кционеры компании “Укрнафта” 22 июля назначили нового главу правления. Им стал подданый Великобритании Марк Роллинс. Кроме этого, акционерами было принято решение о выплате дивидендов в размере 99,9% чистой прибыли компании, полученной в 2014 году.
Контрольный пакет (50% + 1 акция) “Укрнафты” принадлежит государству в лице НАК “Нафтогаз”. Еще около 42% акций принадлежит компаниям группы “Приват” Игоря Коломойского и Геннадия Боголюбова.
На собрание акционеров компании аккредитовались полсотни представителей СМИ. Но их больше интересовали не результаты голосования, а Коломойский, который пока контролирует операционную деятельность компании.
В течение всего заседания акционеров олигарх трижды подходил к прессе комментировать интересующие их вопросы. Последний раз — вечером, уже после окончания мероприятия, когда сотрудники компании покидали офисное помещение. Тогда в холле здания “Укрнафты” его остались ждать три журналиста, в том числе корреспондент INSIDER, и съёмочная группа канала “1+1”, которая фиксировала каждое движение акционера.
Редакция публикует самые интересные высказывания Коломойского о президенте, губернаторе Одесской области Саакашвили, общении с другими олигархами и о том, как и у кого миллиардер купил долю крупнейшей авиакомпании МАУ.
О чем Коломойский говорил с Порошенко в день митинга “Правого сектора”
Вчера встречался с президентом Петром Порошенко (21 июля, — ред.). Обсуждали, какая ситуация в стране. В том числе и обсуждали выборы в Верховную Раду одного депутата, которые произойдут в Чернигове (там баллотируются Геннадий Корбан — соратник Коломойского, и Сергей Березенко, глава Госуправления делами — человек президента, — ред.). Он высказывал свою озабоченность, я тоже высказывал свою озабоченность. Каждый озабочен чем-то своим. Если меня приглашают на встречу, то я прихожу. Я не могу проявлять инициативу, он же президент.
Мы говорили также о митинге “Правого сектора”, о событиях в Закарпатье, о ситуации в Днепропетровске. Президент считает, что это не очень хорошая тема (митинг ПС, — ред.). Когда есть внешний враг, эти внутренние проблемы не очень хорошо. Я тоже сказал, что когда есть внешний враг, то бучу поднимать не нужно. Но она же появляется не на ровном месте. Когда одни воюют, то другие занимаются делами. Это ненормально. Ширится социальный протест, потому что идет обнищание населения. Люди не от хорошей жизни стоят по десять часов за гречкой (речь о раздаче продуктовых пайков агитаторами Геннадия Корбана в Чернигове, — ред.). И таких людей больше, поэтому пенять на зеркало нет смысла.
Об общении с другими олигархами
С Пинчуком сейчас не общаюсь. Такая ситуация. Я к нему нормально отношусь. Это бизнес-конфликт.
С Ахметовым общаемся. Неделю назад последний раз говорили. Два раза. Все у него в порядке. Он футболом увлечен. Страдает из-за футбола. Он же уехал не в Москву, а в Киев. Для Ахметова его “Донбасс Арена”, это как его ребенок. Он туда денег положил раз в десять больше, чем я в “Днепр”. Ну это вопрос подхода и прагматизма.
Я вам могу сказать, о чем мы говорили с Ахметовым. Лично он мне не сказал, что ему делали непристойные предложения (речь идет о принудительной продаже активов, которые во времена Януковича купил Ахметов, — ред.).
Сейчас Константин Григоришин уехал на каникулы, а так мы общаемся, достаточно периодически. Пару раз в месяц точно видимся. Стала ли влиятельность Григоришина больше, по сравнению с временами Януковича? Ну да, наверное, он стал более влиятельным.
С Дмитрием Фирташем не вижусь. Я его видел последний раз осенью 2013 года. У Суркиса на дне рождения. А мы так особо и не общались.
С Сергеем Левочкиным переписываемся СМСками. У нас с ним всегда были хорошие отношения. Когда выборы закончились, то я ему написал: “Можем перейти к мирной жизни”. Сейчас, перед тем, как начались выборы, я ему опять написал: “Выборы начались, будем, как в прошлый раз или как-то по-другому?”. Он ответил: “Давайте как-то по-другому”. Ок, будем по-другому, более корректно.
