“Магнитская” буря

А все потому, что одновременно были одобрены визовые и финансовые санкции против лиц, повинных в нарушении прав человека: т.н. список Магнитского включает около шестидесяти российских чиновников. В случае принятия законопроекта сенатом и подписания закона Бараком Обамой его действие может быть расширено и на других чиновников, также “отметившихся” нарушениями в области прав человека. Примечательно, что санкции могут затронуть официальных лиц не только России, но и иных государств. А вот это уже тревожный сигнал для многих высокопоставленных политиков на постсоветском пространстве. В частности, и в Украине.

Поправка Джексона—Вэника, принятая в 1974 году, ограничивала торговлю американских компаний с СССР из-за препятствия советскими властями эмиграции в Израиль. Как и в случае с Украиной, с 1989 года Соединенные Штаты ежегодно продлевали мораторий на ее действие в отношении России, увязывая отмену с вопросами, не связанными с правами евреев. Привязки были формальными: сама дискриминационная поправка уже давно рассматривалась Вашингтоном как предмет торга при решении ряда вопросов, в которых была заинтересована американская сторона. 

Однако вступление России в ВТО в августе этого года заставило американцев все же отказаться от поправки (для Украины это было сделано еще в 2005-м). Ведь в случае сохранения формального ограничения, препятствующего предоставлению РФ режима наибольшего благоприятствования в торговле на постоянной основе, американские компании не смогут в полной мере воспользоваться преимуществами российского членства во Всемирной торговой организации и окажутся в более ущемленном положении на российском рынке, чем их азиатские и европейские конкуренты. 

Но, отказавшись от одного “правозащитного” раздражителя в отношениях Соединенных Штатов с Россией, американские законодатели сразу же создали другой: “список Магнитского” предусматривает ограничения для лиц, ответственных за преследование и гибель юриста британского инвестиционного фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского в следственном изоляторе “Матросская тишина” в ноябре 2009 года. В общем, вместо санкций против всей страны Вашингтон вводит точечные санкции против конкретных российских чиновников, виновных в нарушении прав человека. 

Эта увязка двух законопроектов произошла в результате жесткого прессинга со стороны фонда Hermitage Capital и правозащитных организаций, не дававших затихнуть в массмедиа и конгрессе вопиющей истории гибели Сергея Магнитского. В результате давления американского общественного мнения, полагающего, что нужно реагировать на нарушения в сфере прав человека, и стало возможным обсуждение “списка Магнитского” в американском законодательном органе: ни один конгрессмен не будет игнорировать мнение избирателей. Если, конечно, он хочет быть повторно избран. 

Теперь, после того как законопроект приняла палата представителей, в которой республиканцы имеют большинство, свой вариант законопроекта рассмотрит сенат, где доминируют демократы. Ожидается, что сенаторы примут его до рождественских каникул. А далее согласительная комиссия из числа представителей двух палат объединит два законопроекта в один, который будет вновь проголосован конгрессменами, после чего его направят на подпись главе государства. В случае принятия документа госдеп и Минфин должны еще будут ежегодно отчитываться перед конгрессом об изменении списка и выполнении этого акта.

Несмотря на то, что администрация Барака Обамы не желала появления данного закона, совершенно невероятно, чтобы американский президент наложил на него вето. Подобный шаг означал бы для него серьезные политические последствия. Но ради дальнейшего диалога с российским руководством Белый дом постарался несколько смягчить будущий закон. Так, в варианте палаты представителей использована формулировка “причастные к нарушению прав человека в России”. А вот вариант сената предусматривает определение перечня лиц для визовых ограничений в формулировке “причастные к нарушению прав человека в России или любой другой стране мира”. Подобное “разбавление” должно продемонстрировать: закон не направлен исключительно против РФ и ее официальных лиц, что он носит более глобальный характер. 

Но для Кремля это слабое утешение, и сенатский проект не может ослабить его все нарастающее раздражение. Собственно говоря, любые шаги Вашингтона в деле Магнитского вызывали бурю недовольства и возмущения у Москвы. А в этот раз — уж тем более, поскольку речь идет о законодательном акте, ущемляющем права ряда российских чиновников. К тому же, их имена, за некоторым исключением, планируется обнародовать. 

Все это выглядит для российских политиков демонстративно вызывающим. Их вовсе не убеждают разговоры о независимости исполнительной и законодательной ветвей власти, о том, что Белый дом не желал принятия “закона Магнитского”. Ведь если уж американцы и хотят наказать лиц, имеющих отношение к нарушениям прав человека, и отказать им в получении виз, то все это можно было организовать тихо, без огласки: это может сделать госдеп на основании закона об иммиграции и гражданстве. 

