Как не сжигать деньги, а заставить их работать на экономику?

Идет крупномасштабный передел и реструктуризация банковского рынка. Эти процессы определяют лицо банковской системы, которое мы увидим через полгода, год, ближайшие три-пять лет.

Вопросам взаимодействия государственного и частного, отечественного и иностранного капитала была посвящена очередная дискуссия, организованная Финансовым пресс-клубом при участии “Зеркала недели”. В ней приняли участие заместитель министра финансов Украины Андрей КРАВЕЦ, координатор проектов по Украине, Беларуси и Молдове Всемирного банка Мариус ВИСМАНТАС, глава наблюдательного совета Platinum Bank Юрий БЛАЩУК, глава правления банка “Старокиевский” Юрий ЯРЕМЕНКО, первый заместитель главы правления “Дочернего банка Сбербанка России” (Украина) Александр ВЕДЯХИН, ведущий банкир департамента финансовых инвестиций ЕБРР Роман ПИВЕНЬ.

О роли государства

А.Кравец. — На сегодняшний день доля государства в отечественной банковской системе очень существенна — пять банков. Два госбанка у нас было, на протяжении последнего года государство уделяло очень большое внимание их докапитализации. После вхождения еще в три банка государство стало в них мажоритарным собственником. Есть все основания считать, что они будут работать как полноценные универсальные банки. И это — позитив. Если бы подобные шаги не были предприняты, думаю, сейчас эти банки, скорее всего, пошли бы на ликвидацию.

Мы начинали этот процесс с абсолютно чистого листа: не было ни четкого понимания, как это делается, ни, самое важное, законодательного поля. Год в значительной степени ушел на подготовку необходимой законодательной базы. Соответствующий закон очень тяжело проходил через Верховную Раду. И хотя он еще полностью не создает необходимое правовое поле для управления рекапитализированными банками, тем не менее он есть.

С другой стороны, государство фактически зашло в эту реку безо всякой подготовки. В ряде банков возникла кризисная ситуация, и было принято решение их спасать. Давайте вспомним: сколько времени тратил любой иностранный банк для того, чтобы зайти в украинский банк, купить его? Практически до года. Заходя, будущие собственники хотели точно и четко знать: что в банке хорошо, а что плохо? Мы же заходили в совершенно других условиях.

Но процесс идет. В Укргазбанке, где не было временной администрации, уже созданы все органы управления — наблюдательный совет, правление, внесены соответствующие изменения в устав. Принята программа финансового оздоровления, а также стратегия развития банка на ближайшие годы — 2011-й и 2012-й. Разработан и принят бюджет банка на 2010 год.

По результатам за январь и февраль Укргазбанк работает с прибылью. Мы ожидаем, что концу года портфель банка значительно возрастет, и в соответствии с планом финучреждение будет приносить ощутимую прибыль.

То же самое можно сказать о банке “Киев”. Выведена временная администрация, назначено правление, сформированы все органы управления, они работают. Этот банк специфический, он в наибольшей степени пострадал от кризиса, ведь его специализация — реализация инвестиционных проектов в строительной сфере. Тем не менее банк фактически находится в рабочем состоянии, в настоящее время возобновляет кредитование. Мы установили лимиты по выдаче кредитов: учитывая, что банк “Киев” находится в сложной ситуации, хотим очень четко контролировать, кому, куда, как и на каких условиях, с какими залогами они будут выдаваться.

“Родовид Банк”. При значительном привлечении средств от населения там были достаточно большие обязательства. Но банк работает. Ведется серьезная работа, чтобы в ближайшее время вывести временную администрацию и назначить органы управления.

Хотел бы кратко прокомментировать отношения банков “Родовид” и “Надра”. Мы предложили Национальному банку и временному администратору банка “Надра” передать в “Родовид Банк” обязательства перед населением, а это — 6,5 млрд. грн. плюс обязательства по ипотеке. Естественно, хотели бы, чтобы не только были переданы обязательства, но и сбалансированы активы и пассивы. Сформировали такие предложения, провели очень большую работу с Национальным банком — по этому поводу было принято совместное постановление. Но в связи с тем, что Национальный банк продлил в банке “Надра” временную администрацию и не продлил мораторий, о какой-либо передаче в “Родовид” активов и пассивов говорить невозможно. Поэтому действие совместного постановления приостановлено, и в рамках Национального банка сейчас идет дискуссия о возможности прихода инвесторов.

