Кризис: До окончания далеко

Первый — продолжающийся рост валютных резервов в Китае, который сопровождается увеличением дефицита бюджета в США. Китай при своем экономическом потенциале слишком мало потребляет. США, напротив, потребляют слишком много, уступая по конкурентоспособности азиатским промышленным компаниям. Таким образом, главная макроэкономическая диспропорция, которая в конечном счете является фундаментом нынешнего кризиса, сохраняется. Ее следствием были и длительный период низких базовых процентных ставок по мировой резервной валюте — доллару, и пузыри на рынках торгуемых активов, и концентрация неконтролируемых рисков на балансах финансовых институтов. Второй показатель — уровень безработицы в странах, которые подверглись удару кризиса. Отсутствие прогресса в восстановлении занятости означает, что частный сектор в этих странах не видит перспектив роста спроса. Отсюда продолжение политики сокращения затрат на уровне фирм и накопления ликвидности (попросту свободных денег) на балансах частных компаний. Третий — снижающийся уровень частного долга. Стремление частных компаний снизить долговую нагрузку и нежелание банков кредитовать свидетельствуют о сохраняющихся высоких рисках для мировой экономики и угрозе дальнейшего ослабления финансового положения ведущих мировых кредитно-финансовых институтов.

Факты прекращения рецессии в США, Великобритании и ведущих странах Евросоюза и позитивная торговая спекулятивная прибыль банков, полученная в конце прошлого года, не должны вводить в заблуждение относительно перспектив выхода из кризиса. Во-первых, это рост после падения. Валовой внутренний продукт у развитых экономик и уровень промышленного производства остаются ниже, чем до кризиса. Во-вторых, дальнейшее падение глобального спроса и валового внутреннего продукта было остановлено масштабными фискальными мерами властей этих стран и Китая. Перезапуска механизма роста частного спроса не произошло.

К сожалению, все это свидетельствует о чрезвычайной хрупкости ситуации. Совокупный спрос поддержан увеличением бюджетных дефицитов, а улучшение показателей финансовых институтов во многом базируется на восстановлении стоимости торгуемых активов на их балансах. Однако эта стоимость выросла благодаря фискальной щедрости правительств, которая не безгранична.

Ключевой вопрос — каким образом мировая экономика будет выходить из сложившейся ситуации?

Во-первых, в ближайшие несколько лет есть все шансы столкнуться с попытками протекционизма в международной торговле и даже в области движения капиталов. Во-вторых, развитым странам будет очень трудно отказаться от низких базовых процентных ставок и больших фискальных дефицитов. При этом масштабы стимулирующей роли государственных расходов, несмотря на рост суверенного долга, будут сокращаться. Все это, скорее всего, затянет стагнацию мировой экономики.

Исправление ситуации во многом лежит на стороне мер по стимулированию потребления китайских семей, снижения нормы накопления и инвестиций, что объективно приведет к снижению темпов роста экономики Китая в будущем. Отказ властей Китая от изменения структуры экономики в пользу роста потребления и от гибкости в курсовой политике юаня с целью поддержания высоких темпов экономического роста и занятости делает невозможным рыночный способ ликвидации дефицита в торговле США. Для США необходимо увеличить экспорт, сократить потребление домашних хозяйств, повысить норму национального накопления, увеличить инвестиции в промышленность и уменьшить фискальный дефицит. Без решения этой проблемы ФРС не сможет приступить к повышению аномально низкой базовой ставки и предотвратить надувание пузырей на фондовом рынке. Это положение вещей будет подталкивать США к мерам торгового протекционизма. Поскольку торговый протекционизм сужает возможности для роста совокупного спроса, шансы для мировой экономики восстановиться быстро окажутся невеликими, а вероятность длительной стагнации — существенной. Причем на новом витке кризиса с ограничением роста столкнется и Китай. Когда начнется коррекция в Китае, мир войдет в наиболее сложную стадию кризиса, после которой наконец станет возможным начало выздоровления.

К сожалению, данный кризис войдет в историю как классический урок того, что глобализация может принести положительные плоды, только если есть эффективное глобальное управление этим процессом. Чтобы плоды глобализации не были дарами данайскими, правительства должны научиться жить в глобальной экономике и не пытаться чрезмерно эксплуатировать ее принципы в односторонних национальных интересах. Например, если договорились о свободном движении товаров и капиталов, то тогда нет места для манипуляции курсами валют для продвижения экспорта и поддержания занятости в национальной экономике, курсы в этом случае должны быть преимущественно свободно плавающими. К сожалению, до последнего времени Китай действовал как раз односторонне.

Для России, экономика которой остается чрезвычайно чувствительной к внешним факторам, наступает естественный период передышки в бурном экономическом росте. Этот перерыв необходимо использовать для концептуальной перестройки всей внутренней экономической политики и завершения реструктуризации по меньшей мере половины отечественных компаний, пребывающих сегодня в полубанкротном состоянии. Прежде всего надо вернуться с небес на землю в области бюджетной политики. У нас уже при цене на нефть $70 за баррель дефицит равен 5% ВВП, а нам эту цену никто не гарантировал. Разбрасывание бюджетных рублей, которое было характерно в предкризисный период бурного роста цен на сырье и невиданного ранее притока капитала в страну, расшатало бюджет. Теперь пора задуматься о том, как избежать угрозы его долгосрочной разбалансированности, включая зреющие проблемы бюджета Пенсионного фонда. Надо честно признаться, что неумелые государственные субсидии и вливания в промышленность часто просто вытесняют эффективные частные инвестиции, что, похоже, и происходит. Наконец, приток капитала, на котором росла наша экономика в 2000-е, был во многом формой репатриации российских капиталов. К сожалению, немало было сделано, чтобы этот приток сменился оттоком. Теперь пытаемся залатать его недостаток государственными инвестициями и усилением государственных компаний, поддержка деятельности которых чревата квазифискальными дефицитами. Не надо думать, что в органах государственного и муниципального управления, в госкомпаниях гораздо больше людей, радеющих за страну, чем в бизнесе. Вызывающая доверие граждан и инвесторов государственная политика сегодня гораздо выгоднее, чем безудержный рост государственных трат и инвестиций в коррумпированной экономике.

И последнее. На кого можно рассчитывать, где, образно выражаясь, те скалы, о которые разобьются волны кризиса? Положение ведущих стран Евросоюза, обладающих диверсифицированной и высококонкурентной промышленностью, сбалансированной структурой промышленного и финансового сектора, разумной и осторожной политикой в области регулирования финансового сектора, по всей видимости, будет служить якорем в дальнейшем развитии кризиса, гарантом от чрезмерно глубокой коррекции мирового ВВП. По этим параметрам Германия и Франция смогут достаточно эффективно преодолеть проблемы, хотя сокращение экспорта уже нанесло ущерб динамике их экономического роста. Сегодня более яркому проявлению этого преимущества препятствует слабость отдельных стран Евросоюза, и это, пожалуй, главный вызов для крупнейших экономик Европы.

Олег ВЬЮГИН, председатель совета директоров МДМ-банка