Конец телевизора

В течение вот уже многих лет страна живет c привычной мифологемой, которая называется “зомбоящик”. Согласно этой мифологеме, какое-то большое количество жителей России — не то 90%, не то 85%, не то, в крайнем случае, большинство — живет и дышит тем, что показывают по телевизору.

Эта мифологема устраивает всех. Она устраивает прежде всего самих телевизионных грандов, руководителей Первого канала, ВГТРК и НТВ. От представления о могучей роли телевидения зависит их статус, престиж и количество субсидий. Она устраивает Кремль: телевизор контролировать легко и приятно.

Она устраивала, долгое время, то, что в России называлось “оппозицией”. Благодаря этой грандиозной мифологеме, можно было получать на выборах полпроцента, не ведя достойных избирательных кампаний, а во всех своих поражениях обвинять проклятый зомбоящик. Ну что вы хотите в стране, где Киселев рассказывает про сожженные сердца геев, а Первый канал показывает репортаж о мальчике, распятом в Славянске?

В течение нескольких недель, прошедших с момента появления фильма Навального и до всероссийских демонстраций, оказалось, что эта мифологема больше не существует.

Зомбоящик кончился. Телевизора больше нет.

Этот феномен, может быть, еще не все осознали, но именно это — на сегодняшний день — является самым важным результатом протестов.

Судите сами.

Вопрос: в России больше 140 млн человек, сколько из них смотрит программу “Время”?

Ответ: 6 млн человек, то есть меньше 5%. Это официальная статистика. Ее легко проверить.

Вопрос: каков средний возраст аудитории программы “Время”? Ответ: 63 года. Это тоже официальная статистика.

Иными словами: те 5%, которые смотрят программу “Время”, — это далеко не самая активная часть населения.

Вопрос: сколько человек посмотрели фильм “Он вам не Димон”? Ответ: только на YouTube счетчик перевалил за 17,5 млн просмотров. Цифру эту, с учетом других медиаплатформ, можно смело увеличить по крайней мере вдвое.

Иначе говоря, каждый второй гражданин России моложе 50лет посмотрел фильм Навального. Это примерно согласуется с данными Левада-центра о том, что 38% населения или смотрели фильм Навального, или слышали о нем.

Никакого зомбоящика больше нет. Абсолютное большинство российского активного населения получает информацию другим способом. Оно общается по телефонам, сидит в группах и социальных сетях, лазит по сайтам. Если ему нравится “Игра престолов” или программа “Голос”, он записывает ее. Но никто не записывает программу “Время”.

Процесс потребления информации изменился коренным образом. Человек больше не потребляет то, что ему навязывают в централизованном порядке. Он формирует свое информационное поле сам.

Разумеется, конец зомбоящика не означает конец заведомого информационного преимущества власти. Но это преимущество связано не с оболваниванием населения через зомбоящик. И не с ольгинскими троллями.

Оно просто связано с тем, что власть — это власть. Власть всегда умела придать себе сакральный статус. Тысячи лет при этом она успешно обходилась без всякого телевизора. Значительное количество людей честно видят то, что видит начальство. Даже в демократическом обществе на подавляющем большинстве выборов побеждает incumbent — текущий владелец должности, если закон позволяет ему баллотироваться.

Так что в этом смысле главной причиной осуждения украинской революции значительной частью российского общества было просто то, что Владимир Путин осудил Майдан. А не то, что он сделал это по телевизору.

Формирование своего информационного пространства самим потребителем — феномен не только российский. То же самое происходит по всему миру. В США сторонники Трампа смотрят FoxNews, а демократы — CNN и MSNBC, и при этом ничего, что сказали по CNN, сторонника Трампа просто не затрагивает. Для него это заведомо fake news.

Так что сам по себе факт самостоятельного формирования россиянином своего информационного поля никаких проблем для власти не несет.

Однако вот ФБК сумел выйти за рамки того оппозиционного гетто, где уже много лет счастливо существуют все те, кто и без “Он вам не Димон” знают, что власть в России ворует. Навальный сделал самую уязвимую черту власти — ее хроническое воровство — предметом интереса для тех, кто раньше интересовался только “крымнашим”. Среди молодежи протест становится модным трендом.

Это так же неостановимо, как неостановим был процесс Реформации, запущенный Мартином Лютером.

В чем был месседж Лютера? В том, что Рим прогнил. Что прелаты делают ровно противоположное тому, что обещают: каждый папа, каждый кардинал, каждый епископ имеют кучу любовниц, любовников и детей, они купаются в роскоши и продают должности.

Для того чтобы опровергнуть месседж Лютера, прелатам достаточно было одеться во власяницы, отказаться от роскоши и прогнать любовниц. Лютер был бы дискредитирован. Но они не смогли сделать этого простого шага по той простой причине, что роскошь, взятки, любовницы и власть и были главным содержанием тогдашней церкви.

То же самое с кино. Российской власти достаточно отказаться от дворцов, нефтяных компаний, “Платонов” и домиков для уточки. Но они не могут это сделать, потому что дворцы, “Платоны” и уточка и являются смыслом существования нынешней власти.

В ответ выясняется, что им нечего сказать. И это — в условиях, когда программу “Время” смотрит 6 млн пенсионеров, а фильм— 35 млн молодняка…