Кто платит, тот ни при чем?

Комиссия по расследованию причин произошедшей месяц назад на шахте им. Орджоникидзе аварии, как уже сообщал “Вестник”, среди лиц, чьи действия или бездеятельность привели к несчастному случаю, назвала доктора технических наук, заведующего отделением ГП “НИГРИ” Владимира ЦАРИКОВСКОГО. Сегодня он проходит свидетелем в уголовном деле, возбужденном по факту аварии на шахте. Но с выводами экспертной комиссии, на которых основывались заключения комиссии по расследованию причин аварии, он категорически не согласен.

На вчерашней встрече с местными журналистами Владимир Цариковский долго рассказывал об уникальности произошедшего. В частности, из его выступления стало ясно, что “Вестник” не ошибся в предположении: обрушение могло произойти в любой момент и без взрыва. Взрыв лишь инициировал катастрофу. И счастье, что в шахте не было ни одного человека.

Говоря о выводах экспертной, а следом за ней и госкомиссии, он подчеркивал, что произошедшее обрушение — явление уникальное. Потому что, как говорит Владимир Цариковский, авария на шахте им. Орджоникидзе уникальна тем, что “впервые в мировой практике 250-300-метровая толща налегающих скальных пород мгновенно, вопреки известным закономерностям, разрушилась за полторы-три минуты”. И что с закладками (то есть возмещением образовавшихся пустот), что без них обвалы неизбежны. Мол, закладки — не панацея.

Цариковский настаивает на том, что “комиссия искала не столько причины аварии, сколько виновных”. Но ведь даже установив причины, виновных все равно придется определять, разве не так?

В этой связи у “Вестника” возник вопрос, почему и Цариковский в своих публикациях, и комиссия, и Госгорпромнадзор обходят молчанием роль руководства самой шахты и собственника. Среди виновных — и наука, и природа, и Промнадзор, но не сами производственники. На это Владимир Цариковский ответил так:

— Этот вопрос надо задавать комиссии. Я понимаю одно (тут ученый замялся)… Проблемы, которые выявлял наш авторский надзор, надо было решать годами, и мы их, хоть и с трудом, решали. И обвинить ни шахту, ни предприятие в целом (то есть ЦГОК), ни проект в произошедшем я не могу. Но почему их не “выставили” — это для меня не понятно. Они тоже участники произошедшего. Мы давали рекомендации. Они обязательны для исполнения, но производственников никто не лишает права оспорить эти рекомендации. Тем более, что они рассматриваются на техническом совете. И только после технического совета принимаются к исполнению.

Выходит, и тут наука как бы ни при чем: мол, мы рекомендовали, а вы решайте. Но всегда ли рекомендации и решения техсовета шахты сильно отличаются друг от друга? По свидетельству некоторых горняков, рекомендации ученых — это зачастую заказ самой шахты. В смысле, кто платит, тот и музыку заказывает.

Продолжая ответ на вопрос, господин Цариковский сказал:

— Я не знаю, почему этот вопрос (о роли в аварии самой шахты. — Авт.) выпал из поля зрения экспертной комиссии. Но я думаю, что это не было ее задачей.

Вот это, как говорят, уже “теплее”. Если изначально собственник в лице губернатора заявил, а фактически назначил виновных, то кто же против слово скажет?

Сегодня это пытается сделать Цариковский, но как-то осторожно, ища причину в природных катаклизмах и явлениях. Тем не менее, кое-что интересное он сообщил:

— Наказать человека можно, когда установлена причина. Если бы экспертная комиссия установила, что такой уникальный случай произошел, и назвала бы причины, то тогда бы можно было назвать виновных. А сегодня есть виновные, но не установлена причина! Что касается предприятия, то я не могу ответить за комиссию. Как руководитель, который проработал тридцать лет, я отвечаю за все. Но меня обвинять в том, что я виновен, нельзя, так как экспертная комиссия не назвала ни одного нормативного документа, который я нарушил.

В беседе с журналистами Владимир Цариковский привел также цитату из “Вестника”:

“Если институт не осуществлял авторского надзора, то где в это время был Госгорпромнадзор? Почему не настаивал на соблюдении закона?

— Я не знаю, где он был, — отвечает Олег Чередниченко. — И почему не настаивал, я не знаю”.

— У меня тоже вопрос — говорит ученый. — Почему экспертная комиссия не изъяла документы у теруправления Госгорпромнадзора? А ведь оно столько лет контролировало, вело надзор за соблюдением промышленной безопасности. Комиссия почему-то обошла этот вопрос.

Комиссия, по большому счету, обошла не только этот вопрос. И теперь, как в той поговорке, Иван кивает на Петра, а Петр на Ивана: комиссии обвиняют науку, ученые винят природу, Госгорпромнадзор — всех остальных. Кроме, разумеется, руководства шахты и собственника. И удивляться тут нечему. Ни Олег Чередниченко, ни Владимир Цариковский против набирающей обороты госмашины подавления вскоре и слова не скажут. А если им еще “подбросят хороший заказ”, и вовсе всех собак при малейшей аварии (не дай Бог, конечно) повесят на безответную природу. Но природа, по признанию того же ученого, молчит и терпит до поры, до времени.

Олег ПАВЛОВ