Мировое господство опять откладывается

В плохую новость поверить легче, чем в хорошую. Когда говорят, что случилось что-то ужасное, сразу находится множество людей, которые, горестно вздыхая, подтвердят, что все именно к этому и шло. Что это закономерно и “раньше надо было думать”.

Так произошло и с “Мечелом”. 13 ноября утром 5-6 п. п. потеряли облигации компании. Тут же появился слух, что переговоры с банками-кредиторами о ковенантных каникулах провалились. Для компании это означает неминуемое банкротство. Крупнейший производитель коксующегося угля “Мечел” — самая закредитованная среди сталелитейных компаний России. На 1 июня ее чистый долг — $9,55 млрд. Некоторые условия кредитных соглашений (отношение чистого долга к EBITDA, отношение EBITDA к расходам на уплату процентов по кредитам) компания нарушила еще в конце 2012 г., о чем призналась в годовом отчете. В апреле банки пошли на уступки и смягчили условия. Но и их “Мечел” может нарушить, поэтому с кредиторами пришлось начинать переговоры о том, чтобы до 2015 г. не тестировать ковенанты, а также перенести выплаты по синдицированному кредиту “Мечел-майнинга” с 2014 на 2015-2017 гг. И вот сотрудники инвестбанков начали говорить, что появилась информация о провале. Все в панике пытаются ее перепроверить, никто ничего не понимает, и за пару часов до закрытия торгов на Московской бирже кто-то продает несколько крупных пакетов. Капитализация “Мечела” обваливается до исторического минимума — 28,3 млрд руб. ($861,8 млн).

Конечно, компания и банки тут же заверили, что переговоры “идут в положительном русле”. Спустя два дня стало известно, что большинство банков пошли навстречу заемщику. Акции “Мечела” подросли. И банки можно понять: договориться и подождать проще, чем требовать вернуть деньги, увеличивать резервы под ненадежные кредиты, получить в собственность заложенные предприятия, а потом решать, что с ними делать. “Компания-зомби”, которая бесконечно требует реструктуризации и рефинансирования, говорят инвестбанкиры. UC Rusal — еще один пример такого бесконечного хождения по банкам.

Иногда кажется, что банкротство все же могло бы стать выходом. В произведении это называется “кульминация” — высшая точка, после которой сюжет идет к логическому завершению. Банкротство — не как закрытие заводов, но как оздоровление компании — может быть такой точкой. Ведь сейчас и “Мечел”, и UC Rusal, их инвесторы, кредиторы, рабочие пожинают плоды стремления основных владельцев расширить бизнес, подняться на международный уровень. Освободившись от бремени долга, компании могли бы засиять в полную силу, раскрыть потенциал по-настоящему, могли бы крепко держаться даже в такой сложной рыночной ситуации, как сейчас. UC Rusal — уникальный производитель алюминия с самой низкой себестоимостью в мире, “Мечел” — один из крупнейших мировых производителей угля. Мы видели упадок и возрождение GM, так что это возможно. Но в теории — или на американском примере.

Конечно, до банкротства не дойдет; конечно, все реструктурируют и рефинансируют. И нет никакой гарантии, что, как только рынки начнут восстанавливаться, а компании немного расквитаются с кредитами, у них не появятся новые долги на очередной план мирового господства.

Александра ТЕРЕНТЬЕВА