Была длительная дискуссия о возможности вхождения в банк “Надра” государства в лице Министерства финансов. У нас было единственное условие, придуманное не нами, а жизнью: мы можем зайти только тогда, когда будут урегулированы внешние обязательства. Работа в этом направлении велась, но, к сожалению, в отношении значительной части внешних обязательств, а именно — возникших в результате получения средств для торгового финансирования, договоренностей с кредиторами банка “Надра” достичь было невозможно. А государство не может себе позволить войти в банк, где есть большие неурегулированные внешние обязательства, потому что эти обязательства фактически сразу становятся государственными, и мы берем на себя риски большие, чем может позволить себе государство.

Хотел бы обратить внимание на позитив. В настоящее время в банках достаточно неплохие показатели по перевложениям депозитов населения: в банке “Киев”, например, — 43%, “Родовид Банке” — 69, Укргазбанке — 73%. Отдельно хотел бы сказать, что переоформление депозитов по обязательствам Укрпромбанка, переведенным в “Родовид”, сейчас на уровне 59%. Это основные показатели, на которые мы ориентируемся, потому что когда государство принимало решение о вхождении в эти банки, основной задачей было минимизировать негативное влияние кризиса на депозиты населения.

Сейчас мы рассматриваем все пять банков как единое поле. В настоящее время Министерство финансов совместно с Национальным банком, с банками разрабатывает стратегии для всех государственных банков — не только тех, которые были капитализированы. В кратчайшие сроки, думаю, такие стратегии будут подготовлены. Если будет необходимость эти банки докапитализировать, этот вопрос будет рассматриваться.

В стране будут продолжаться сложные политические процессы. К сожалению, на управление государственными банками они оказывают значительное влияние. Но жизнь банков все равно должна находиться вне политического процесса. Депозиты надо сохранять, и я не думаю, что какие-либо возможные перестановки в правительстве, Национальном банке и где-либо еще кардинально что-то изменят. Надеюсь, что у всех есть понимание: надо очень серьезно работать с проблемными банками, и государство должно играть здесь значительную роль.

— В капиталы этих банков вложены огромные средства — счет уже пошел на десятки миллиардов гривен. Это — деньги налогоплательщиков, и есть большие сомнения, что подобный способ их использования эффективен. Вы говорите о скором принятии стратегий, но похожие обещания мы слышим уже около года. И общественность, и участники рынка до сих пор не понимают, за счет чего эти структуры станут эффективными, как будет заработана прибыль, вернутся ли вложенные миллиарды хотя бы с каким-нибудь коэффициентом? Еще одна проблема — откуда у этих банков возьмутся клиенты? Неоднократно сообщалось, что клиентов в эти банки переведут принудительно. Вряд ли это лучший способ и для рынка, и для клиентов…

А.Кравец. — Не стоит говорить, что в трех банках — десятки миллиардов. Фактически на рекапитализацию “Родовид Банка”, “Киева” и Укргазбанка не затрачено даже десяти миллиардов. Значительная докапитализация действительно была в 2008 году в Ощадбанке и не столь значительная — в Укрэксимбанке. Но цифры, конечно же, внушительные.

Относительно клиентов. Я уже упоминал об Укргазбанке. На его примере более или менее вырисовывается модель, которую мы хотели бы реализовать, она начинает работать. В настоящее время в банке появляются клиенты. И в соответствии с планами клиентская база Укргазбанка возрастет в этом году более чем на 20%. Эти цифры не взяты с потолка, а приняты правлением и одобрены наблюдательным советом на основании имеющегося видения.

