Ледокол Нефёдов. Как ботаны побороли коррупцию в госзакупках

В сентябре 2013-го управляющий партнер фонда Icon Private Equity Максим Нефедов, выходя из своего офиса на Рыльском переулке, стал свидетелем забавной сцены — из соседнего офисного здания в сопровождении восьми охранников шествовал к своему “кубику” одиозный регионал Юрий Иванющенко.

Это зрелище Нефедову показалась комичным. “Вот зачем же так жить, чтобы вот так бояться?”, — подумал он про себя.

Случайная встреча с ближайшим соратником Януковича заставила Нефедова еще раз задуматься о макроэкономических показателях украинской экономики, которые в последний год особенно беспокоили партнеров фонда.

Еще за полгода до этой встречи, в Icon решили “выходить” из украинских бизнесов. В портфеле фонда тогда было 40% отечественных компаний.

“Страна, мягко говоря, двигалась совсем не туда. И об этом на наглядно говорили цифры”, — рассказывает Максим Нефедов.

Спустя три года он демонстрирует на экране своего IPhone сайт госзакупок и тоже цифры. От этих цифр он в восторге.

“Вот, смотри, 3,17 млрд. гривен уже сэкономила система госзакупок ProZorro а на площадке уже проведено более 170 тысяч тендеров”, — расплывается он в улыбке и делает глоток пива. Мы встречаемся с ним поздно вечером в одном из киевских ресторанов.

Новую систему госзакупок как в Украине, так и за ее пределами считают одной из самых очевидных реформ за 2,5 года.

А 32-летний технократ Нефедов для многих стал символом профессиональной реализации реформы.

“Я просто последовательный”, — скромничает Нефедов.

10 декабря 2013-го он был в числе тех, кто пришел держать оборону Майдана, когда власть попыталась снести палаточный городок .

Ту зиму он вряд ли забудет.

Тогда после работы он часто надевал сноубордисткий шлем и спускался на Майдан.

А 18 февраля, за полтора часа до того, как подожгли Дом профсоюзов, вместе с друзьями он принес на туда коробки с лекарствами. И чуть было не попал “под раздачу” титушек. “Это, к счастью, были киевские титушки, я знал, как с ними общаться. Я же с Троещины”, — шутит замминистра.

В этот же день он видел, как возле “кубика”, паркующегося в том самом Рыльском переулке, кто-то инструктировал спортивных ребят.

“Это конфликт цивилизаций. Никто не понимал, чем это для нас закончится. Но все понимали, что это наш шанс, и надо стоять до конца”, — говорит он.

Также он рассуждает о внедрении системы государственных закупок ProZorro: “Упрись и не сходи с места, пока не добьешься результата”.

К мобилизации готов

Осенью 2014-го Нефедов, продолжавший управлять фондом, внимательно следил за ситуацией в АТО.

Он не посещал военную кафедру и никогда не интересовался военным делом. Но ощущение, что просто перечислять деньги в волонтерские фонды недостаточно, его не покидало.

В конце года в правительство пришли некоторые коллеги Нефедова по цеху — директор инвестиционной компании Horizon Capital Наталья Яресько стала министром финансов, Андрей Пивоварский , с которым Нефедов проработал пять в Dragon Capital — министром инфраструктуры.

“Я четко тогда ощущал, что есть окно возможностей. Это очень похоже на инвестиции — есть время, когда можно зайти в проект, и время, когда нужно из него выходить. Главное — правильно поймать момент”, — рассказывает Нефедов.

Момент важно было не упустить. Поэтому он стал писать смс-ки бывшим коллегам по рынку и новым чиновникам: “Если нужен, готов быть волонтером”.

Нефедов говорит, что разницы между тем, как чинить неэффективное государство и бизнес, практически нет. В обоих случаях нужно проанализировать существующие бизнес-процессы и придумать более эффективные.

Выпускник экономического факультета, с 19-ти лет работавший в инвестиционном бизнесе, хорошо понимал, что такое проектный менеджмент.

Он и сам удачный проект своих родителей. Мама — преподаватель высшей математики в КПИ, папа — кибернетик. В четыре года Максиму подарили роман Жюля Верна “20 тысяч лье под водой”, к тому времени он уже бегло читал. В школу он пошел в 3-й класс, пропустив 1-й и 2-й за ненадобностью.

