“НАТО резко поплохеет”. Почему на Западе и в Киеве заговорили об угрозе “поражения Украины”

 В последние недели не проходит и дня, чтобы западные СМИ не писали об ухудшении ситуации на фронте и об угрозе поражения Украины в войне.

Более того, об этом прямо говорят уже и президент США, и даже руководители Украины, убеждая Конгресс выделить финансирование в размере более 60 млрд долларов (чего, кстати, пока не сделано). Основной тезис — если помощь не будет выделена, то Украина потерпит поражение, после чего Москва нападет на страны НАТО. 

Как заявила супруга Владимира Зеленского, ”Нам очень нужна помощь. Проще говоря, мы не можем устать от этой ситуации, потому что, если мы это сделаем, мы умрем. И если мир устанет, они просто позволят нам умереть”.

А Алексей Арестович заявил, что, в случае поражения Украины, РФ “вольет” украинцев в свою армию для атаки на страны НАТО.

“Какую-то часть людей они репрессируют, а остальных теми или иными средствами — от штрафбата до системы наказания и поощрения, — поставят в строй и погонят на войну. И когда на границах НАТО окажется 410 их тысяч плюс 800 тысяч наших — 1,2 миллиона группировочка, то НАТО поплохеет так резко, что американцы буду локти кусать, но станет очень поздно”, — заявил Арестович.

Но возникает вопрос — а что вообще понимается под “поражением Украины”, о котором вдруг все заговорили?

То есть, каким образом может возникнуть ситуация, когда на границах стран НАТО появятся российские (по версии Арестовича — российско-украинские) полчища, готовые к “броску на Ла Манш” (если, в принципе, допустить мысль, что Путин готов напасть непосредственно на страны НАТО, не обращая внимания на высочайший риск ядерной войны с США)?

Это может произойти только в случае полного разгрома ВСУ, после чего РФ либо навяжет Украине свои условия мира, либо полностью оккупирует/аннексирует территорию страны (или большую ее часть), либо посадит в Киеве подконтрольное Москве украинское правительство.

Но что должно произойти на фронте, чтобы возникла ситуация “полного разгрома ВСУ”?

Очевидно, что таковым не может считаться сохранение нынешнего статус-кво или заключение перемирия по линии фронта. Да, формально в последнем случае, это будет военная победа РФ (захвачена и удержана территория соседней страны). Но это не будет ни разгромом, ни капитуляцией Украины — государство сохранит и свою независимость, и армию, и выход к морю, и контроль над границей с западными союзниками, а также западный вектор развития (хотя, возможно, и без вступления в НАТО). Точно так же как и Финская война 1939-1940 годов закончилась формальной победой СССР, однако это никто никогда не считал разгромом Финляндии — тогда Советский Союз не смог достичь своих главных целей (взятие под контроль всей страны) и был вынужден ограничиться лишь присоединением некоторых территорий. К слову, об опыте финской войны год назад вспоминал главком ВСУ Валерий Залужный.

Также очевидно, что наступательные действия, которые ведут сейчас российские войска практически на всей линии Восточного фронта, даже в случае своего успеха, не будут означать разгром Украины. Даже если будет взята Авдеевка и Марьинка, Купянск, Лиман и Часов Яр. И даже если РФ удастся захватить всю Донецкую область, это не будет, несмотря на всю болезненность потерь, означать разгрома Украины. А будет означать лишь перемещение линии фронта на определенное количество километров на запад, где боевые действия продолжатся дальше. Даже гипотетический захват Харькова будет крайне тяжелым (с учетом промышленного и мобилизационного потенциала города), но не смертельным ударом по Украине. Харьков фактически является логистическим “тупиком”. И его потеря не создаст критическую угрозу жизненно важным для продолжения войны коммуникациям ВСУ. 

Поставить Украину на грань полного разгрома может только несколько событий:

1. Захват Киева.

2. Отрезание Украины от моря — захват всего черноморского побережья страны и выход российских войск на границы Румынии и Молдовы. Что станет катастрофическим ударом по Украине как в экономическом, так и в военно-стратегическом отношении.

