Кто придумал газовый “недоперебор” Украины

30 июня по итогам годового собрания акционеров российского “Газпрома” глава компании Алексей Миллер заявил о том, что не исключает судебного иска к Украине в случае недобора ею в 2012 году объемов газа, ранее оговоренных в долгосрочном контракте 2009 года. Миллер уточнил, что в юридической плоскости эта проблема может наступить только в 2013 году после подведения итогов текущего года. Комментируя заявление Миллера, российская пресса подчеркнула, что по контракту Украина обязана ежегодно оплачивать минимум 80% обычного контрактного объема, что составляет 41 млрд. м3. Украинские официальные лица с весны заявляют о том, что в случае если “Газпром” не снизит цены, “Нафтогаз Украины” уже в текущем году существенно сократит закупки, а в следующем ее импорт может упасть до 27 млрд. м3.

Первый фронт сокращения закупок

Указанное снижение закупок “Нафтогазом Украины”, по мнению большинства украинских отраслевых аналитиков, вполне может произойти в случае беспрепятственного возвращения на рынок украинского импорта группы компаний Дмитрия Фирташа. Пока определенные препятствия ей может обеспечить российская компания “Газпромсбыт Украина”. Ведь по контракту 2009 года она рассчитывала делить внутренний рынок только с “Нафтогазом”, но в 2010-м наряду с ними статус официального уполномоченного поставщика газа получили также и компании Фирташа. Именно этот бизнесмен в 2009—2011 годах не без помощи Газпромбанка приобрел большинство работающих в Украине азотных заводов — потребителей газа. Затем, в 2011 году, для снабжения этих заводов группой было закуплено 8 млрд. м3 газа среднеазиатского происхождения у офшорной компании Gasprom Germania GmbH.

И эта офшорная компания, и Газпромбанк входят в империю “Газпрома” формально. Являясь крупными акционерами российской монополии, они считаются частными предприятиями ряда инвесторов из личного окружения российского президента Владимира Путина. Ни он, ни эти инвесторы никогда не испытывали особого пиетета перед группой компаний Фирташа и, вероятнее всего, использовали ее сугубо как инструмент для скупки активов в Украине и Средней Азии. Следуя такой логике, рано или поздно все свежекупленные активы Group DF должны будут оказаться в руках ее российских кредиторов. И именно этим немаловажным корпоративным нюансом, собственно, и объясняется то, как легко группа возглавляемых Фирташем компаний вернулась на украинский рынок импорта природного газа. Что удивительно: в Киеве никого не насторожило, почему российская монополия без особого сопротивления уступила группе компаний Фирташа свою часть внутреннего украинского рынка, занимаемую компанией “Газпромсбыт Украина”.

А ведь ответ очень прост — в таких условиях НАК “Нафтогаз Украины” обязана либо сокращать закупки газа у “Газпрома” минимум на 8 млрд. м3 в год, либо реэкспортировать лишний газ (что маловероятно). Сокращение спроса чревато для госкомпании, по контракту обязанной покупать, как уже упоминалось, минимум 41 млрд. м3 в год, штрафными санкциями. Получается, что украинская госкомпания попала в хорошо организованную и продуманную ловушку. Ведь штрафы “Газпрома” могут составить более $6 млрд., а таких свободных средств у НАК нет. Зато уже есть спешно обновленное украинское законодательство, которое заметно облегчает выемку активов дочерних компаний “Нафтогаза Украины” в случае проигрыша в международном суде. Благо, опыт судебного ареста имущества НАК в Киеве уже успешно отработан.

Борьба за “правильный” консорциум

Сокращение закупок “Нафтогазом Украины”, которое происходит из-за выхода на рынок среднеазиатского газа Фирташа, — далеко не единственное реальное направление сокращения импорта российского голубого топлива в Украину. Второе, пока менее масштабное направление — это попытки “Нафтогаза Украины” начать независимые от “Газпрома” закупки природного газа российского происхождения у компаний Словакии и Турции, качающих его через украинскую территорию.

Первым показателем работы этого направления украинская пресса считает заключенный в феврале рамочный договор с германской RWE Supply and Trading GmbH, который предусматривает начать с 21 июня подписание своп-контрактов на закупки российского газа на границе Украины и Словакии. Объемы предполагаемых закупок не разглашаются. Они будут полностью зависеть от цен, которые сложатся на восточно-европейском рынке краткосрочных поставок. Кроме цен объем закупок в этом направлении жестко ограничен техническими возможностями приграничных газопроводов-перемычек (интерконнекторов), которые соединяют Украину и ЕС. Они позволяют осуществлять отбор газа в направлении, обратном транзиту газа из РФ в ЕС.

Несмотря на то, что ЕС в 2009—2012 годах выделял на строительство интерконнекторов миллиарды евро, Украина присоединяться к таким инициативам особо не спешила, так что пока такие интерконнекторы существуют только на границе Украины и Словакии и имеют небольшую мощность — до 2 млрд. м3 в год. Этого явно недостаточно, чтобы существенно повлиять на структуру украинского рынка импорта. Хотя, присоединись Киев вовремя к европейской программе строительства газопроводов-перемычек, у “Нафтогаза Украины” уже сегодня была бы возможность ежегодной закупки до 10 млрд. м3 газа российского происхождения на румынском и венгерском направлениях.

Но этих мощностей нет, и можно предположить, что произошло это не случайно. Ведь чем больше у Украины будет интерконнекторов, тем больше работающих на них международных нефтегазовых корпораций, и соответственно, больше кандидатов на вступление в консорциум по модернизации и управлению украинской ГТС, который Украине рано или поздно придется создавать. И наоборот — чем меньше интерконнекторов, тем меньшему числу западных и ближневосточных корпораций интересен украинский рынок. При таком минимуме процесс создания консорциума гарантировано превращается в кулуарное мероприятие.

Очевидное — невероятное

Изложенный выше взгляд на перспективы сокращения зависимости Украины от импорта российского газа может показаться надуманным. В таком случае можно воспринимать официальные версии происходящего. Согласно им Украина якобы комплексно идет к сокращению импорта российского газа чуть ли не по шести-семи направлениям. Тут и рост добычи нетрадиционного газа, который, если и будет, то не ранее 2020 года. И мифы о том, Украина путем закупок морского нефтегазового оборудования на $800 млн. нарастит добычу на шельфе и уже “через год-два” достойно ответит России, Турции и Румынии, которые уже вложили в шельф не менее $5 млрд. И реформа ЖКХ, которая за два-три года приведет к заметному сокращению общего потребления газа в стране. А также можно верить тому, что частные инвесторы с широко расписанной в прессе явно негативной кредитной историей сами по себе вернулись на рынок закупки газа в Средней Азии — исключительно для того, чтобы спасти НАК “Нафтогаз Украины” и страну от газовой зависимости.

Андрей СТАРОСТИН