Кризис суверенитета Европы

Больше чем когда-либо прежде ЕС должен сочетать более высокую стабильность, финансовые потоки и взаимную солидарность для предотвращения краха всего европейского проекта под весом надвигающегося кризиса суверенных долгов.

Длительное время Меркель боролась с этим новым ЕС изо всех сил, потому что она знает, насколько он непопулярен в Германии и, следовательно, насколько это политически опасно для ее избирательных перспектив. Она хотела защитить евро, но не платить соответствующую цену. Благодаря финансовым рынкам этой мечте пришел конец.

Рынки предъявили ЕС ультиматум: либо он усиливает экономическую и финансовую интеграцию на федеральной основе, либо произойдет крах евро и, следовательно, всего ЕС, в том числе и Общего рынка (Европейского экономического сообщества). В последний момент Меркель выбрала разумный вариант.

Если бы главы государств и правительств Совета Европы приняли данное заранее предвиденное решение год назад, кризис евро не дошел бы до сегодняшнего уровня, общий долг был бы ниже, а лидеров ЕС справедливо восхваляли бы за историческое достижение. Но, как я уже сказал, тогда Меркель не осмеливалась действовать.

Соглашение, заключенное на последней встрече Совета Европы, станет более дорогостоящим, как политически, так и финансово. Несмотря на удвоение финансовой помощи и снижение процентных ставок, данное соглашение не позволит остановить ни кризис задолженности Греции и других стран на периферии ЕС, ни общий кризис существования ЕС. Оно сможет лишь купить время, причем по высокой цене. Дальнейшие программы помощи Греции едва ли удастся прекратить, потому что убытки, навязанные греческим кредиторам, были слишком скромными.

Другие кризисные страны зоны евро не удалось стабилизировать, потому что Германия, опасаясь неблагоприятной внутренней политической реакции, не осмелилась взять на себя ответственность посредством выпуска еврооблигаций, даже, несмотря на то, что новая роль Европейского стабилизационного фонда означает, что практически 90% пути уже было пройдено. Опять же, не было никаких успехов в укреплении уверенности перед лицом динамики данного кризиса.

Но поручительство частных инвесторов, горячо приветствующееся в Германии, имеет второстепенное значение и предназначено только для немецких граждан и членов парламента правящей коалиции страны: вообще, при ближайшем рассмотрении оказывается, что банки и страховые компании неплохо на этом заработали. Их убытки останутся минимальными.

Все же, краха единой валюты удалось избежать, и президент Франции Николя Саркози был прав, когда восхвалял создание “Европейского валютного фонда” как подлинное достижение. Но у данного смелого шага есть серьезные политические последствия, которые необходимо объяснить обществу, потому что создание подобного фонда (а с ним и Европейского экономического правительства) является для ЕС политической революцией в трех действиях.

Во-первых, “двухскоростной” Союз, существовавший с первых раундов расширения, будет разделен на “авангард” (группа евро) и “арьергард” (остальные из 27 членов ЕС). Данное официальное разделение фундаментально изменит внутреннюю архитектуру ЕС. В условиях расширившегося ЕС вновь оживут старые разделительные линии Европейского экономического сообщества, возглавляемого Германией и Францией, и Европейской ассоциации свободной торговли, возглавляемой Великобританией и скандинавскими странами. Впредь государства евро будут определять судьбу ЕС сильнее, чем когда-либо прежде, из-за своих общих интересов.

Во-вторых, этот резкий переход к валютному фонду и экономическому правительству приведет к дальнейшей значительной утрате суверенитета государств-членов в пользу европейского федерального устройства. Например, в рамках валютного союза национальные бюджетные законодательства будут подчиняться соответствующему контролирующему органу ЕС.

Наконец, получается, что в будущем главам государств, в частности Меркель и Саркози, придется бороться гораздо упорнее, чем раньше, за большинство голосов на выборах. Сегодня данное большинство дошло до минимально надежного уровня за все время.

Для выживания евро неизбежно потребуется подлинная интеграция с дальнейшей передачей суверенитета на уровень общего правительства ЕС. Данный исторический шаг нельзя совершить с помощью бюрократических закулисных интриг, а можно только в ярком свете демократической политики. Дальнейшая федерализация ЕС обеспечит его дальнейшую демократизацию.

Для выживания зоны евро большинство ее граждан, в особенности в Германии и Франции, должно принять евро как свою валюту. Это не технический вопрос, а глубоко политический и демократический. Если перефразировать Билла Клинтона: “Все дело в суверенитете, тупица!”. Поэтому первым шагом должно стать обеспечение сильной роли национальных парламентов в данном процессе.

В Германии наблюдается большое согласие по поводу союза стабильности, но не союза передачи суверенитета или союза ответственности. Это особенно верно в отношении избирателей Меркель. Впредь правительствам придется бороться за большинство, поддерживающее евро. Это хорошо, потому что лишь тогда будет достигнуто надежное демократическое согласие по поводу будущего ЕС. Немецкому канцлеру и французскому президенту придется открыто представить свою политику и бороться за дальнейшую интеграцию и единую валюту.

Результат решит их судьбу и возможное переизбрание в должности. Преуспеют ли они в этом — большой вопрос, учитывая текущее состояние общественного мнения в ЕС. Но если они даже не попытаются, их поражение, и поражение ЕС, будет гарантировано.

Проект Синдикат, 2011

Йошка ФИШЕР, министр иностранных дел и вице-канцлер Германии с 1998 по 2005 г.