Как спасти гражданское общество от антигражданского?

Людей, готовых ежедневно и активно приобщаться к процессу изменения страны, крайне мало. Вот одна из причин того, что указанные изменения происходят медленнее, чем хотелось бы. 

Именно этих граждан всегда пытаются запугать, приручить, подкупить, обесценить, маргинализовать любая власть. Именно их, активистов, власть боится, несмотря на их небольшое количество. 

Кто же такие активисты?

Обыватель привык воспринимать человека с плакатом, с призывом, обращением, человека с позицией — как поющего с чужого голоса за чужие деньги. 

Обыватель не интересуется — кто же такие активисты в действительности. Почему на них нападают? Убивают? К чему они стремятся и чего требуют? Что их объединяет? Позволю себе предположить: их объединяют неравнодушие, отсутствие интереса экономического или политического. Наличие интереса другого — громады, общества, государства. Если употребить более сложный термин — эмпатия. Не те ли это люди, которые сразу поняли, что Майдана — недостаточно? Что любую власть надо контролировать. И от каждой власти — требовать. А часто — и помогать власти. Но нам нередко кажется, что когда кому-то не безразлично, то это именно нам решать, почему им не безразлично. И мы начинаем маргинализировать. Отсутствием критического мышления — качественные, честные и независимые СМИ. Собственным равнодушием — активистов. 

Мне очень стыдно за нас. До боли. За убитую — коварно и жестоко — Катю Гандзюк. За закрытое дело убитого — коварно и жестоко — Николая Бычко. За каждого из “списка Гандзюк”, которым не исчерпывается список пострадавших за собственную позицию. 

Количество нападений на активистов в стране вопиющее; особенно — на юге и востоке Украины. Бездеятельность правоохранительных органов, сращивание местных элит и криминала, закрытые глаза руководителей государства позволяют окончательно запугать нас и убить нашу надежду. Не чью-то, а нашу с вами. Надежду ваших детей, за которых вы боитесь, поскольку никто не дает ни единой гарантии, что сможете их уберечь. От пьяного мажора за рулем, от полицейского, который может забить до смерти, как Игоря Индило... От местных князьков, если ваш ребенок родился с обостренным чувством справедливости.

Мы же, как общество, в то же время успешно топчем ростки гражданской ответственности. Для большинства граждан Украины это непонятное слово “активисты” иногда переходит в разряд бранного. Мы маргинализируем активистов. Даже больше — власть всячески подталкивает нас к этому. Владея несоизмеримыми ресурсами и собственными медиа, власть всегда побуждает отключить критическое мышление. Не думать. Не анализировать факты, не углубляться в детали. Не сложить вместе, например, предоставление государственной охраны нападавшему на Сергея Стерненко, уже трижды пережившему нападение, — и подталкивание заодно к мысли о неоднозначности деятельности самого Стерненко. Саботируя расследование дела Екатерины Гандзюк, когда задержали непричастное лицо, и только благодаря журналистам и адвокату — со временем — были задержаны истинные исполнители.

Превращать это дело из поиска справедливости в политические игрища позволяем мы. После Врадиевки, после убийств на Майдане мы позволили нас разъединить. Я была на акции “Кто заказал Екатерину Гандзюк?” на Контрактовой площади. Очень внимательно следя потом за освещением события, я точно могу сказать, что нас пытались обесценить, размазать смыслы, скрыть нашу настоящую цель. Умело и эмоционально рассказывая о праворадикалах, о возможных провокациях, о том, что мы якобы хотим в политику, пиаримся на крови, и прочий аналогичный бред. Довольно банальная попытка дискредитировать одних активистов присутствием других. К которым, дескать, есть вопросы. 

А у меня вопрос к каждому из вас. Кто из вас в последний раз откликался на призыв выйти на акцию против незаконной застройки, воровской вырубки леса, произвола власти, мошенничества чиновников, бездеятельности правоохранителей? 

Как отличить “своих” от “чужих”? 

Сегодня каждый с плакатом или мегафоном может назвать себя активистом. Активистами называют себя вчерашние или новые “титушки”, проплаченная кем угодно массовка, наемники-провокаторы. Да, их немало, их численность и агрессивность дискредитируют гражданское движение. В глазах тех, кому почему-то трудно включить функцию критического мышления, безусловно. 

Неужели каждый из нас не способен на минимальный анализ, включение своих социальных связей и сетей, чтобы четко разобраться, кто есть кто, и обезопасить себя от ошибок идентификации? Власть легко прибегает к ухищрениям, — создает клоны, которые дезавуируют добрые дела, набрасывая личину вранья, недостоверности, провокаций и экстремизма. Дискредитирует тех, кто стремится ее контролировать, с помощью разнообразных фейков. 

Нам все еще не хватает зрелости. Не врага рассмотреть в другом, а оценить реальные действия и сверить ценности. Будут ли разочарование и потери на таком пути? Безусловно. Но главное — не останавливаться и набрать ту критическую массу инаковости, которая изменит все коренным образом. 

Такое простое латинское слово activus, а именно — деятельный, такое далекое для подавляющего большинства украинского общества. Мы понемногу учимся. Убрать собственный двор, сортировать мусор, защищать слабых. Не так быстро и эффективно, как сами хотели бы, но учимся. Где-то с безразличием, где-то из-за принуждения. Мы научились подхватывать тренды, но очень неумело работаем над их укоренением. Всего этого мало. Надо еще научиться читать программы кандидатов в президенты. Понять, наконец, что в прямом ведении президента — только оборона и внешняя политика. Не продавать свой голос. Осознать, что популизм убивает все живое, как бы кротко ни опутывал он нас своими щупальцами.

