Как Украине сократить выбросы углекислого газа

В апреле 2016 года Украина ратифицировала Парижское соглашение. Согласно ему, страны—участники обязуются сократить выбросы СО2 — углекислого газа. Цель — удержать рост глобальной средней температуры не выше 1,5 °- 2°C.

Углекислый газ — самый распространенный на Земле парниковый газ.

Каждая страна предлагает те решения, которые приемлемы для ее экономики. Украина разработала свою стратегию низкоуглеродного развития до 2050 года.

Предварительный отчет мы должны представить в 2020 году. Но за три года с момента подписания, в Украине увеличилась разве что прибыль от зеленого тарифа для монополистов да активизировалась полемика за и против реконверсии угольной промышленности.

С одной стороны, в аргументах — убыточность угольных предприятий и опыт Германии, в 2018 году закрывшей последнюю угольную шахту.

Использование тренда альтернативных источников и успех немецкий ветростанций — это пока тоже только небольшая доля энергии, необходимой для потребления как в мире, так и в Украине.

С другой стороны участились заявления украинских политиков о возрождении промышленности и увеличении собственной добычи традиционных газа, угля и нефти.

Украина находится на втором месте в Европе по запасам газа после Норвегии. А запасы Львовско-Волынского угольного бассейна составляют 1,5 млрд т угля.

Добыча собственных углеродов увеличивает шансы на энергонезависимость, делает ценообразование не таким агрессивным, дает рост ВВП.

Но вместе с тем, такая экономическая политика увеличивает выбросы СО2, против которых сгруппировались страны в Парижском соглашении.

“Чистая” Европа.

Экология была ключевой в предвыборной программе президента Франции Эммануэля Макрона. Именно он предложил Европе план большого “экологического перехода”. Но повышение налога на дизельные автомобили и цены на топливо стали причиной протестов “желтых жилетов”, которые длятся уже четвертый месяц.

Закрыв раньше Германии подземные угольные шахты, Франция держится на атомной энергии и пропагандирует проект “Гармония”.

Он заключается в повсеместном внедрении атомных станций, как единственно отвечающим быстрейшей реализации целей Парижского соглашения, без ущерба для роста экономик.

Германия наоборот — решила покончить с АЭС в ближайшем десятилетии. Но, несмотря на успех проектов возобновляемой энергетики, Меркель призывает замедлить темп достижения целей Парижского соглашения.

Когда по случаю эйфории закрытия немецких угольных шахт, глава ЕС по климату Мигель Ариас Каньете предложил увеличить процент сокращений вредных выбросов углекислого газа с 40 до 45% — канцлер не согласилась: “Не думаю, что постоянно ставить перед собой новые цели имеет какой-то смысл”.

В рамках программ по климату, В Германии отдают приоритет полному переходу на электрокары. Но люди не покупают электромобили в необходимом объеме. Теперь правительство будет давать льготы на покупку только служебных электромобилей.

Норвегия, Британия, Франция, Германия, Индия идут путем запрета на авто с двигателями внутреннего сгорания.

Хитрый Китай

Китай — тоже участник Парижского соглашения и одновременно лидер по загрязнению. Его экономика не справляется с выбросами, но государство действует по другому: оплачивает половину стоимости гибрида и электрокара.

Стоимость электромобилей снижается. Теперь в Китае наблюдается их перепроизводство, которое и сделало такие машины самыми доступными по всему миру.

Владельцев классических двигателей не ограничивают — как во Франции. Так как количество электрозаправок зависит сегодня не от солнечных и ветростанций, а от добычи угля, которая в Китае увеличивается.

Польские шахтеры Верхнесилезского угольного бассейна также не собираются прекращать добычу каменного угля, как своего “единственного энергетического сокровища”.

Показательно, что именно там, в польском Катовице проходили климатические переговоры СОР24 по промежуточным итогам Парижского соглашения на конец 2018 года. На этой же конференции был признан факт мирового наращивания вредных выбросов.

Такой парадокс объясним экономической конъюнктурой. Когда соблюдение экологических норм в отдельно взятой экономике компенсируется получением прибылей за счет выбросов СО2 за рубежом.

Каменный уголь в Германию поставляется, как и раньше. 30% из США и 70% из России. Небольшая часть из Колумбии. Потому что, несмотря на закрытие угольных шахт, страна оставляет маневренные мощности тепловых электростанций на угле до 2030, и на газе — до 2050 года.

Экологические лобби.

Статистика показывает, что больше всего денег на экотренд выделяют электроэнергетические, промышленные и авиакомпании. Всего 56% от общей массы климатических лоббистов. Предприятия, возводящие станции на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ) — всего 3,8%.

Экологические организации вкладывают всего 2,3%, от общей суммы рекламных и законодательных трат.