3. Захват Днепра и Запорожья — крупнейших тыловых, промышленных и логистических узлов украинской армии, что будет означать критическую угрозу всему Южному фронту ВСУ, а также большей части восточного. Также, это создаст предпосылки для сразу нескольких стратегических операций РФ. Во-первых, в случае создания россиянами плацдарма на правом берегу Днепра в данном районе, они могут попытаться реализовать пункт 2 — отрезать Украину от моря наступлением через Никополь и Кривой Рог с выходом к Приднестровью. Во-вторых, армия РФ может ударить в восточном направлении — на Павлоград и Лозовую, создав угрозу окружения большой группировки ВСУ, которая держит Южный фронт и фронт в Донецкой области. В-третьих, РФ может попытаться нанести встречные удары от Днепра на север и от границы РФ (западнее Харькова) на юг с целью отрезать всю группировку ВСУ в Восточной Украине (о таком возможном плане россиян писал нынешний замглавкома ВСУ Михаил Забродский). 

4. Удар из Беларуси через Житомирскую и Винницкую области с целью выхода к Приднестровью с севера и удержания контроля над данной линией. Это почти полностью отрежет фронт от поставок западной помощи и падение обороны будет делом времени. Также это создаст угрозу для удара по Одесской области из Приднестровья (реализация пункта 2).

Насколько реалистичны эти сценарии? При нынешнем соотношении сил, когда российская армия почти два года штурмует небольшие городки вблизи Донецка, каждый из них (даже захват находящихся в 40-100 километров от линии фронта Запорожья и Днепра) кажется фантастикой. Как говорил в свое время Пригожин, “до Днепра нам еще года три идти”.

Украинская армия, как показал опыт летнего наступления, не имеет на данный момент достаточно сил, чтобы освободить захваченные территории. Но вполне способна стойко держать оборону. 

Поэтому описанные выше апокалиптические сценарии для Украины могут реализоваться только в случае наступления как минимум одного из нижеперечисленных событий (варианты использования ядерного оружия или же вступления в войну на стороне РФ крупных третьих стран выносим за скобки, так как могут привести к мировой войне, где будут совсем другие расклады):

1. Катастрофическое падение дисциплины и боевого духа в украинской армии, когда целые подразделения начнут сдаваться в плен или покидать позиции без приказа, оголяя большие участки фронта.

2. Внутренняя дестабилизация в Украине, острый конфликт внутри военно-политического руководства, потеря властями контроля над процессами в стране, развал управления армией.

3. Падение до критически низкого уровня как военной, так и финансовой помощи Запада.

4. Резкое (намного более быстрое, чем аналогичные действия Украины) наращивание Россией численности армии, качества и количества используемых вооружений, что кардинальным образом поменяет баланс сил на фронте. Или критическо-резкое снижение боеспособности украинской армии из-за потерь в личном составе, которые не удастся восполнить.

На данный момент ни одной из этих ситуаций не наблюдается. 

Однако Россия, очевидно, активно работает, чтобы эти пункты сделать реальностью. Причем, вполне возможно, работает по всем четырем направлениям сразу. Рассчитывая, со временем, добиться результата как минимум по одному из них. Тем более, что внутренние противоречия на Западе вокруг оказания помощи Киеву усиливаются, а в Украине постепенно растет внутриполитическая напряженность.

Эти моменты, теоретически, могут побудить украинские власти и западных союзников согласиться на “финско-корейский” вариант окончания войны — с перемирием по линии фронта, чтоб избежать наихудшего сценария. Не исключено, к слову, что вал публикаций в западных СМИ об угрозе поражения Украины, как раз и призван подготовить к общественность к мысли, что заморозка войны, на фоне таких мрачных перспектив, будет выглядеть как победа. 

Правда, вопрос, будет ли на это согласна Россия.

С одной стороны, Москва может исходить из того, что время работает на нее и, рано или поздно, полная военная победа будет одержана, а потому и нет смысла идти на перемирие пока РФ не добьется всех своих целей. 

С другой стороны, нужно понимать, что почти все описанные риски, в случае долгой войны, актуальны в той или иной степени и для России. Там также могут возникнуть проблемы с дисциплиной и боевым духом в воюющей армии. Мятеж Пригожина и беспорядки в Дагестане показали наличие потенциала для внутренней дестабилизации. Баланс сил, в случае наращивания производства вооружений Западом, может сместиться в пользу ВСУ (либо удержится на паритете), “дружественные страны” могут перестать помогать обходить санкции и т.д.

Изнурительная война, как показывает история, вещь обоюдоострая для всех воюющих сторон. И, чем дольше идет война, тем выше риски. Для обеих стран.