Путь к лучшей работе банков — их докапитализация. Обратная сторона этого процесса — менеджмент банков. Вот две составляющие — помочь, дать деньги и чтобы эти деньги попали в руки, которые смогут заработать деньги для банка и, соответственно, для его вкладчиков.

— Вопрос к г-ну Блащуку. Юрий Александрович, банк, который вы представляете, был готов поучаствовать в оздоровлении как Укрпромбанка, так и банка “Надра” — двух крупнейших банков, вопрос с которыми до конца на сегодняшний день так и не решен. Что-то не сложилось, не получилось… Почему? Если оценивать действия государства со стороны бизнеса, в чем вы видите основные проблемы?

Ю.Блащук. — Я не буду оригинальным и скажу, что есть две причины. Одна имеет политическую окраску. Все понимают, почему вопрос решался именно таким образом. Вторая причина — отсутствие необходимой регулятивной базы.

Первая причина, будем надеяться, уже в прошлом. В отношении второй — наше законодательство, наши регулятивные документы выписаны так, как будто если банк создан, он доживет в таком состоянии до конца своих дней — и ничто его не потревожит. Жизнь доказала, что в некоторых случаях банк хочет какие-то свои активы продать. И вроде бы процедура для этого существует. Но когда пытаешься взять еще и пассивы, то тут законодательство уже не работает, рвется по всем швам.

Вместе с Нацбанком мы пытаемся каким-то образом эту ситуацию выровнять. Не скажу, что не находим там понимания. Какие-то отдельные вещи регулируем на уровне разъяснительного письма, внесения изменений в инструкцию. Некоторые наши предложения были даже внесены и юстированы. Но на прошлой неделе мы пришли к выводу, что все это мозаично и разрознено, что нужно комплексно пересмотреть всю законодательную базу на предмет передачи активов-пассивов.

Есть разные варианты. Банк входит в зону бедствия, общество видит, что он находится в критической ситуации. Что оно делает? Пытается каким-то образом спасти живую часть, в первую очередь — вклады населения, о которых так много говорят, а вторую часть оставить дожидаться своего часа, своего инвестора. У нас это не получается. И это мы видим на двух названных примерах. Мы не смогли разделить банки. В том числе из-за отсутствия нормативной базы.

Один пример. Фактически был объявлен аукцион по продаже активов и пассивов банков, которые проходят процедуру санации. Когда мы сказали, что покупаем вот эту часть активов, но хотим на ту же сумму взять пассивы — вклады граждан (вроде бы святое дело — не надо бюджет подключать), что оказалось? Документы предусматривают, что в этой группе очередности вы должны взять каждого вклада пропорционально. То есть, условно говоря, мы не можем взять тысячу человек, вклады которых соответствуют этим активам. А мы должны взять все 10 тыс., и у каждого по 10%.

Юристы понимают всю бессмысленность этой ситуации, понимают и руководители. Здесь необходимы комплексные действия. Мне кажется, что мы договорились с Нацбанком о создании комплексной группы по пересмотру законодательства, и я очень надеюсь, что к следующему заседанию смогу что-то сказать о том, как ситуация может улучшиться.

О ролях, целях и приоритетах

— Возвращаясь к конкуренции. Укргазбанк, например, будет наращивать свою прибыльность, клиентскую базу за счет “Нафтогаза Украины”. Они хотят стать монополистом по обслуживанию этой компании на валютном рынке. Вы ожидаете, что такое перераспределение клиентов будет осуществляться принудительно? И если будет реализовано постановление о кредитной поддержке экономики через рефинансирование Нацбанком по ставке 14—15% годовых и эти деньги получат госбанки, не станет ли это еще одним сигналом для перехода клиентов?

Ю.Блащук. — Я бы вернулся к очень важной теме, которую вы затронули в первой части, — стратегии. Что делать с этими банками? Какая цель — сделать их прибыльными, чтобы они кредитовали экономику, или продать их?

Наверное, государство должно уделить внимание нескольким банкам. Может, Укрэксимбанку, может, тому банку реконструкции и развития, о котором много говорится. Не распыляться, определить несколько стратегических направлений: поддержки экспорта, поддержки технологического перевооружения.