Давно не общался с Еремеевым. У нас с ним цивилизационные разногласия. Он просто тупо хотел спилить нефть (которая находилась в нефтепроводе, примыкающем к его Херсонскому НПЗ, — ред.).
С Курченко давно не общался. Прочитал в СМИ, что там Пашинский и компания увели его нефтепродукты, то хотел написать ему: “Ну шо? А ты меня обвинял”. (Курченко в телефонном разговоре заявлял, что это Коломойский забрал его нефтепродукты, которые остались в Украине, — ред.).
Дела у Курченко сейчас не очень. Не знаю, как в Крыму (речь о поставках нефтепродуктов компаниями Курченко из России и приобретении местной сети заправок, — ред.). Знаю, что там, в Луганске, он пытался что-то делать, но там ему дали 24 часа, чтобы убрался. Там тяжёлая ситуация была.
О Саакашвили
Саакашвили — отдельная тема. Я не считаю его губернатором. Называю его шабашником. Политическим “заробитчанином”. Думаю, что в душе он мечтает о Грузии. Не хочу крамольное думать, что он плотоядно посматривает на президентское кресло в Украине. Чем черт не шутит.
Видели, как все демократично? Михаил Саакашвили пришел на эфир “1+1”, занимался фэйками, никто его не перебивал. (Саакашвили заявил, что “Укрнафта” получила убыток в 80 млрд грн, хотя на самом деле компания в прошлом году получила прибыль, — ред.).
Я на Саакашвили собираюсь в суд подавать, потому что он сказал, что у него есть материалы о моей причастности к контрабанде. Второе — взятка. Он сказал, что я предлагал его людям взятку. Его люди — это генпрокурор Грузии и министр внутренних дел, а тогда уже — премьер-министр Грузии. Вот вы представляете, я приезжаю по каким-то налоговым проблемам и предлагаю взятку премьер-министру и генпрокурору? Они должны были вызвать не милицию, а санитаров. Он же хитро сказал: “Я сам не слышал, но со слов третьих лиц”.
К сожалению, у Мерабишвили мы спросить не можем, как и у третьего человека — это мэр Тбилиси — он присутствовал на дружеском ужине. Они сейчас сидят — отбывают наказание. А вот генпрокурор по прозвищу Берия может появиться в Одессе на прокурорской должности. Он там часто появляется. Мы можем его спросить. Вот здесь я собираюсь подать в суд и потребовать сатисфакции.
О Наливайченко
Когда Наливайченко снимали, то общался с ним, чуть-чуть. Выразил свою поддержку. Сказал, что “днепропетровская ОПГ” его поддерживает. Когда его сняли? Уже месяц прошел. Мы после этого так с ним и не общались. У нас каждый человек, которого, как ему кажется, несправедливо увольняют, он сразу идет в политику. Потом, когда обида спадает, температура понижается, то человек думает: а зачем мне это надо. У меня такой дурной мысли не было — идти в политику.
О партии “Укроп”
Украина это большая деревня. Все друг другу родственники, кумовья, братья. У меня там близкие люди, которые были моими замами. С которыми я прошел Крым и Рым. Они ушли со мною вместе, но у них остались нереализованные мысли, планы, желания. Филатов когда-то говорил, что хочет войти в историю.
Понятное дело, что я им симпатизирую. Общее никогда не перечеркнуть. Вот Аваков, когда давал интервью, сказал, что мы подельники. А подельники — это больше, чем собутыльники. То есть шли по одному делу.
О Садовом и партии “Самопомич”
Я меру Львова Андрею Садовому и его партии “Самопомич” симпатизировал, пока не появилась Виктория Войцицкая (нардеп от партии мэра Львова, — ред.). Она вошла в компанию Сергея Лещенко и Мустафы Найема (депутаты БПП, которых Коломойский недолюбливает, — ред.) и терроризировала миноритарных акционеров (”Укрнафты”, — ред.). Садового я один раз в жизни видел.
О встрече с Порошенко в канун отставки с должности губернатора Днепропетровской области
Я цивилизационно не могу быть подчиненным у Порошенко. Это изначально был конфликт, в этом. Но я старался всегда быть корректен и культурен. А личные отношения у нас всегда были прекрасными.
