Мы не мятежники. А жаль... О лекции профессора Унгера

Читая и перечитывая транскрипт лекции “Содержание прогрессивной национальной альтернативы” профессора Гарвардской школы права Роберто Унгера (Бразилия), прочитанной им в Киево-Могилянской Академии 11 декабря 2012 года, оказываешься в очень непривычной ситуации. Так у нас в Украине не мыслят ни политики, ни экономисты-эксперты, ни преподаватели университетов.

Прежде всего, поражает масштаб мышления лектора. Унгер позиционирует Украину в целом мире, напрочь отказываясь обсуждать ее взаимоотношения с Россией (даже слово “Россия” в тексте его лекций не встречается).

Его базовое представление — “мятежная национальная стратегия” — почти невозможно у нас в Украине. Чтобы поднять “мировой мятеж”, как пытаются это делать Бразилия, Китай, Россия, Индия, нужно понимание — против чего собственно мятеж.

Унгер очень точно формулирует условия мирового притеснения и мировых экономических ограничений, в которых мы неизбежно окажемся, когда вступим в Европу. “Это не просто ведение централизованной денежно-кредитной политики, а также запрет всех форм стратегического взаимодействия между правительствами и бизнесом, которые необходимы для мятежной экономической стратегии, включение режима интеллектуальной собственности, который оставляет важнейшие технологические инновации в управлении немногих международных компаний — экономическая модель, которая навязывает подчиненное положение национальной экономике”.

Собственно “мятеж” Унгера, это мятеж против условий, в которых оказался мир на рубеже XX-XXI столетия и которые собственно и привели к мировому кризису. Такой мятеж дал бы шанс стране избежать подчиненного положения национальной экономики не только в ближайшем будущем, но даже уже в процессе самого кризиса.

О каком мировом мятеже Украины может идти речь? Мы — не мятежники. Мы — прихлебатели. Паразиты на теле мирового сообщества, мнящие о своем национальном величии, при этом никак не могущие избавиться от комплекса неполноценности в отношении России.

В русской традиции известная эпиграмма английского поэта XVII века Джона Харингтона переведена С.Я.Маршаком и звучит так: “Мятеж не может кончиться удачей, В противном случае его зовут иначе”.

Мятеж это действие рисковое, которое допускает неудачу. Мятеж происходит не от безысходности, а от превознесения своего достоинства выше жалкого существования, в котором исподволь оказываются мыслящие слои общества. Мятеж это риск, но это благородный риск.

В этом смысле нужно поставить вопрос максимально широко — является ли Украина благородной страной в мире? Может ли она в принципе поднять “мировой мятеж” против подлых условий мирового существования, в которые она вовлечена волей зажравшегося бездумного правящего класса, привыкшего лишь умножать собственное состояние и думать о стране и народе лишь как о “дойной корове”?

Облегченные и примитивные мотивации нашего правящего класса порождают общие устремления всей государственной политики, являются общей канвой публичных дискуссий в разных ток-шоу на телевидении и основой публичных рассуждений наших экономистов, рассматривающих Украину исключительно в терминах микро-экономики.

Почему представления Унгера не только не могут быть использованы в нашей экономической политике, но и даже адекватно обсуждены и поняты? Прежде всего, никто из наших экономистов не пытается мыслить страну и ее экономику как целое в целом мире. Никто не пытается даже приблизительно делать макроэкономический анализ на перспективу нескольких десятков лет. За время с момента лекции Унгера никто из экономистов так и не удосужился дать развернутый профессиональный комментарий.

Даже в отношении вступления в Таможенный Союз или в ЕС наши экономисты подсчитывают ближайшие экономические преимущества в деньгах и отраслях, а не в общих условиях для перспективной политики.

Мы, украинцы, очень расчетливы, правда, мелочно расчетливы. Большие расчеты нам не по мозгам.

Кроме того, профессору Унгеру и в голову бы не пришло анализировать психотравмы национального бессознательного. Скажи ему кто, что именно эти психотравмы не позволяют нам хотеть “мирового мятежа”, он бы очень удивился. Политическая импотенция и олигархические извращения — уже следствие наших психотравм.

Мы на дух не приемлем психотерапии ни от кого из России, США или Европы. Мы по факту плохо относимся к психотерапии кого-то там из Бразилии, Индии или Китая, хотя она нам подошла бы больше. Но главное — мы сами от своих психотравм избавляться не торопимся. А ведь эти психотравмы не сродни тем психическим акцентуациям, которые делают из представителей правящего класса мятежников и революционеров. Наши психотравмы ведут скорее к культурной деградации, чем к преображению.

Сегодняшние политические партии в принципе не могут стать заказчиками новых политических теорий. Нынешние олигархи в принципе не могут профинансировать новые экономические теории. Мы сегодня в принципе не можем позволить себе в стране новую философскую школу. Мы даже свои проблемы не можем признать честно и открыто, чтобы их обсудить.

Наш правящий класс сегодня это сборище психов и уродов. Они потеряли не просто контакт с немногими пытающимися мыслить интеллектуалами, они потеряли контакт с реальностью. При этом публичные интеллектуалы вынуждены становиться маргинальными интеллектуалами, чтобы сохранить остаток здравого смысла.

Ситуация накаляется с каждым днем все больше. Ведь чем в более страшное чудовище превратится правящий класс, тем больше его риск быть уничтоженным физически. Они это уже заслужили. Но для страны это будет плохо. Мне страшно за наше будущее...