Кремлю предстоит сложнейший политический год

Владимир Путин исчерпал собственную повестку. Обнуление в этом смысле ничего не поменяло. Физически нынешний президент может просидеть еще долго, но в глазах населения он не перестанет уже быть “хромой уткой” — фигурой уходящей. Сегодня ни у кого — включая и лоялистов — нет никаких сомнений в том, что при действующем главе государства никаких улучшений в стране не произойдет. Весь вопрос в том, когда все это закончится и кто придет на смену. В России главный кандидат в преемники — это премьер. Такова традиция. Именно поэтому назначение нового председателя правительства — Михаила Мишустина — стало одним из главных политических событий года.

Риск и альтернатива

Несмотря на наличие возможности баллотироваться на новый срок, Путин не может полностью исключить для себя того, что в 2024 г. ему все-таки придется пойти по пути выдвижения преемника. После того с чем столкнулся в этом году Александр Лукашенко, никто не может гарантировать российскому президенту, что и с ним не произойдет ничего подобного. Усталость от бессменного правления велика. Электоральный рейтинг Путина уже заметно ниже 50%, то есть большая часть жителей страны голосовать за него не хочет. Краткосрочные всплески популярности теоретически еще возможны, долгосрочный рост — вряд ли. Деградация социальной базы режима будет продолжаться. Путин — человек, не склонный к риску, и вполне может предпочесть потерять часть своей власти, разделив ее с преемником, чем поставить на кон вообще всё — как это сделал Лукашенко.

Если посмотреть данные “Левада-центра”, то видно, что в последние полгода между показателями одобрения деятельности Путина и Мишустина наметилась отрицательная корреляция. С июля по сентябрь Путин рос (с 66 до 69%), а Мишустин, наоборот, снижался (с 60 до 57%). Зато с сентября по ноябрь Путин падал (69—65%), а Мишустин вдруг пошел в рост. Всего на один процент — то есть в пределах статистической погрешности, и тем не менее…

Вспоминается, как при позднем Ельцине сразу после назначения рейтинг любого премьера автоматически начинал расти. Так было и с Примаковым, и со Степашиным, и с самим Путиным. Общественное мнение тогда воспринимало председателя правительства как альтернативу непопулярному президенту — безотносительно к тому, кто именно занимал премьерское кресло. Нынешние качели Путин — Мишустин можно интерпретировать как то, что второй из дополнения к первому тоже начинает превращаться в альтернативу ему.

В свете вышесказанного немаловажным представляется резкое укрепление аппаратных позиций премьера. Напомню, что подавляющее большинство ноябрьских перестановок в правительстве привело к замене министров, ориентированных на других членов окружения Путина, фигурами, лояльными в первую очередь самому Мишустину. Так что нельзя исключать того, что Путин всерьез присматривается к последнему и, может быть, уже даже принял решение.

Новая системная оппозиция

В преддверии думских выборов особое значение приобретают события, происходящие в партийно-политическом поле. Главных трендов здесь два. Первый — это радикализация низового звена КПРФ, второй партии страны. Актив давит на партийную верхушку, вынуждая ту занимать в отношении режима все более непримиримую позицию. Именно поэтому коммунисты сначала проголосовали против путинского обнуления в Думе, а затем выдвинули альтернативные кремлевским конституционные поправки и организовали собственный альтернативный референдум. Последняя их инициатива — подготовка миллиона наблюдателей, которые должны будут противостоять фальсификациям итогов думского голосования.

Второй тренд связан с появлением в стране сильной правой партии, способной побеждать на выборах. Речь о “Новых людях”. Дав добро на их регистрацию и участие в последней избирательной кампании, Кремль продемонстрировал желание остановить процесс эрозии своей социальной базы. Он явно не хочет радикализации правого электората и понимает, что для этого тому нужно обеспечить собственное политическое представительство. Здесь надо иметь в виду, что сентябрьские выборы в регионах “Новые люди” выиграли сами — без помощи административного ресурса, а в некоторых случаях, как в Воронеже, и при его противодействии. Это позволяет надеяться, что в диалоге с Кремлем новые правые будут чувствовать себя достаточно свободно — примерно как коммунисты. Стоять на цыпочках — как это приходится делать эсерам или, например, прилепинцам — “Новым людям” нет особой необходимости. На баррикады они, конечно, не пойдут, но, как свидетельствует история, напуганные баррикадами власти очень часто делают своим партнером по диалогу именно системную оппозицию. Последняя в таких случаях оказывается главным организатором демократических преобразований.