На экономический факультет Киевского национального университета Нефедов поступил в 15 лет и закончил его с отличием.

Свою карьеру он начинал в фонде Golden Gate, потом четыре года проработал в Dragon Capital, а в 2010-м стал управляющим партнером инвестфонда Icon Private Equity.

Перспективы в инвестиционном бизнесе Максим Нефедов прекрасно представлял. Тогда он точно знал, что сможет рассказать своим детям, как заработал первый миллион.

“Я не понимаю чиновников-коррупционеров. Они готовы нагнуть всю страну, отказаться от места в учебнике истории, ради того, чтобы купить яхту, на которой даже плавать не будут. Они плохо образованные и не конкурентные в глобальном мире люди. Приедет такой себе Клюев в Силиконовую долину. И кто он там?”, — рассуждает Нефедов.

Осенью 2014-го он серьезно задумался над тем, что он через 10 лет будет отвечать на вопрос “Что ты делал, когда была война?”.

В это же время глава АП Борис Ложкин занимался поиском будущих министров для правительства. Одним из тех, кто тогда искал по заданию главы АП был Владимир Коломиец, партнер хедхантинговой компании Pedersen & Partners.

В один из воскресных вечеров Коломиец позвонил Нефедову и предложил встретиться с Айварасом Абрамовичусом, министром экономического развития и торговли. До этого Нефедов уже встречался с Андреем Пивоварским, который тогда был министром инфраструктуры, и даже планировал присоединиться к его команде.

“У Пивоварского уже есть замы, а у меня — нет”, — сказал Айварас.

Спустя пару недель — 18 февраля 2015 года — Нефедова назначили заместителем Абрамовичуса.

Проработав меньше месяца в министерстве, новоиспеченный чиновник встретился с друзьями за бокалом пива.

“Если вы думаете, что у нас есть государство, забудьте — его нет. Я проверил. Его полностью нужно строить с нуля. У нас не государство, а карго-культ. Мы из веток и камней слепили самолет, и ругаем шамана, почему же он не летит”, — описывал он изнанку “системы”.

Система — это люди, их ценности и убеждения, рассуждает Нефедов.

С приходом Абрамовичуса и Нефедова, количество сотрудников министерстве сократилось вдвое. Хотя первые кадровые чистки в министерстве начались еще при министре Павле Шеремете.

Самое забавное, по словам Нефедова, было увольнять людей с часами Patek Philippe, официальная зарплата которых составляла около 5000 гривен.

Одна из ключевых задач, которую тогда поставил Айварас перед Нефедовым, было наведение порядка в госзакупках.

Нефедов знал, что есть какой-то волонтерский проект гражданской платформы “Нова країна”, который работает в этом направлении, и позвонил Валерию Пекарю, основателю движения.

Пора заходить в государство

К моменту встречи с будущим замминистра Александр Стародубцев, волонтер “Нової країни”, один из создателей “Открытого университета Майдана”, собрал команду волонтеров-разработчиков. Уже год они трудились над созданием онлайн площадки для госзакупок.

Среди них был сотрудник Ernst&Young Андрей Кучеренко, который внедрял подобные системы в больших компаниях. Благодаря его опыту и появилась бета-версия ProZorro.

Апгрейд эта платформа пережила, когда к проекту подключились грузинские консультанты Тато Уржумелашвили и Давид Маргания, которые создавали подобную систему в Грузии.

У проекта, задуманного гражданским обществом, были все шансы не состояться, так как не было законодательства, обязывающего госорганы использовать онлайн платформу. Дмитрий Шимкив подтолкнул команду обкатывать систему на допороговых торгах (закупки товаров до 100 тысяч гривен и услуг до 1 миллиона гривен).

“Хватит бегать по кустам. Хотите делать реформу, становитесь властью”, — сказал на первой встрече Стародубцеву Нефедов.

Он фактически и завел команду ProZorro в министерство.

В марте 2015-го Александр Стародубцев стал начальником департамента госзакупок МЭРТ.

“Для того, чтобы сделать реформу госзакупок, нам надо было занять все ключевые позиции, чтобы не было торможения”, — поясняет заместитель министра. Люди и способность влиять на принимаемые решения — ключевой ресурс в процессе реформирования.