Если же цель — продать банк, мы не удержим правительство от искушения загонять туда клиентов. Банковское сообщество, конечно, будет сопротивляться, но будем реалистами: вряд ли это сопротивление будет очень успешным.

Другое дело, какие иные ценности могут увеличить стоимость новых госбанков. Наверное, система управления, хороший менеджмент, активная работа наблюдательных советов. То, что делает управление прозрачным. Это будет привлекательно для будущего инвестора, а не то, что там будет обслуживаться “Нафтогаз”. Ведь он на следующий день после покупки банка уйдет, и инвестор это понимает…

— Г-н Висмантас, Всемирный банк, поддерживая процесс рекапитализации, консультируя представителей украинского правительства в рамках проекта по оздоровлению финансового сектора, фактически взял на себя часть ответственности за эти процессы. Вы сегодня удовлетворены тем, как идет оздоровление финансовой, банковской системы в Украине? Каким образом выбрать оптимальный путь, не уничтожая конкурентное поле в Украине?

М.Висмантас. — Как вы помните, решения относительно рекапитализации трех банков принимались в июне—июле — в то время не было законодательной базы, которая бы позволяла другие решения для системных проблемных банков, кроме ликвидации или рекапитализации правительством. Их приходилось принимать из соображений системной стабильности. То был ответ на вызовы кризиса: правительство должно было вмешаться и восстанавливать доверие. Предпочтительным решением стала рекапитализация.

Что делать дальше? Есть много разных нюансов. Когда правительство становится собственником, нужно делать то, чего ожидают от собственника: строить хорошее управление, проводить благоразумную политику по развитию банка, по кредитованию и рискам. Все это делается, но можно было бы быстрее, и по этому поводу тоже идет совместная работа с правительством.

Сегодня хочу сказать о роли правительства, государства в банковской системе. Одно дело — надзор и регулятивные меры. Другое — прямое участие правительства в банковском бизнесе. И в этом случае давайте ответим на вопрос: а какова цель в действительности? Какой украинское правительство видит свою роль?

Во всех случаях, когда правительство участвует в банковском бизнесе, значимая часть целей связана с достижением определенных социально-политических целей. Но ведь для этого есть много инструментов без прямого участия в банковском деле: бюджет, агентства развития, фонды. Реализация социальных целей государства через свои банки ведет и к макрорискам, и к непрозрачности фискальной политики, и к непрозрачности самих социальных целей.

Есть большой риск противопоставить социальные цели в государственных банках с целями получения прибыли в банках частных.

В некоторых государствах правительства очень четко видят свою роль. Например, в Индии банки были национализированы, поддерживаются как государственные, и их приватизация не входит в задачи правительства. Правительству Украины было бы очень полезно четко осознать свою роль. Если стратегия дальнейшей работы с государственными банками готовится — ее ждет весь рынок. Она должна четко ответить на все возникающие вопросы.

— Какая из ролей, на ваш взгляд, самая важная — обеспечить прибыльность госбанков как бизнеса с прицелом на будущую продажу или использовать их как инструменты для оживления экономики?

М.Висмантас. — Защитить депозиты можно, и не участвуя в банковском рынке.

Правительство и весь рынок хотят, чтобы банковская система начала функционировать и опять выдавать кредиты, помогать реальной экономике. Вопрос в том, какова последовательность шагов правительства. Можно начать выдавать кредиты через госбанки, но это опасная политика и совсем неприемлемая, если источником финансирования будет Нацбанк. И вообще, сработает ли такая стратегия, если надзор над всей банковской системой останется таким, как тот, который позволил разразиться финансовому кризису? И не приведет ли это к увеличению долговой нагрузки бюджета?

Я думаю, что такая последовательность неправильна. Сперва давайте укрепим регулятивную базу банковской системы, решим самые острые проблемы, например токсичных активов. Надо рассмотреть, как решаются вопросы регулирования банков, какова система надзора. То, о чем говорил г-н Блащук, — что до сих пор нет хороших инструментов для решения вопросов проблемных банков. А уже потом будем думать о методах финансирования экономики.