Когда меня назначили губернатором, то Петр Алексеевич Порошенко еще не был президентом. Потом он им стал и объявил, что я его устраиваю как губернатор. Это была дорога с двусторонним движением. Я понимал, что надо уходить. Хотел это сделать еще в октябре, но было время еще не спокойное.
Мы наметили некие параметры. Вот, например, я ухожу в отставку, но я бы хотел соблюсти какие-то правила приличия. Вот Корбан и Филатов (были заместителями у Коломойского-губернатора, — ред.). В то время Наливайченко сказал, что они там уголовники. Что мы — организованная преступная группа под крышей обладминистрации. Я за себя не боюсь, но у меня есть подчиненные люди. Как говорят: “мы ответственны за тех, кого приручаем”. У нас не было с Порошенко никаких договоров. Это немыслимо, чтобы уходящий с поста губернатор подписывал контракт с президентом. Но есть какое-то джентльменское понимание.
О создании вертикально-интегрированного нефтяного холдинга
С 2003 года пропагандировали эту идею. В рамках ее реализации “Укрнафта” приобрела сеть АЗС. Дальше этого не пошло, потому что нет переработки нефти. Были разные варианты, в том числе использовать мощности западноукраинских НПЗ (принадлежат “Привату”, — ред.), Кременчугский НПЗ. Власть менялась, а вопрос стоял на месте. Будем надеяться, что сейчас идее создания вертикально-интегрированного нефтяного холдинга придадут второе дыхание.
О судебных исках в международные суды
Я вам дам подсказку, и НАКу дам подсказку, бесплатную. Мы подали в арбитраж не только английский, а и в Стокгольмский. Арбитражи не очень любят, когда в прессе комментируют подобные иски. Стокгольмский арбитраж касается газа, английский суд касается прав акционеров.
О захвате “Укртранснафты”
Вы знаете, чьи там охранники были? Бизнес-центра “5 элемент” (принадлежит Порошенко, — ред.). Охранники “5 элемента” сопровождали господина Мирошника. Может охранник из “5 элемента” оказаться в “Укртранснафте”? Так, чтобы руководители не знали. Конечно, нет. Ну, а дальше думайте сами.
О Чичваркине
Возможное назначение Чичваркина главой “Укрнафты” — троллинг. Над вами, журналистами, издеваются, бросили вам морковку, а вы все побежали. Что, он мастер-класс дает в Киеве? Пусть мне дадут метр на границе, я такой мастер-класс устрою — закачаешься (смеется).
О реприватизации “Западэнерго”, которое Ахметов купил при Януковиче
Нам же обещали, что у нас новые правила. На Майдане — что они обещали? Что все, что было приватизировано при Януковиче, они вернут народу. Мы почему подали в суд по “Западэнерго”? Посмотрели, что Фонд госимущества и прокуратура зевают сроки исковой давности, с момента приватизации. А чтобы не прошел срок, мы запарковали этот иск. Естественно, мы его проиграли, а суд говорит: вы тут при чем? Вы же не ФГИ. Я считаю, что государство не выполнило обещанного. Народ на Майдане обманули. Ничего не вернули. Нам скажите правила игры, и мы в любые правила впишемся.
Об авиакомпании МАУ
В компанию я зашел примерно полтора года назад. Когда государство убило “Аэросвит”, а мы не привыкли сворачивать свои знамена. Правильно? В итоге “Аэросвит” одержал победу над МАУ ценой собственной жизни. Понимаете, кто до этого был акционером? Борис Викторович Колесников. Будучи министром инфраструктуры, он занимался откровенным протекционизмом в пользу одной компании, уничтожая “Украинскую авиационную группу” в лице “Аэросвита”, “Днепроавиа” и “Донбассаэро”. Но когда у Колесникова с подельниками не получилось ее добить, то группу окончательно добил Клименко (бывший министр доходов и сборов при Януковиче, — ред.). Мы уже были в одном шаге над МАУ в конкурентной борьбе.
Колесников продал акции. Не напрямую, мне. Была сложная схема. Зачем вам цена покупки? Чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Это ж не открытая сделка была. Общаюсь ли я сейчас с Колесниковым? Так, иногда.
Юрий ВИННИЧУК