Активисты тоже “грешат”. И этим ослабляют себя, становясь не оппонентами власти, а легкой мишенью. Уверенность в собственной исключительности, пренебрежение деталями и важными формальностями часто выставляет их “дилетантами” и “крикунами”, что нивелирует их искренние намерения и делает легкой добычей для циничных и зацикленных на собственном эго власть имущих. Нельзя постоянно спотыкаться на мелочах и из-за этого терять главное.

Вам трудно поверить, что ради достижения какой-то общей цели можно оказаться на уличной акции? А меня беспокоит вопрос, почему не выходите вы. Когда уничтожают парк возле вашего дома. Когда легализируют незаконную застройку. Загрязняют выбросами реку. Крадут из местного бюджета. Почему кто-то должен решать эти проблемы за вас? 

Нас убеждают, что мы мало знаем, понимаем и только поднимаем шум. Обычный украинец видит это приблизительно так: если стоят, следовательно, им за это заплатили. Кто они? Какие у них мотивы, и почему они действуют? Не просто же так стоят? В действительности война за достоинство является именно такой. Мы все вместе еще долго будем выкашливать подработку на митингах, где за пару сотен гривен кто-то продал вашу веру в нас. Далеко не все активисты проплаченные. Наоборот: настоящий гражданский активизм обычно — волонтерский.

Самые благородные дела и вещи, которые я наблюдала за годы независимости, делались на собственные средства тех, кому небезразлично. И не все получающие грантовое финансирование — бездумные проводники внешней воли. Месть в виде электронного декларирования антикоррупционных активистов — свидетельство страха власти перед активистами.

У нас могут быть и есть вопросы к искренности донорского сообщества, поскольку не всегда всех интересует истинное положение дел и реальные изменения. Но все просто. Если вам не по душе иностранные гранты на развитие демократии и гражданского общества, — посмотрите на бизнес вокруг. Многие ли из них содействуют утверждению гражданских свобод? И спокойно проанализируйте: а вы содействуете? Я знаю многих достаточно известных общественных деятелей, которые не вышли лично поддержать ни одной важной акции в течение года, не говоря уж об инициировании, организационном, интеллектуальном или финансовом участии...

Справедливости не стоит ждать, — за нее надо бороться

Активных граждан все еще немного. Они устают, выгорают. Мало было выстоять Майдан. Мало было допустить к власти новых, которые быстро инфицировались вирусом принадлежности, и даже самого прикосновения к власти и “заболели” тяжелее своих предшественников. Надо было, а сейчас еще больше надо их жестко контролировать. Мы забывали, что “новые” уже не говорят с нами на одном языке — по разным причинам. А часто уже не хотят разговаривать вообще.

Наше общество страдает. Оно барахтается в трясине собственной необразованности, всепоглощающего патернализма и усталости. Эта усталость трансформирована в равнодушие граждан. Мы тяжело поддаемся урокам истории, даже после столетий борьбы, бед, войн и непоправимых потерь. И даже нас — современников, обойдя историческую данность, не учит реальность вокруг. Под “Плине кача” мы оплакивали Небесную сотню и павших на Донбассе. Но спустя совсем короткий промежуток времени мы все реже и реже интересуемся результатами расследования дел Майдана. Мы привыкли к ежедневным вестям о павших на фронте. И уже значительно меньше интересуемся потребностями бойцов. 

Речь идет не об обычной психологической защите, срабатывающей как электрический предохранитель, автоматически отключая нашу психику ради ее же безопасности. Речь идет об ответственности и возможности, которую мы получили. Патриотизм состоит в ответственности за реальность вокруг. Каждого из нас — в собственной ответственности за положение вещей. И тут открывается целое зеркало нас самих. Не надо кричать о любви к Украине, не надо обязательно становиться политиком, чтобы что-то изменить. Надо для начала осмотреться вокруг — и оценить себя. Проанализировать, как вы выполняете свою работу. Не стыдно ли вам за ваш результат перед теми, кто возвращается с войны и хотел бы видеть изменения?

В условиях слабых институтов активизм является именно той машинной смазкой, которая, смазывая застывшие колесики, все же заставляет их, хотя и со скрипом, но двигаться. И не дайте разъединить или уничтожить это. Ведь именно это может нас спасти и родить новые ответственные элиты. В последние годы в защите нуждались и сами новые институты, — это и кейс из Центров бесплатной правовой помощи, и работа над конкурсами в НАБУ, ГБР, обновлением судейского корпуса, над медицинской реформой. Все, что так трудно рождалось из-за страшного сопротивления, что ломало схемы, потом тоже было очень уязвимым. Реванш всегда близок. И успехи надо уметь защищать.

Активистов надо выкристаллизовать, выращивать, поддерживать и побуждать к действию. Не всегда отточенному, понятному и безоговорочно приемлемому, но действию. Обеспечить им не страх за свою жизнь, не уголовные производства и запугивания, а общественную поддержку. Их надо учить, ведь большинство из них, с их задатками, и могут в будущем стать настолько затребованными сегодня политиками нового качества. Но без необходимых умений, знаний и опыта они станут еще одними нерезультативными, а симуляция и профанация “новых лиц” в то же время будет продолжаться. Это сложный и длительный труд. До последнего времени я не осознавала, что активистов надо и защищать. Это дело каждого из нас. Ведь мы никогда не можем быть уверены, что нам не понадобятся их смелость, мужество и готовность бороться. Даже тогда, когда кажется, что все потеряно и надежды нет. А когда потеряно все, единственное, что остается, — бороться за справедливость. И никто из нас не застрахован, что именно нам когда-нибудь понадобится призыв к поддержке, и мы очень захотим, чтобы нам поверили и помогли. 

Светлана МАТВИЕНКО, глава Совета Лаборатории Законодательных Инициатив, Куратор Украинской Школы Политический Студий