Мое личное мнение по этому вопросу: если установить новые правила надзора и регулирования банковской деятельности, они вернут доверие. Пока доверия нет, банковская система не будет работать оптимально. Если вернуть доверие, банковская система сама начнет работать так, что ей не понадобятся большие государственные средства и рефинансирование НБУ. О средствах для финансирования экономики — вопрос отдельный.

— Слово Александру Ведяхину, представляющему “Дочерний банк Сбербанка России”. Хотелось бы продолжить тему конкуренции между государственными и коммерческими банками. Мы знаем, что в России госбанки даже без реформирования надзора получали огромную помощь от правительства из стабфонда и с помощью этих средств рефинансировали кредитные проекты частных банков. По отзывам, эти действия были позитивно восприняты системой. Действительно ли это позитив для банковской коммерческой системы России? Будет ли подобный процесс идти в Украине и как?

А.Ведяхин. — Есть такая замечательная фраза: “Украина — не Россия”. К сожалению или все-таки к счастью. Действительно, такая практика в Российской Федерации встречается. Сбербанк России как один из крупнейших госбанков был в ней задействован. Дело в том, что на эти цели использовались частично эмиссионные деньги, частично деньги из стабилизационного фонда, который пополняется за счет экспорта энергоносителей. В данном случае “экспорт энергоносителей” — ключевое слово.

Кроме того, отвечая на вопрос, как заставить деньги работать на экономику, хотел привести пример. На наш дочерний банк в материнском банке открыта кредитная линия на несколько сотен миллионов долларов. 188,5 млн. долл. мы получим уже к середине апреля. И это как раз те деньги, которые акционеры реально готовы направить на кредитование украинской экономики.

Почему же этого не происходит? Потому что необходима стабильность и определенность. Даже наоборот — определенность и стабильность. Если банки будут понимать хотя бы среднесрочную — я даже не говорю о долгосрочной — программу действий правительства, направление движения экономики (вот здесь мы предпримем определенные шаги в отношении национальной валюты, здесь — в отношении налогов и т.д.), мы будем понимать, как предприятия будут работать дальше.

Мы готовы вкладывать деньги в Украину. Это — отличный рынок, совершенно понятный для россиян и российского капитала. Но сейчас для нас нет самого главного — определенности, в какую сторону и как развивается процесс. И, к сожалению, пока ее не будет, говорить о каких-то крупномасштабных инвестициях в экономику Украины очень и очень сложно.

Что касается российского опыта, когда госбанки рефинансировали кредиты предприятий, полученные в коммерческом секторе, то он, несомненно, позитивный. Если, опять же, обращаться к его восприятию в России. Но не факт, что этот рецепт приемлем для Украины. Сравнивать очень сложно. В России кризис не затронул банки из первой десятки или из первых пятнадцати.

— Вопрос к Юрию Яременко, представителю отечественного банковского капитала. Ваши ощущения по поводу происходящих процессов: к чему мы идем, к чему мы должны прийти и насколько комфортно в этих условиях работается?

Ю.Яременко. — Если с конца, то достаточно комфортно. Что же касается остального, то мне кажется, что многих проблем вообще бы не было, если бы никто, в том числе и вы, не делил банки на какие-либо группы. Я, честно говоря, не очень хорошо понимаю, чем иностранные банки должны отличаться от банков с украинским капиталом, если мы все очень хотим того, чтобы правила игры на этом рынке были для всех одинаковыми. Я не понимаю, почему государственные банки должны чем-то отличаться от банков с частным капиталом.

Но раз уж мы говорим о государстве в роли собственника банков, то хотел бы искренне пожелать г-ну Кравцу через некоторое время убедиться в правоте его слов по поводу эффективного государственного собственника. Но думаю, что, к сожалению, не получится.

Например, мы говорим о специализации новых госбанков, но не говорим о качестве их капиталов. Как-то странно гордиться переоформлением депозитов в этих банках, — может, они переоформляются потому, что нет денег на их выплату? Я думаю, что причина заключается в этом, а не в том, что люди сами предлагают их переоформить.

