Либерализация газового рынка объявлена?

В 2012 году “Новатэк” приступит к строительству завода по сжижению природного газа. Владимир Путин дал этому проекту беспрецедентные льготы.

Из чего в России складывается масштабный нефтегазовый проект федерального уровня? Он должен иметь три основные составляющие: впечатляющие ресурсы и запасы сырья, транспортную инфраструктуру и административный ресурс.

Проект “Ямал-СПГ” отвечает всем предъявляемым требованиям: ресурсная база превышает 1 трлн кубов газа, экспортной инфраструктурой займутся профильные министерства и ведомства, а сам проект будет контролироваться лично премьером (пока?) Владимиром Путиным.

Шаг очень важный, знаковый. И не думаю, что Владимир Владимирович испытывал мучительные переживания, передавая пальму первенства российского арктического СПГ от “Газпрома” “Новатэку”, устраивая рокировку морского Штокмана на сухопутный Тамбей. Премьер “росчерком” пера ликвидировал политические риски, связанные с отсрочкой освоения арктического шельфа.

Все сложилось само собой. “Газпром” велик, но даже ему, крупному российскому должнику с несколькими параллельными, крупными и очень затратными проектами (“Северный” и “Южный” потоки, тот же Штокман, а теперь и явно замаячивший газовый проект “Алтай” в Китай…) с далеко не быстрым возвратом инвестиций — не справиться.

Именно это и понял Путин, сам ли, по подсказке ли — не знаю, да это и не столь важно. Важно то, что ситуация на мировых газовых рынках требовала от России разделения труда на внутреннем. Кесарю — кесарево; с расчетом на то, что и первый, и второй кесарь России с поставленными задачами справятся.

Похоже, Владимир Владимирович решил, что им и делить-то нечего. Ни внутри страны, ни за ее пределами. И не столько потому, что “Газпром” владеет пятой частью “Новатэка”. Ведь не за горами 2015 год, год равнодоходности сбыта газа, будь то Верхняя Вольта или Нижний Тагил. И триллиона кубов российского газа — столько, по Путину, будут добывать в 2020 году, — должно хватить для того, чтобы обеспечить прогнозируемые потребности где бы там ни было. Так что какая разница, где наш “Газпром”, в конце концов, будет делать деньги, если цены сравняются?

На мой взгляд, тут собака и будет зарыта. Получив равнодоходность, “Газпром” — рано или поздно — должен лишиться тех (налоговых, прежде всего) привилегий, которые оправдывались практическим дотированием экономики России за счет регулирования цен на газ. Помните, как многие годы монополист жаловался на убыточность взаимоотношений с внутренним потребителем?

Если нефтяники, оперируя только мировыми ценами, сполна лишаются сверхдоходов, какими бы те цены ни были, то почему в век равнодоходности НДПИ на газ должен быть в 100 раз меньше НДПИ на нефть в физическом исчислении?

Не знаю, как у вас, слонопоклонник, но у меня такой шаг Путина вызвал однозначную реакцию: я расценил его как объявленную либерализацию газового рынка России. Да и любопытно было бы посмотреть на итоги конкуренции… Кто все-таки эффективнее работает: “Газпром” или “Новатэк”? Или, например, “Итера” с “Роснефтью”? Или “Лукойл”?

О чем говорит тот факт, что добывать и торговать газом скоро станет выгодно всем его производителям? О том, чтобы газ был в принципе, если я правильно понял Владимира Владимировича…

Николай НИКИТИН