К насилию готовы

Мы не знаем, какими будут выводы следствия и решение суда, ясно одно: в российских городах снова вырос серьезный ресурс для политических, экономических и бытовых разборок. Это толпа, вооруженная ножами и обрезками труб и готовая к беспорядочному насилию.

29 августа от 80 до 100 человек организованно вошли на территорию детского лагеря, где проводился фестиваль, в течение 5-10 минут били всех, кто попался под руку, и так же организованно ушли. Пострадали 19 зрителей и два сотрудника милиции. Сейчас милиция рапортует о том, что установлено 46 участников, 22 задержаны, основная версия — бытовой конфликт. Версия о скинхедах быстро отпала, поскольку нападавшие были разной национальности, не имели знаков принадлежности к какой-либо субкультуре. Просто парни в спортивных штанах.

Можно называть их гопниками, люмпенами, хулиганами, шпаной, в любом случае это молодые представители социальных низов, которые имеют минимальный уровень самоорганизации, бедны и готовы продавать свою массовость. Как политический ресурс они известны давно — как известно и то, что расцветает этот ресурс в тяжелые, переходные исторические времена. О массовых драках периодически сообщают СМИ, у них могут быть разные участники и причины, но побоище в Миассе — это яркий пример покупки и эффективного использования ресурса гопников.

Конечно, в отдельно взятом Миассе идеальные условия для пацанов: это типичный моногород, расположенный на исторически промышленном Урале. Градообразующий автозавод “Урал”, входящий в группу ГАЗ, испытывает серьезные проблемы (в апреле рабочие останавливали конвейер, протестуя против низкой зарплаты). В моногородах (которых в России около 400) и на депрессивных территориях этот социальный тренд может быть выражен более четко, но гопники есть везде и их становится больше, говорят социологи. По сравнению с позднесоветским временем — точно. По сравнению с 1990-ми гг., наверное, меньше — с другой стороны, в 1990-е работали криминальные социальные лифты, сейчас же гопниками больше становятся от безысходности.

Причин несколько. Во-первых, бедность.

Согласно докладу Фонда ООН в области народонаселения (UNFPA) о социальном развитии России, постоянно бедными в период 1996-2006 гг. были 5% домохозяйств. Хронически бедные утратили связь с рынком труда, исключены из программ поддержки, часто демонстрируют модели асоциального поведения.

Во-вторых, низкая мобильность населения. В-третьих, отсутствие социальных лифтов — у парня с рабочей окраины практически нет перспектив сделать карьеру ни через высшее образование, ни через политические организации, ни через госслужбу, ни через организацию своего бизнеса. В-четвертых, низкое качество образования — по данным соцопросов, уровнем среднего образования недовольно 36% населения. В-пятых, алкоголь и наркотики. По данным UNFPA, за последние 15 лет количество подростков с впервые установленным диагнозом “наркомания” увеличилось в два раза, “токсикомания” — в три раза; постоянно растет доля детей, состоящих на учете в связи с употреблением алкоголя. В-шестых, транслирование СМИ и лидерами мнений собственно “пацанских” моделей поведения.

Общество заинтересовано в борьбе с этим феноменом, но общественная активность снижена, в том числе из-за подавления государством. В советское время за проблему вроде как отвечал комсомол, который занимался всеми сторонами жизни молодежи, реализуя заданную функцию управления резервом общества. Нынешние аффилированные с властью молодежные движения скорее способствуют росту пацанской массы, поскольку создаются для того, чтобы “продавать” власти свою массовость, не имеют внятной идеологии и внутренних социальных лифтов. Государство готово расследовать преступления, но не заниматься профилактикой. На министров или генералов гопники не нападут — у тех есть охрана.

Поскольку переходный период в России, по официальным заявлениям, продлится еще долго, гопники к вашим услугам. Только платите.