил. Потому что КрАЗ — это исторически армейская машина. Если вы посмотрите фотографии из зоны боевых действий, то там все наши ездят на КрАЗах и частично на МАЗах, что для меня удивительно. Потому что МАЗ на 80% состоит из российских комплектующих, которые фактически покупаются за доллары. И это вызывает массу вопросов ко всем псевдопатриотам, покупающим эти машины.

— Довольны ли вы объемом продаж ваших автомобилей в Украине?

— Нет. Совсем недавно мы провели большое заседание под руководством премьер-министра со всеми министерствами и ведомствами, которые теоретически покупали и покупают КрАЗы. И в качестве вывода задекларировали, что украинские потребители за средства государственного и местных бюджетов все‑таки должны покупать украинскую продукцию. Парадокс состоит в том, что в прошлом году Украина у нас купила 10% объема производства КрАЗа, 90% пошло на экспорт. В позапрошлом году Украина приобрела 25%, до начала военных действий — 5% общего объема производства КрАЗа.

— А что с Артериумом?

— Это сегодня второй фармпроизводитель в стране после завода Фармак. Понятно, что есть свои сложности. Понятно, что ситуация в сфере реимбурсации [выплата компенсаций] со стороны правительства непонятная. Но я всегда, как самый большой акционер этого бизнеса, ориентировал менеджмент компании на рыночные подходы. Мы не хотим иметь дело ни с какими-либо правительствами, ни с государственными организациями по закупкам. Потому что сегодня они покупают, а завтра — нет. Там постоянная коррупция и постоянные требования каких‑то откатов. Мы этого не хотим. И не можем себе позволить.

— Как часто бываете в Верховной раде?

— Очень часто. По последней статистике, посещаю более 60% заседаний.

— 60% — это нечасто. Это чуть больше половины.

— Как по мне, 60%, наверное, все посещают. А вы хотите, чтобы я посещал 99%?

— Это работа…

— Нет, я думаю, вы ошибаетесь. Каждый из этих депутатов в большинстве специалист в чем‑то. Я хочу в это верить. Есть, конечно, специалисты по популизму. И есть такие избранники, которые неспециалисты ни в чем.

Я не могу защищать растения, я не аграрий и в этом не разбираюсь. Я понимаю в промышленности, в разного рода индустриях, регуляциях, связанных с транспортом, энергетикой, финансами,— в рамках своего образования и опыта. Я могу давать какие‑то советы, выступать с законодательной инициативой, могу принимать участие в заседаниях комитета и отстаивать свою позицию с трибуны. Но есть масса сфер, в которых я ничего не смыслю. Более того, и не хочу понимать. Это антиприродно — декларировать, что ты разбираешься во всем.

— Но вас избирали люди, чтобы вы решали не только промышленные вопросы.

— Вы правы на 100%. У меня за долгие годы сформировались какие‑то контакты с моими коллегами-депутатами, где я четко говорю, что это специалист в такой‑то сфере, мнение которого для меня ценно.

— Из каких фракций эти люди?

— Из всех. У меня 19 лет парламентского опыта. И за 19 лет я перевидал такое количество своих коллег, которые были депутатами, потом не были депутатами, снова стали, которые сегодня работают в Кабмине, в Администрации президента, Национальном банке… Они работают везде. 19 лет — достаточно длительный срок.

— Какую цель ставите себе в Раде?

— Как народный депутат, я хочу, чтобы в нашей стране в конце концов появились законы, которые абсолютно идентичны законам Евросоюза. Я всегда говорю: ребята, взяли законы в Брюсселе, перевели с французского на украинский язык — и приняли. Потому что мы такие же люди. У нас по пять пальцев на двух руках, у нас два уха, один нос. Мы едим ту же самую пищу, дышим тем же самим воздухом. Дайте мне хоть одну причину, почему вы считаете, что мы такие особенные и должны жить по другим законам.

ПЯТЬ ВОПРОСОВ КОНСТАНТИНУ ЖЕВАГО:

Ваше самое большое достижение?

В жизни — моя семья.

До сегодняшнего дня самое большое достижение в бизнесе — вхождение Ferrexpo в индекс FTSE100, группу 100 крупнейших компаний, котирующихся на основной площадке Лондонской фондовой биржи.

Ваш самый большой провал?

Не помню, не могу сказать. Пытаюсь жить гармонично, не думать, что это были провалы, скорее, обстоятельства.

На чем передвигаетесь по городу?

На джипе Mercedes G500 черного цвета. Я считаю, что это самый безопасный автомобиль для передвижения в нашей реальности (зимние условия, качество дорог и т. д.).

Последняя прочитанная книга, которая произвела на вас впечатление?

Путешествие с Маргарет Тэтчер Робина Ренвика. Железная леди поразила цельным и монолитным характером.

Кому бы вы не подали руки?

В меру своего воспитания я всем подаю руку. Но делаю все возможное, чтобы не встречаться с людьми, которым не хотел бы пожимать руку. Если так случается, что мы встречаемся в аэропорту, на входе или на выходе, я вынужден это делать. По одной простой причине: каждый должен оставаться вежливым и образованным человеком. Но я пытаюсь избегать преступников, коррупционеров, популистов и разрушителей.

Андрей ЮХИМЕНКО