Как с “Укрнафтой”, только хуже. Кто позарится на акции “Укрпочты”

Найти желающего подарить деньги

“Укрпочта” доставляет пенсии, иногда является единственным контактом человека с государством. Таких предприятий немного, до 10. Эти предприятия могут быть либо запрещены к приватизации полностью, либо, что мне больше нравится, подготовлены к IPO. Мы можем подготовить компанию для того, чтобы продать 20—30% акций “Укрпочты” разным акционерам”, — сказал премьер по итогам очередного закрытого заседания правительства.

Из этих слов можно сделать несколько выводов. Во-первых, Гончаруку нравится, когда IPO, но не по-взрослому, на все 100%. В данном контексте продать акции “Укрпочты” — это еще не повод “жениться”, то есть объявить о полном разгосударствлении компании. Во-вторых, в Кабмине осознают, сколь велика социальная нагрузка, лежащая на компании, которая не только выполняет роль социального казначейства, но и общественной логистической системы, доступной и дешевой.

Казалось бы, вот она — золотая середина: оставить компанию в госсобственности, но при этом продать на рынке часть акций в размере до 30%, то есть без передачи частным акционерам контрольного пакета. Механизмы корпоратизации могут быть разными. Это и увеличение уставного капитала компании, и продажа акций новой эмиссии. В таком варианте компания привлекает дополнительные прямые инвестиции в акционерный капитал, то есть получает необходимый финансовый ресурс для модернизации и новых программ развития.

Но можно и просто продать часть уже имеющихся в госсобственности корпоративных прав. При таком раскладе деньги инвестора уйдут в бюджетный котел, а компания получит лишь нового миноритарного собственника.

У обеих схем есть одно общее преимущество: заход системного инвестора в госкомпанию, особенно такого, как международная финансовая организация, к примеру ЕБРР или Всемирный банк, как правило, приводит к улучшению стандартов корпоративного управления, внедрению новых параметров оценки эффективности, ключевых показателей эффективности (KPI).

Примерно о такой модели, вероятно, и думал премьер, когда заявлял: “В случае продажи небольшого пакета акций “Укрпочты” государство сохранит над предприятием полный контроль, что позволит сохранить социальные функции компании”.

В то же время сакраментальный вопрос рыночной экономики — “зачем?”. Если инвестор вкладывает свои деньги в некий бизнес-проект, он прежде всего рассчитывает на прибыль или достижение социально значимого эффекта. Последнюю фразу обычно пишут в уставах компаний для красоты. Что может дать потенциальному инвестору владение пакетом акций “Укрпочты” в размере 30%? Чисто теоретически речь может идти о нескольких потенциальных выгодах: 1) получение прибыли в виде дивидендов; 2) капитализация портфеля акций в результате повышения инвестиционной привлекательности базового актива и рост рыночного мультипликатора; 3) получение функций контроля за деятельностью компании.

Начнем с последнего. Наличие 30%-ного пакета акций не позволяет акционеру прямо влиять на деятельность компании. С учетом механизма кумулятивного голосования он может получить несколько мест в наблюдательном совете, но у него не будет возможностей для формирования своей хозяйственной политики. Теоретически миноритарий может блокировать принятие нескольких важных вопросов повестки дня общего собрания акционеров, как то: внесение изменений в устав общества и принятие решений об аннулировании выкупленных акций; об изменении типа общества; о размещении акций; о размещении ценных бумаг, которые могут быть конвертированы в акции; об увеличении или уменьшении уставного капитала общества; об избрании членов счетной комиссии или прекращении их полномочий. Все эти пункты повестки дня общего собрания акционеров принимаются тремя четвертями голосов. То есть частный инвестор, с одной стороны, не может формировать ту политику АО, которую считает более оптимальной, в том числе назначать лояльное правление и набсовет, а с другой — способен надолго заблокировать работу, включая функционал корпоративных органов АО. Вот только насколько такая блокировка интересна системному иностранному инвестору? Вопрос скорее риторический. С другой стороны, опыт “Укрнафты” показывает, что местные любители блокировать работу госкомпании всегда найдутся.