Г-н Висмантас замечательно сказал: чтобы защищать интересы системы, вовсе не нужно участвовать в бизнесе этой системы. А вот проблема, которая сразу возникает, если этим бизнесом заниматься: государственность нашего регулятора еще никто не отменял, и в бизнесе участвует тоже государство. Велико искушение регулировать себя не совсем так, как других. Я это, в общем-то, считаю даже не искушением, а свершившимся на сегодняшний день фактом.

Изначально задумывались разные подходы — ко всей системе и ко вновь принятым в лоно государства банкам. Думаю, пока в нашей стране не будет четко соблюдаться одно-единственное правило, написанное для всех без исключения, будет то, что происходит сейчас. Я знаю мнения разных коммерческих банкиров — они за единые правила для всех.

А.Кравец. — Хотел бы прокомментировать. Не буду подвергать сомнению правильность предпринятых действий. Если бы государство тогда не зашло в банки, сейчас мы бы имели колоссальную проблему, во всяком случае, с этими тремя банками, прежде всего социальную. Что касается других возможностей спасения банков, то здесь упоминали о системе страхования вкладов, но мы знаем реальные возможности фонда гарантирования вкладов физлиц.

Я еще раз хочу подчеркнуть: мы зашли туда с закрытыми глазами, чтобы эти банки в дальнейшем остались живы.

Мы готовим стратегию относительно дальнейшего развития этих банков — надеемся, вскоре она увидит свет. Это для нас вопрос дискуссионный. Мы заходили в эти банки не для того, чтобы стать собственниками и извлекать прибыль. Естественно, мы рассматриваем теоретическую возможность, что в будущем эти банки будут проданы, но окончательное решение еще не принято.

— А когда все-таки будет принято? Когда стратегия развития госбанков наконец, как вы говорите, увидит свет? Можно назвать точный срок?

А.Кравец. — Я всегда боюсь забегать наперед и говорить о конкретных сроках, потому что, к сожалению, не только мы утверждаем эту стратегию. Думаю, в ближайший месяц, фактически до середины марта такая стратегия в Министерстве финансов реально будет отработана как документ. Но есть и другая составляющая — будем реалистами. Я не берусь прогнозировать, как она будет утверждаться, как отреагирует на стратегию руководство Кабинета министров, какие изменения захочет внести…

Где брать ресурс

Слово представителю ЕБРР. Ваша структура участвовала в капиталах нескольких отечественных банков, и всегда это воспринималось как положительный сигнал: есть международный наблюдатель. По вашим ощущениям, мог бы ЕБРР войти в капиталы “новообращенных” госбанков и на каких условиях? И вообще, видите ли вы такую возможность, учитывая, что не так давно рассматривали вопрос о вхождении в капитал банка “Надра”?

Р.Пивень. Процедура вхождения в капитал достаточно стандартная. Если мы входим, то уже с четкой стратегией дальнейших действий, видим, будет это целесообразно или нет. Как банк развития, мы готовы рассмотреть все варианты. В том числе и возможное участие в капитале госбанков. Но в конечном итоге это должно быть экономически целесообразно, иначе какой смысл участвовать?

Как, на ваш взгляд как представителя структуры, которая заинтересована в нормальном развитии финансового сектора, обеспечить равную конкуренцию на рынке?

Р.Пивень. Мне кажется, не стоит даже обсуждать. Это аксиома — правила игры должны быть одинаковы для всех.

— Но правил можно ждать долго, а где взять средства для кредитования экономики?

Р.Пивень. — Фундаментальная проблема системы, которая до сих пор не решена, — доступ к долгосрочному гривневому финансированию по более-менее доступной стоимости. В связи с этим ЕБРР с ведущими банками Украины, а также с регулятором организовывает 3 марта круглый стол, где будут предложены реалистичные сценарии и механизмы этого. Дело в том, что ЕБРР достаточно активно кредитует в местной валюте банки в России, даже в Азербайджане, не говоря уж о более развитых рынках — Польше и Венгрии. В Украине, несмотря на активные усилия на протяжении многих лет, пока не получалось. Мы хотим предложить системное решение этой проблемы.