Для успешной реформы команде Нефедова нужно было отвоевать должность директора “Зовнішторгвидав”. Это госпредприятие издавало единственный журнал, из которого можно было узнать о госзакупках, а также отвечало за онлайн платформу, работающую в режиме доски объявлений.

С директором предприятия команде Нефедова пришлось бороться несколько месяцев, но в итоге после очередной министерской проверки был подписан указ о его увольнении.

На эту позицию “мобилизировался” Александр Находа, который успел поработать заместителем финансового директора в компании “Интерпайп”, в “Укртелекоме” и агросекторе.

В декабре 2015 года система ProZorro была передана на баланс госпредприятия “Зовнішторгвидав”, позже ее переименовали ГП “Прозорро”.

Мотивация Александра Находы звучит также как и у Нефедова: “Я понимал, что я гораздо эффективнее не на фронте, а на госслужбе”.

Александр Находа пришел в “Зовнішторгвидав” в мае 2015.

На 80% руководящих должностей он пригласил людей из бизнеса и волонтеров ProZorro.

На собеседованиях Стародубцев и Находа сразу предупреждали — денег мало, но интересной работы будет много. Три ключевых вопроса, которые задавали на собеседовании, звучали так: “Есть ли у вас финансовая “подушка”? Что вы делали на Майдане? И что вы думаете по поводу текущей ситуации в стране?”.

Большая часть людей, пришедших из бизнеса, называют свое участие в “ProZorro” профессиональным волонтерством.

“Я увидела пост Стародубцева в Facebook, где он приглашал в ProZorro и даже оставил свой номер телефона. Я тогда подумала, какой интересный чиновник и позвонила”, — рассказывает Надежда Бегун, которая 10 лет проработала маркетологом в “Киевстаре”. Сначала она как волонтер помогала ProZorro в маркетинге и организации мероприятий, а потом уволилась и пришла в команду.

Александр Стародубцев говорит, что люди из бизнеса принесли культуру успеха в департамент госзакупок.

В самой госструктуре до этого царила культура правил и бюрократии. Тем не менее, часть старых кадров, которые восприняли перемены и были готовы работать на результат, остались в команде и взяли на себя работу с нормативной базой. Это позволило новичкам из бизнеса сосредоточиться на самой реформе.

Нынешнему директору госпредприятия ProZorro Находе удалось также привлечь профессиональных волонтеров, например, хороших юристов, которые консультируют госпредприятие на волонтерских началах. У экосистемы ProZorro несколько десятков таких экспертов, которые оказывают разные услуги команде.

Государство на реформу госзакупок не потратило свои деньги.

Ключевые инвестиции — около 600 тысяч долларов — выдавались разными донорами для реализации разных этапов реформы. И еще, по словам Нефедова, доноры готовы выделить не менее 900 тысяч долларов.

Большая часть затрат — хостинг и техническая поддержка, но в немалые суммы обходятся тренинги по обучению пользователей и продвижению.

Мало завести компании в систему — надо еще научить ей эффективно пользоваться.

Тем не менее, узнаваемость растет. Так, например, после проведения рекламной кампании с антигероем Хабарменом под слоганом “Онлайн система долає Хабармена. Прозорі держтендери” количество заходов из регионов, где она проводилась, увеличилось на 30%.

ProZorro можно сравнить с социальной сетью для закупщиков и поставщиков. Есть администратор центральной базы данных системы, к системе подключены частные онлайн площадки, на которых автоматически появляется информация о тендерах.

Поставщики платят от 17 до 1700 гривен за тендер. Примерно 60% от этой суммы получают онлайн площадки, все остальное заработок ГП “ProZorrо”.

К концу года команда планирует начать зарабатывать и инвестировать в развитие команды, в том числе повышение окладов, которые сейчас у управляющего звена составляют около 10 тысяч гривен, у главных специалистов около 6 тысяч гривен.

У ProZorro — открытый код. “Сделали это намеренно, чтобы никто не мог присвоить систему себе”, — поясняет Стародубцев. Кодом украинской системы госзакупок уже заинтересовались в Молдове.