Данные, опубликованные британской неправительственной организацией InfluenceMap конкретизируют: самыми активными в поддержке Парижского соглашения стали химические немецкие гиганты Bayer и BASF.

В автомобильной промышленности — Fiat, Daimler, BMW, Renault, Volkswagen и Peugeot PSA. Среди нефтегазовых компаний в тройку лидеров входят BP, Total и Royal Dutch Shell.

Можно возразить, что они берут ответственность за реализацию экологических целей. Однако Іndependent приводит другое объяснение: выход США из Парижского соглашения является следствием экологического лоббирования от тех секторов экономики, которые больше всего пострадают от подобных программ.

Более $2 млрд за 20 лет было вложено углеродными производствами в принятие нужных законов по изменению климата. Но это Америка. В Европе сложнее.

Бывший министр экологических преобразований Франции, Николя Юло честно признался, что: “Власть возрождает экономическую модель капитализма, которая стала причиной всех экологических проблем. Макрон и весь ЕС ведут двойную игру” - сказал Юло в эфире радио France Inter.

Двойная игра

Цель соглашения по климату — ограничить рост глобальной средней температуры не выше, чем на 1,5 градуса до 2020 года. А с 2050 и понижать. Если реализовывать соглашение в существующем темпе, к 2050 рост температуры перевалит за 3 градуса и, вероятно, составит 4,9 градусов.

А если ускорятся, то неизбежно значительное замедление роста ВВП, которое сейчас обеспечивают отрасли “коричневой” экономики. Это урежет их доход и бюджеты стран.

Пример двойной игры — украинский случай с лоббированием “зеленого тарифа” и его выгодополучателями. 27 февраля 2019 была торжественно открыта очередной объект по выработке ВИЭ компании ДТЭК Рината Ахметова — Приморская ВЭС.

Событие подается, как переориентация всей украинской энергетики на безуглеродную. Это не так. Основными активами Ахметова остаются горнодобывающие предприятия, меткомбинаты, угольные шахты и теплоэлектростанции на угле — самые крупные источники выбросов СО2.

В 2017 он купил американскую угледобывающую компанию United Coal Company. В 2018 — приобрел 57% акций шахтоуправления Покровское и Свято-Варваринской обогатительной фабрики.

Своим профессиональным наблюдением по таким противоречиям поделилась Алиса Гартон, специалист экологической юридической фирмы ClientEarth:

“Компании, работающие на ископаемом топливе, лоббируют климатические идеи, только чтобы сохранить под этим прикрытием свои старые бизнес-модели. Забота такого бизнеса о климате является глубоко лицемерной”.

Сложно поверить, что если бы не было “зеленого тарифа” в специфической украинской форме, Ахметов или кто-то еще из иностранных инвесторов занимался альтернативной энергетикой в Украине.

Для бизнеса главное — прибыль. А на данном этапе экономического развития любой страны — честное сокращение вредных выбросов связано с замедлением производства, ВВП и экономики.

Как доказательство — по рейтингу противодействия изменению Климата (Climate Change Performance Index — CCPI 2019), Украина попала в 20-ку лучших борцов за экологию по причинам экономического упадка.

Что делать Украине

Одной из причин увеличения парниковых газов ученые-экономисты считают кризис перепроизводства. Когда вследствие наращивания темпов роста, количество произведенного товара превышает спрос.

Он падает в цене, что делает бизнес нерентабельным. Раздать нуждающимся нельзя. Тогда все узнают о кризисе. Что бы этого не допустить, многие производители готовы уничтожать лишний товар, только чтобы не менять ценовую политику.

Получается, что кризис как таковой есть, но его скрытость не влечет банкротств.

Украине тоже знакомы проблемы с нереализованными сгнившими фруктами или молочной продукцией. На 2019 пугают перепроизводством арбуза.

Показательно, что в отличии от индустрии потребления, углеродные добывающие предприятия при первых признаках профицита, переходят на регуляцию производства и сокращают мощности.

Общее сокращение производства и потребления, а не точечное закрытие углеводородный предприятий — пожалуй, единственный действенный метод по борьбе с потеплением.

Однако с украинскими социально-экономическими показателями, сокращать производство абсурдно. Возрождение нашей промышленности не мешает уважать Парижское соглашение.

В этом документе, одним из ключевых методов по снижению выбросов указывается борьба с обезлесиванием. На заре индустриализации выбросы СО2 озеленили планету. Леса являются природными инструментами захвата из атмосферы вредных выбросов.

Так было до тех пор, пока не началась тотальная эпидемия вырубок. Но сегодня лидерам промышленности проще выделять миллионные средства на новые изобретения по выводу углеводорода из воздуха, чем начать бороться с обезлесиванием.

Банальный контроль за вырубкой лесов и высадка новых деревьев могли бы принести гораздо больше пользы Украине в плане экологии, чем необоснованно завышенный “зеленый тариф”.

Марина ТКАЧЕНКО