“Укрпочта” в цифрах 

Источники: отчет компании за 2017 г., финансовые показатели — данные Мининфраструктуры за 2018 г.

Теперь о возможности выплаты дивидендов. По результатам 2018 г. “Укрпочта” получила чистый доход в размере 6,8 млрд грн. При этом оператор получил убыток в размере 535 млн грн, увеличив негативный результат от операционной деятельности в 2,6 раза по сравнению с 2017 г. Как пояснили в “Укрпочте”, убыток вызван выполнением социальных функций по доставке пенсий, что и стало причиной появления миллиардной государственной дотации. В этом году компания стала прибыльной, но до итогового показателя за год еще далеко, кроме того, непонятна степень влияния бюджетных дотаций на выход “Укрпочты” в плюс. Как бы то ни было, пока о дивидендах говорить преждевременно.

В рейтинге Всемирного почтового союза “Укрпочта” занимает 33-е место из 173 почтовых служб мира. Таким образом, единственный фактор вхождения системного западного инвестора в капитал компании — это имиджевый бонус и возможность “раскрутить” актив. В таком случае через два-три года чисто теоретически можно будет продать свой 30%-ный пакет с неплохим мультипликатором. Но для этого необходимо понимать, в чем состоит стратегия государства касательно дальнейшей судьбы “Укрпочты” и не изменится ли она в случае смены власти. Ни с первым, ни со вторым ясности пока нет.

Примеры из далеких стран

Примеры частичной корпоратизации почтовых служб в мире есть. Это и продажа части акций Japan Post за $36 млрд. В Германии процесс приватизации Deutsche Post был активирован еще в 1995 г. Решения о приватизации почты были приняты правительствами Бельгии и Великобритании. Кстати, Лондон заработал на приватизации почты почти 2 млрд фунтов стерлингов.

Особенность украинской почты заключается в том, что она охватывает несколько миллионов пенсионеров, являясь для них своеобразным социальным казначейством. Клиенты “последней мили” — тот актив компании, который практически невозможно передать на обслуживание в частные почтовые или финансовые организации. С одной стороны, это формирует стратегическую, социально значимую роль “Укрпочты”, а с другой — резко ограничивает возможности ее даже частичной приватизации, не говоря уже о полной.

В чем тогда заключается смысл продажи пакета акций компании на открытом рынке? Системный инвестор на этом не заработает ни в плане дивидендов, ни в части капитализации инвестиций. Для этого нет базовых условий, в частности устойчивой прибыльности без субсидирования, а также долгосрочной стратегии государства по управлению данной компанией.

На данный момент не сформировано базовое меню для инвестора и не даны четкие временные гарантии неизменности ключевых правил игры. Определенные намеки есть в недавних распоряжениях правительства усилить эффективность использования непрофильных активов. Речь там идет и об “Укрпочте”, и о “Нафтогазе”, и об “Укрзалізниці”. Что касается первой, то ряд околовластных кругов влияния уже давно положили глаз на такие “непрофильные активы”, как главпочтамт в Киеве и некоторые другие объекты. Заполучить их можно как с помощью покупки небольшого пакета акций, что обеспечит контроль изнутри, так и посредством обратного выкупа ценных бумаг эмитентом, когда в качестве компенсации бывший акционер получает часть активов АО. В таком случае 30% акций будут равняться 100% прав на условное ЗАО “Крещатик, 22”. Ну а блокировать деятельность госкомпаний, не имея контрольного пакета акций, у нас умеют.

Остается надеяться на Всемирный банк — что он объявит о готовности стать имиджевым акционером. Правда, даже этот вариант уже не спасет киевский почтамт: время принудительной “капитализации” непрофильных активов неумолимо приближается. И в этом заинтересованы все кандидаты в миноритарии “Укрпочты”, как внешние, так и внутренние.

Алексей КУЩ