В мае ProZorro победила в международном конкурсе World Procurement Awards 2016 в категории “Публичные закупки”. Украинской системе удалось обойти решение Министерства юстиции Великобритании, департамента образования Австралии и Администрации президента США с закупочным сервисом P200 — все они попали в шорт-лист конкурса.

Это важный аргумент для борцов с ProZorro.

“Мы прекрасно понимали, что люди, которые получают миллионы на схемах с госзакупками, будут прикладывать все силы, чтобы с нами бороться. Поэтому мы действуем “обволакивающей силой”, не наступая на чьи-то конкретные интересы, мы делаем ProZoro новой нормой. Со временем все тендеры будут проходить только через публичную систему госзакупок”, — говорит Нефедов.

Задачи команды на ближайшее будущее — “институализироваться и укрепить мышцы обрасти законами, постановами, судебными решениями”.

Можно ли масштабировать успех Prozorro?

В команде ProZorro все роли расписаны.

“Нефедов — фронтмен. Он сам сделал большую часть PR и политического лоббирования. Это он говорил с депутатами, ходил на комитеты, рассказывал про законы, которые необходимо было принять, чтобы система заработала”, — поясняет Стародубцев. Он много времени уделяет архитектуре проекта.

Нефедов — громоотвод от ненужной бюрократии и процедур.

Команду ProZorro в шутку называют сектой. Но в этой шутке есть большая доля правды.

На общей кухне офиса, в котором раньше находился “Зовнішторгвидав”, молодые люди живо обсуждают закупку швабр одной из киевских больниц.

Киевский городской онкологический центр предметом закупки указал “устройство с держателем и насадкой”. Предложение в указанном тендере подал только один участник. 50 “устройств”, которые оказались швабрами, были приобретены за 123 тысяч гривен (по 2,5 тысячи за швабру).

Сотрудники ProZorroкак дети радуются тому, что история попала в СМИ. Возможно, эта новость заинтересует бизнес. Чем больше поставщиков, тем выше конкуренция и лучше условия. А еще лучший контролер по закупкам — это конкурент.

“Он приходит на торги, хорошо понимает предмет, понимая выписаны условия под кого-то конкретного поставщика. И тут же на сайте он может подать жалобы или написать комментарий”, — поясняет Надежда Бегун.

Эти заявки обрабатываются сотрудниками Transparency International.

На этой неделе Александр Наход все же объявил, что уходит с должности гендиректора ГП “Prozorro”.

Одна из кандидатур на эту должность — Надежда Бегун.

Она уверена, что госкомпания станет первой эффективной государственной IT- компанией, которая будет предоставлять качественный сервис.

“Мы продуктивные не потому, что у нас есть гениальный план, а потому что вкалываем больше других”, — говорит Нефедов.

Государственная работа ему явно нравится и, очевидно, — по плечу.

Но Макс Нефедов еще в мае сказал УП, что собирается возвращаться в бизнес. Почему? Ответ прозаичный. Запас финансовой прочности, который он имел в феврале 2015-го, уже подходит к концу.

Тем не менее, когда премьер-министр Владимир Гройсман формировал новую команду правительства, кандидатура Нефедова на пост министра соцполитики обсуждалась почти сутки. Макс Нефедов, кажется, готов был сесть на хлеб и воду. Ради эксперимента.

“Минсоц — еще тот челлендж. Там столько всего можно было реформировать, а главное довольно быстро увидеть результат”, — говорил он.

Но тогда о Нефедове в кулуарах сказали: “Он нам не понятен”, что, в общем-то, значило только то, что никто из старой политической элиты не понимает “чей он?”.

В мире старых политиков ведь не бывает ничьих.

“Чей я? Хипстеров с Майдана”, — шутит Нефедов.

В мире новых политиков — все сплошные волонтеры.

“Вы знаете, 10 февраля я прибежал на Майдан, и там шеренге встретил сына, было очень приятно, что мы, не сговариваясь, оказались в эпицентре исторических событий”, — рассказывает про сына Евгений Нефедов.

Он считает Макса простым парнем и утверждает, что все его друзья — профессионалы с хорошим английским, глобальным видением и желанием менять страны.

Правда, немногие решились пойти во власть.

Макс Нефедов — один из первых кто все-таки рискнул.

Анастасия РИНГИС