Пока вы начнете кредитовать в гривне, пройдет не один месяц. ЕБРР заявлял о больших планах по кредитованию банков в иностранной валюте. Возможно ли это в существующем законодательном поле, когда практически запрещены кредиты для субъектов безвалютной выручки? Возможно, вы как финансовое учреждение с наивысшим рейтингом будете гарантировать своим потенциальным заемщикам возврат таких кредитов?

Р.Пивень. Как возобновить кредитование, пока не появится какой-то механизм по гривне Мнение, которое можно оспаривать, — регулятор мог бы сделать поблажку и разрешить кредитование в иностранной валюте на достаточно консервативных условиях. Грубо говоря, делается перечень кредитов, которые будут основываться на денежных потоках клиентов, если выдаешь достаточно консервативно, почему нет .Что рискованнее выдавать гривневые кредиты, которые финансируются короткой ресурсной базой, либо более-менее учитывать специфику нашей банковской системы с немалым количеством иностранных банков, у которых достаточно стабильный ресурс доллара?

Чтобы подытожить дискуссию, мы бы хотели задать всем присутствующим вопрос: какими должны быть первоочередные шаги для того, чтобы экономика наконец начала получать от банков кредитный, инвестиционный ресурс?

А.Кравец. Не стоит переоценивать значимость решений, которые могут быть приняты. Можно принимать массу решений, в том числе и хороших, но…

Я рассматриваю ситуацию с точки зрения Министерства финансов. У нас свой инструментарий, он не столь велик, но позволил сделать первые шаги по спасению трех вышеупомянутых банков. Что касается других шагов, которые может предпринять Минфин или правительство, это снижение процентной ставки через какие-то меры поддержки.

Я уверен, что в ближайшее время будет подготовлен новый проект бюджета. Поверьте, Минфин подготовит бюджет очень быстро, наверное, быстрее, чем стратегию. Там в первую очередь будут предусмотрены какие-то стимулы, опять же социальной направленности. Возможно, будут предусмотрены какие-то шаги относительно помощи застройщикам, компенсации процентной ставки и т.д.

Ю.Блащук. Соглашусь с Андреем (Кравцом): мы не можем сейчас назвать вещи, которые необходимо отменить или ввести, чтобы завтра в банки потекли ресурсы или в Украину полились инвестиции. Это достаточно длительный процесс.

Ключевой вопрос для банковской системы — создание длинного ресурса. Мы за 18 лет ничего не сделали, чтобы его создать. Никто и ничего не сделал для создания рынка, индикаторов длинных ресурсов.

Мы не получим результат в этом году, но можем заложить фундамент, чтобы нормально пережить следующий кризис. Такими важными вещами для меня является повышение роли фондового рынка и создание системы пенсионных накоплений. Я знаю, что в отношении документов по второму уровню пенсионной реформы до сих пор никто ничего не делает. Раз сегодня это не работает на рейтинг, на чьего-то избирателя, значит, можно отложить в дальний ящик.

Сейчас создалась уникальная ситуация — меняется власть, руководство государства. Если сегодня заложить основы и выделить определенные средства, для начала надо не так много, кажется, менее миллиарда гривен, можно было бы запустить второй уровень пенсионной системы. Но государство должно на законодательном уровне создать условия, чтобы мы начали создавать этот ресурс, который даст возможность запустить ту же ипотеку, о которой все говорят, но никто не знает, как к ней подступиться.

У ЕБРР есть свой ресурс в валюте, но они уже несколько лет пытаются получить разрешение Национального банка на кредитование в гривне. Это — против правил. Но сейчас именно та ситуация, когда на это можно пойти. Если это будут десятки миллиардов гривен, почему их не запустить в действительно правильные проекты?

