Как мы побеждаем коррупцию

Сегодня мы имеем три уголовных дела по нардепу Николаю Мартыненко. А могли ли мы думать, что это вообще возможно год назад? Ведь тогда мы в судах проигрывали генеральной прокуратуре все иски с требованием начать производство по Мартыненко.

За два первые месяца 2016 года работы антикоррупционного бюро и антикоррупционной прокуратуры они выиграли пять дел, а за весь прошлый, послереволюционный, год — десять.

Могли ли мы мечтать год назад, что после публичного выступления министра МЭРТ, одному из ключевых менеджеров Нафтогаза предъявят подозрение, и он вынужден будет бежать из страны?

Могли ли мы мечтать о том, что суд, по представлению правоохранительного органа, наложит арест на 116 миллионов компаний аффилированных с Суркисом?

Могли ли мы мечтать, что правоохранители, приехав на региональную операцию, задержат заместителя областного прокурора, двух руководителей следственных подразделений областной национальной полиции? Нет, не могли. Год назад это было невозможно. Сейчас это реальность.

Да, сделано не достаточно, но, если оглянуться назад, то сделано больше, чем мы ожидали после революции Достоинства. Мы же тогда хорошо знали нашу политическую элиту. Ни Порошенко, ни Яценюк не были для нас новичками, мы точно знали, кто они, какие у них цели, и как они будут действовать. И, исходя из того понимания, мы не могли мечтать, что будем так далеко.

Строя систему антикоррупционных институтов — Антикоррупционное бюро и спецпрокуратуру — мы все равно понимали, что реформировать генеральную прокуратуру без политической воли первого лица страны невозможно, то же самое касается МВД и СБУ. Результаты — ноль новых людей в руководстве местных прокуратур — это хорошее доказательство того, что мы были правы.

И только благодаря давлению наших партнеров из МВФ, ЕС, ключевых посольствах, и давления украинцев, нам удалось создать правоохранительные органы, которые сегодня показывают результат. Да, есть проблема с судами. Но мы это решим. Потому что мы уже сделали первые шаги: имеем досудебное следствие, процессуальное руководство, а суды — следующий этап.

К чему я это говорю? Надо понимать, что за полгода изменить страну, как это было в Грузии, возможно только, если на это есть политическая воля первых лиц. У нас этой воли, объективно, нет, и поэтому мы это делаем дольше, медленнее. Но в этом также есть большой плюс. Осознайте, нам, украинцам, удается заставлять политическую элиту делать реформы, которых она критически не хочет делать. Это означает, что неважно, кто сегодня является президентом.

Не так важно, хочет ли президент и премьер изменений. Важно, что мы, гражданское общество, безусловно, с помощью западных партнеров, но способны заставить их делать реформы, которых они не хотят. И это самое главное, что есть в капитале этой страны. Именно за это мы, как страна, будем успешны.

Те из вас, кто, понимая перспективу сейчас, вложат в эту страну деньги, получат выгоду. И это нормально для бизнеса. Поверьте в нас! Потому что мы, как власть и политические институты, а как общество, показали невероятные изменения вопреки власти. И это самая большая ценность Украины.

Если вам кажется, что это только слова, то давайте о том, что будет понятно бизнесу. Украина — первая в мире страна, которая сумела на законодательном уровне создать открытый реестр бенефециарных владельцев. Он уже есть. Европейский союз только год после этого принял соответствующую директиву, и только через два года имплементирует ее. Мы раньше ЕС введем электронную систему государственных закупок. Мы классно двигаемся вперед. Нам просто нужна помощь и немного больше жесткости в критике власти от МВФ, от ЕС, от посольств.

Я благодарен, что критика от них уже стала очень предметной и где-то очень точной. Потому что когда руководитель дипломатического представительства ЕС говорит номер законопроекта, то народным депутатам остается очень мало пространства для фантазий и лжи о неевропейских нормах в нем. Когда глава одной из парламентских фракций начинает впаривать чушь о том, что в ЕС нет уголовной ответственности за ложь в декларации на камеры, то приезжая в Европарламент на украинскую неделю, у него высокопоставленные чиновники спрашивают: “Дружище, ты, видимо, не знаешь, но все балканские страны, Испания, Румыния имеют такую уголовную ответственность”. И это очень некомфортно для наших политиков.

Нам нужна ваша помощь. И ваши деньги.

Виталий ШАБУНИН, глава Центра противодействия коррупции