Интеграция России в постимперию

Путин планирует остаться в Кремле еще на два президентских срока, то есть еще на 12 лет, как это ему позволяет недавно измененная Конституция. Поэтому теперь совершенно ясно, кто станет следующим президентом России; но не настолько очевидно, чего же именно он надеется достичь.

Однако один вопрос уже стоит на первом месте повестки дня российской политики: евразийская интеграция. В начале октября Путин написал газетную статью, в которой, кажется, провозглашена его главная внешнеполитическая цель: Евразийский союз бывших советских республик. Через две недели уже в Санкт-Петербурге он провел встречу на уровне премьер-министров СНГ. Восемь из них подписали соглашение об установлении зоны свободной торговли между своими странами. 1 января 2012 г. Беларусь, Казахстан и Россия, которые сейчас образуют Таможенный союз, вступят в единое экономическое пространство.

А Путин хочет еще большего: “евразийского Шенгена” (свободного передвижения людей в пределах этих трех стран по образцу Европейского союза) до 2015 г., за которым должно быть создание валютного союза и, наконец, полная экономическая интеграция. И действительно, Путин хочет перестроить отношения России с бывшими советскими республиками и создать не просто больший рынок, а, собственно, экономическо-безопасностный союз.

Не стоит считать, что этот проект можно так легко осуществить. Все эти 20 лет после распада Советского Союза велось немало разговоров о повторном объединении государств-преемников. Ничего особенного из этого не вышло — в основном из-за нежелания России финансово поддерживать другие государства. В то же время для других стран СНГ главным приоритетом было развитие собственной государственности и независимость от России. Однако оба фактора сейчас, возможно, меняются, по крайней мере в некоторой степени.

Россия, более полдесятка лет назад резко оборвавшая энергетические субсидии Украине, Беларуси, Молдове и другим, теперь выражает заинтересованность в поддержке некоторых из своих соседей с трудностями — в обмен на их наиболее прибыльные активы. Во время мирового кризиса 2008—2009 гг. Москва начала укреплять свое экономическое положение в регионе и добиваться установления Таможенного союза с Беларусью и Казахстаном, даже рискуя осложнить собственное вступление во Всемирную торговую организацию.

Для партнеров России, в свою очередь, имеются формы интеграции наподобие Таможенного союза и будущего единого экономического пространства — это прагматичные решения, служащие их интересам. Россия получила 25 млн. новых потенциальных потребителей в Беларуси и Казахстане вместе взятых, а вот Беларусь и Казахстан расширили себе доступ к 140 млн. российского рынка.

Российский рынок привлекает и многих других — от крошечного Кыргызстана до большой Украины. В случае последней перспективы более тесных связей с ЕС в последнее время значительно померкли как из-за внутренних трудностей Евросоюза, так и из-за политического преследования бывшего премьера Юлии Тимошенко украинскими властями.

В своей сенсационной газетной статье Путин отрицал, что его новые интеграционные планы имеют целью возродить Советский Союз, только под другим названием. Это вполне вероятно по трем основным причинам: имперский натиск России полностью выдохся, она не хочет платить по счетам других стран, а новые государства не желают отдавать слишком много суверенитетов бывшему гегемону.

Соответственно, Россия четко определила условия своей финансовой помощи Беларуси и давила на руководство последней, чтобы российский бизнес мог получить доступ к белорусской экономике. Но, невзирая на всю свою заинтересованность в российском рынке, ни Беларусь, ни Казахстан не уступили желанию России и не признали независимость мятежных Абхазии и Южной Осетии от Грузии.

Путин амбициозен, но в то же время и осторожен. Очевидно, он понимает, что сработать может лишь взаимный экономический интерес. Создание нового Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) или нового Варшавского договора настолько же невозможно, как и создание Советского Союза в нынешних условиях. Если у евразийской экономической интеграции есть шанс, она должна проходить другим путем.

Если все стороны присоединятся на добровольных началах и будут двигаться дальше постепенно, шаг за шагом, как в случае создания ЕС или Североамериканского соглашения о зоне свободной торговли, то евразийская интеграция пойдет на пользу всем членам проекта. Вместо того чтобы вести себя как империя, которая хочет по-тихому возродить себя, Россия имеет возможность стать региональным лидером. Но процесс евразийской интеграции не будет успешным, если партнеры России станут рассматривать ее как попытку Москвы обеспечить политическое доминирование.

Все это имеет геополитические последствия. В Восточной Европе Россия нескрываемо втягивает Беларусь в свою орбиту и соревнуется с ЕС за будущую экономическую ориентацию Украины. А в Средней Азии, установив прочные экономические связи с Казахстаном, она теперь выходит на Кыргызстан, то есть активнее соревнуется с другим соседом — Китаем. Вместо того чтобы выбирать между Брюсселем и Пекином, Москва сейчас пытается превратить постимперский регион в сообщество. А на более отдаленную перспективу Путин планирует тесные экономические связи между своим Евразийским союзом и ЕС и называет это “Большая Европа”.

На Западе больше всего запомнилось высказывание Путина о распаде Советского Союза как о “самой большой катастрофе ХХ века”. Но в других комментариях Путина, менее известных западным читателям, советская система называется “нежизнеспособной”. По его безжалостному выражению, у тех, кто хочет возвращения СССР, “нет мозгов”.

Через 20 лет после потери империи ХХ столетия Россия готова идти на новую интеграцию с бывшими доминионами. Это не звучит как угроза другим; наоборот, экономическая интеграция покажет, что Россия знает о мире после 1991 года и насколько современнее она стала в результате этого.

Проект Синдикат, 2011

Дмитрий ТРЕНИН,  директор Московского центра Карнеги