По всей видимости, в законодательном оформлении санкций, их публичном характере и кроется главная причина раздражения Москвы. И вот уже в духе “уполномоченных” заявлений ТАСС российский МИД называет решение нижней палаты конгресса “антироссийской инициативой”, “вызывающе недружественным и провокационным выпадом”, шагом, который “негативно скажется на общей атмосфере российско-американских отношений и не останется без жесткого ответа с нашей стороны”. 

Но готов ли Кремль действительно к жесткому ответу “зарвавшимся янки”? И так уж велико влияние “закона Магнитского” на отношения двух стран?

В условиях, когда политика “перезагрузки” исчерпала себя, а американцы и россияне возвращаются к привычному для них состоянию отношений, совершенно очевидно, что вслед за “переругиванием” дипломатов последует война “зеркальных” санкций. Собственно говоря, это началось еще год назад, когда госдеп составил список из шестидесяти российских должностных лиц, причастных к аресту и смерти Сергея Магнитского, и запретил им въезд на территорию США. Тогда россияне заявили о создании своего ответного “черного списка”. В него попали высокопоставленные чиновники, ответственные за борьбу с незаконным оборотом наркотиков, торговлей оружием и терроризмом, те, кого российский МИД обвинил в причастности “к резонансным преступлениям в гуманитарной сфере”. Предполагалось, что это будет не только реакцией на появление “черного списка” госдепа, но и станет предупреждением для стран-членов Евросоюза, поскольку многие европейские политики и правозащитные организации также выступают за утверждение ЕС собственного “списка Магнитского”. 

Однако российские парламентарии уверяют, что дело не ограничится созданием списка невъездных американцев. Нынешним летом глава международного комитета Госдумы Алексей Пушков заявил, что принятие закона может осложнить деятельность американских компаний в России, поскольку, дескать, “у правительства всегда ведь есть возможность занять более или менее благожелательную позицию по отношению к целому ряду инвестиционных проектов”. 

Впрочем, тогда же российские политологи посчитали, что ключевых инвестиционных проектов Соединенных Штатов в России возможные ограничения не коснутся. Что неудивительно: сегодня, когда отношения Вашингтона и Москвы не особо хороши, сотрудничество и так происходит только в тех сферах, в которых заинтересованы обе стороны. Как, например, в случае с Афганистаном или нераспространением оружия массового поражения.

Так что “закон Магнитского” не повлияет серьезно на отношения Москвы и Вашингтона. Возможно, что в Кремле кое-кто даже обрадовался, узнав о голосовании в палате представителей. Владимир Путин, сделавший в своей политике ставку на неоимперскую, шовинистическую идеологию (предусматривающую создание образа внешнего врага, стремящегося “поставить на колени Россию”), по крайней мере, должен испытывать благодарность в адрес американского конгресса, поскольку возникает эдакий “жупел” со стороны Соединенных Штатов, активно вмешивающихся во внутренние дела страны. А в такой критической ситуации нация всегда сплачивается вокруг своего лидера.

Пока в Москве раздумывают о том, как получше использовать во внутри- и внешнеполитических целях “закон Магнитского”, в постсоветских странах задумываются о том, как он отразится на местных политиках. Да, закон не имеет прямого отношения к Украине. Но для украинской власти этот законодательный акт — неприятный сигнал: велика вероятность того, что окончательный вариант будет принят на основе сенатского законопроекта, предусматривающего механизм применения санкций не только против российских политиков, замешанных в нарушении гражданских свобод. Сигнал тем более неприятный, что весь последний год в среде экспертов, политиков и дипломатов не утихают разговоры о перспективах принятия санкций в отношении украинских высокопоставленных лиц.

Сегодня такой сценарий выглядит крайне маловероятным. Западные дипломаты, аккредитованные в нашей стране, не устают повторять: Украина пока еще не Беларусь и не Россия, ситуация в нашей стране пока еще отличается в лучшую сторону, и потому нет причин вводить санкции. Тем более что это может подтолкнуть Киев в объятия Москвы. Поэтому должно произойти нечто чрезвычайно серьезное, чтобы у Белого дома изменилась позиция, и там начали всерьез разрабатывать план применения воспитательных мер. И все же “закон Магнитского” — хороший повод для того, чтобы представители украинской власти задумались о внешнеполитических последствиях проводимой Виктором Януковичем внутренней политики, о том, что нарушение основополагающих прав человека может стать предметом персональных санкций. 

Владимир КРАВЧЕНКО