Возвращение Алексея Навального

В несистемном поле главные события уходящего года были, безусловно, связаны с именем Алексея Навального. Отравление существенно укрепило его позиции. Вернее, не столько само отравление, сколько факт того, что он выжил и, значит, обыграл противника. Победа над смертью — это вообще архетипическая вещь, атрибут настоящего лидера. Действует она абсолютно иррационально, и именно потому организовать противодействие ей с помощью логических аргументов — то, что пытается сделать сейчас Кремль, обвиняя оппозиционера в связях с ЦРУ, — практически невозможно.

Решающее значение в нынешней ситуации обретает возвращение Навального в Россию. Чем ближе к старту думской кампании оно случится, тем больший эффект будет иметь. По мере приближения к выборам напряжение в стране будет усиливаться и приезд главного оппозиционера может сыграть роль детонатора — примерно как возвращение Ленина в апреле 1917-го.

В условиях нынешних протестных настроений ничего, кроме административного ресурса и силового давления, Кремль противопоставить организуемому Навальным “умному голосованию” не сможет. Не исключено поэтому, что по возвращении в Россию оппозиционер будет арестован, хотя власти, конечно, понимают, что вспыхнувший по этому поводу протест окажется очень плохим фоном для избирательной кампании. Недавний отказ возбуждать уголовное дело против соратницы Навального Любови Соболь свидетельствует о том, что режим не утратил еще способности действовать рационально.

(UPD. Пишут, что дело против Соболь все-таки возбудили и это значит, что предположение о якобы неутраченной способности режима действовать рационально оказалось излишне комплиментарным)

Протест и историческая динамика

Важнейшее событие уходящего года — неожиданно мощное и длительное восстание хабаровчан. Если до этого Кремль отмахивался от уличного протеста как от сугубо столичного феномена — до этого ведь регионы если и восставали, то не по политическим причинам, — то теперь сделать это будет уже сложно. То, что случилось в Хабаровске, может повториться где угодно.

В преддверии думских выборов важно установить, что ключевой фактор, который влияет на решение избирателя, — это оценка перспектив режима, его предполагаемой силы или слабости. Чем больше избиратель уверен, что режим устоит, тем больше шансов, что он проголосует в его поддержку. Чем сильнее он уверен в обратном, тем выше вероятность того, что он в этой поддержке власти откажет.

Ситуация в России в этом смысле сейчас начинает благоприятствовать оппозиции. Речь не просто о протестных настроениях. Есть такая вещь, как ощущение исторической динамики. Она вроде бы нематериальная, но крайне важная. Раньше она работала на режим. Представлялось, что ветер истории сам дует ему в паруса. Любой, кто был с Кремлем не согласен, казалось, был обречен на поражение самой динамикой политического процесса. Несогласным оставалось только уйти из политики. Сейчас — все ровно наоборот. Постоянно крепнет ощущение, что режим себя исчерпал, что перемены неизбежны. Сейчас из политики надо уходить лоялистам — со многими из них это уже происходит. Несогласным же, наоборот, время возвращаться.

Таков теперь Zeitgeist. Глядя на него, с высокой степенью уверенности можно предположить, что оппозиционная явка на предстоящих думских выборах будет высокой. Если же власти лишат протестно настроенных граждан выбора, откажут в регистрации всем сильным оппозиционным кандидатам — тогда, скорее всего, случится протест. Причем в отличие от выборов в Мосгордуму столицей он может не ограничиться.

Аббас ГАЛЯМОВ