Следующий вопрос. Многие помнят: лет 15 назад центральный банк кредитовал какие-то реперные предприятия, которые могут положительно повлиять на развитие местного производства товаров народного потребления. Возможно, Нацбанк сможет запустить и этот механизм.

Другой вопрос — откуда брать ресурс? Не хотелось бы, чтобы для кредитования использовались валютные резервы, поскольку их достаточный уровень является сигналом для инвесторов, что в эту страну можно вкладывать. Это другой, альтернативный ресурс для долгосрочного кредитования экономики.

И что касается коррумпированности. Как по мне, представители большого капитала, крупных банков должны больше содействовать тому, чтобы наши законы были менее “взяткоемкими”, а более прозрачными и антикоррупционными.

Ю.Яременко. Мне кажется, что принятие бюджета само по себе, к сожалению, абсолютно никак не будет связано с развитием экономической ситуации в нужном направлении.

По поводу длинных и качественных ресурсов. Не забываем ли мы, что не банки их создают? Банк в этом смысле — только инструмент, к созданию этих ресурсов никакого отношения не имеющий. Другое дело, как он их будет обслуживать. Но тут уже регулятор должен постараться здесь и условия игры, и все остальное.

Пока в нашей стране реально не заработает малый и средний бизнес, пока он не станет системообразующим, долгосрочных ресурсов у нас не будет. Всякий раз, когда начинается предвыборный зуд, сразу вспоминают малый и средний бизнес, которого в нашей стране почему-то нет. На мой взгляд, потому и нет, что наш доморощенный украинский чиновник его просто убил. И продолжает убивать делает все для того, чтобы его не было. Может быть, работает принцип “хлеба и зрелищ”: бедным человеком очень легко управлять, раз в два-три-четыре года пообещав ему, что откроются золотые ворота, и он вдруг станет богатым. Вот примем бюджет — и вдруг разбогатеем. Как-то не вижу связи.

Я бы хотел, чтобы правила были одинаковы для всех. Причем не только для рынка, но и для чиновника, который в нашей стране почему-то забыл, что его наняли на работу, чтобы он помогал людям и бизнес делать, и социалку развивать...

Кстати, когда мы говорили о целях “новообращенных” банков, прозвучала мысль о, возможно, социальной цели. Я бы так не сказал. На мой взгляд, цель была исключительно политической и исключительно популистской. Давайте вспомним все, о чем мы говорили, — социалкой там и не пахло. Если новая власть обратит внимание на то, что чиновник не должен вредить окружающей среде, к которой, безусловно, относится и бизнес-среда, и мы с вами, тогда, мне кажется, что-то заработает.

Р.Пивень. После общения с нашими партнерами мы настроены достаточно оптимистично, потому что когда стратегические инвесторы заходят в рынок, они понимают, что сложно ожидать какой-то стабильности в нашей стране, что риск огромный, но все готовы с этим жить, есть аппетит к кредитованию. Поэтому, если будут положительные сигналы для рынка, будет новый президент, новое правительство, более продуктивно заработает парламент, кредитование потихонечку пойдет.

Единственный деструктивный фактор, который я вижу, — тяжело наладить кредитование, когда стоимость государственных ценных бумаг у нас выше 20%. Зачем брать корпоративный риск, если можно спокойно вложиться в государственные бумаги?

М.Висмантас. — Очень коротко о приоритетных мерах. Во-первых, думать о решении проблемы токсичных активов в банковском секторе, чтобы система смогла избавиться от этого бремени и снова сосредоточиться на кредитовании. Во-вторых, регулятор должен четко выполнить всю стратегию по проблемным банкам. Еще многое можно сделать, чтобы улучшить эту работу.

Согласен с коллегами, стабильность нужна. И в этом трудно переоценить роль лидерства со стороны Министерства финансов и Национального банка как команды, а не как отдельных учреждений. Команды, которая может четко озвучить решения, стратегию и направления будущего развития финансового сектора. Такое лидерство, хорошие, прозрачные коммуникации принесли бы намного больше пользы, чем поиск ресурсов там, где их нет.

Андрей АЛЕКСЕЕВ