После убийства Муаммара Каддафи и крушения его режима в Ливии появилось множество соперничающих центров силы. СМИ обычно сильно упрощают ситуацию, говоря лишь о двух основных игроках: правительствах в Тобруке и в Триполи. Но в Ливии еще не разгромлены “Исламское государство” и другие исламистские группировки, а также племенные союзы пустыни. Гражданская война объективно влияет и на региональный расклад сил. Египет, Алжир и Тунис страдают от кризиса в соседней стране. Однако и они стремятся если не урегулировать, то хотя бы выиграть от управления этим кризисом.
Особый интерес в этих раскладах вызывает роль глубоко влезшей на соседний Ближний Восток и подбирающей в Африке объедки с китайского стола Москвы. По иронии судьбы Россия может столкнуться в Ливии с теми же проблемами, что и США, а также другие страны Запада, способствовавшие падению режима Муаммара Каддафи и пытавшиеся впоследствии стабилизировать страну.
Сюрприз от Москвы
В связи с подготовкой к президентским выборам, которые должны состояться до июня, в последнее время активизировались разговоры о том, кого из ливийских кандидатов Москва будет поддерживать. В частности, агентство “Блумберг” предположило, что Россия снова сделает ставку на Каддафи, теперь на сына — Сеифа аль-Ислама. Что, между прочим, довольно неожиданно, поскольку еще недавно у Кремля в Ливии был другой фаворит.
По мнению западных СМИ и экспертных центров, Россия посылает войска и ракеты в Ливию в попытке нанести удар Западу, либо раздув еще один локальный конфликт, либо навязав свои условия его замораживания. Но, похоже, дело не только в желании Путина отомстить за Каддафи и коммерческих интересах его окружения, но и в том, что перспектива россиян в Ливии не лучше сирийской и приведет лишь к очередному распылению ресурсов.
Итак, в начале декабря 2018 г. Каддафи-младший встретился с замминистра иностранных дел РФ Михаилом Богдановым и попросил Москву о поддержке. О своих амбициях Сеиф объявил прошлой весной, а уже в нынешнем году тот же профильный замминистра заявил, что младший Каддафи имеет полное право участвовать в кампании (которая, в общем-то, все еще пока под вопросом).
Между тем еще совсем недавно Кремль поддерживал фельдмаршала Халифу Хафтара, контролирующего восточную часть Ливии. Но этот подход начал меняться с конца прошлого года.
По словам европейских дипломатов, изучающих стратегию России, теперь Москва начала налаживать отношения со всеми противоборствующими группировками в Ливии. Что, кстати, примечательно, поскольку ранее Кремль во всех случаях сотрудничал только с действующей властью, какой бы она не была. В рамках такой стратегии россияне заключили несколько крупных контрактов, в числе которых соглашение об инвестициях “Роснефти” в разведку и добычу нефти в Ливии. Правда, насколько они гарантированы — неясно, поскольку их может постигнуть судьба потерянного “Роснефтью” в Иракском Курдистане $1 млрд. Отсюда, по-видимому, и необходимость сыграть наверняка.
Следует сказать, что именно 46-летний Сеиф аль-Ислам — старший сын Муаммара Каддафи от второго брака — рассматривался отцом в качестве вероятного преемника. Он архитектор и инженер по образованию, учился в Австрии и Великобритании. Окончил Лондонскую школу экономики и политических наук, где ему была присуждена степень доктора философии. Возглавлял международный благотворительный фонд имени своего отца.
В ноябре 2011 г. Сеиф аль-Ислам был арестован бригадой ополченцев из города Зинтан, когда направлялся на машине в сторону границы с Нигером. Апелляционный суд в Триполи 24 июля 2015 г. заочно вынес ему смертный приговор по обвинению в “преступлениях против ливийского народа”, якобы совершенных во время революции 17 февраля. Однако зинтанцы категорически отказались передать узника столичным властям, с которыми неоднократно враждовали после падения прежнего режима, и в начале июня Сеиф аль-Ислам оказался на свободе.
О начале политической деятельности Сеифа в постреволюционной Ливии стало известно в середине октября 2017 г. Адвокат семьи Каддафи Халед аз-Заиди рассказал телеканалу Al Arabiya, что Сеиф участвует в жизни ливийского общества, поддерживает контакты с общественными деятелями и лидерами ливийских племен с целью формирования всеобъемлющей программы.
18 декабря 2017 г. пресс-секретарь семьи Каддафи Басем аль-Хашими аль-Суль заявил англоязычному египетскому журналу Egypt Today, что Сеиф аль-Ислам Каддафи будет баллотироваться на предстоящих президентских выборах, добавив, что будущий кандидат представит свою программу в скором времени. В нее, по словам пресс-секретаря, войдут “процедуры, которые, как надеется Сеиф, одобрит ООН и которые способны помочь Ливии сдвинуться от текущего переходного периода к стабильности”. Правда, тогда планировалось, что выборы пройдут в середине 2018 г.
Фельдмаршал Халифа Хафтар, командующий Ливийской национальной армией (ЛНА), вряд ли обрадовался этим заявлениям и наверняка был обескуражен вестями из Москвы. Ведь 14 августа 2018 г. на встрече с главой МИД РФ Сергеем Лавровым Хафтар, похваставшись освобождением 90% территории страны от террористов (в кои, очевидно, записаны просто все вооруженные противники), заверил его в намерении развивать сотрудничество с Россией во всех областях. Несколько месяцев спустя, объявив об освобождении Бенгази, взятии под контроль нефтяных месторождений и нефтяных портов, а также ключевых военных баз в стране, он вновь подчеркнул, что будет рад принять помощь России “в урегулировании”. Правда, благоразумно добавил: “Мы не говорили о конкретной роли России, но будем приветствовать ее любую роль”. В общем, просьбы просьбами, но Хафтар оставил себе поле для маневра. И это могло не понравиться Кремлю. Но не только.
“Завербованный” маршал
С точки зрения Кремля в политической биографии Хафтара имеются темные пятна. Когда же они появились? Ведь эта история начиналась образцово — как с точки зрения тогдашних советских, так и нынешних российских интересов.
Так, в 1969 г., будучи 26-летним кадетом, Халифа Хафтар участвовал в устроенном Муаммаром Каддафи перевороте, свергнувшем монархию, и в конце концов стал одним из высших офицеров и главных приближенных лидера Ливии. “Он был мне сыном. А я ему был как духовный отец”, — говорил Каддафи в одном из интервью. Хафтар был членом Совета революционного командования, который управлял Ливией сразу после переворота. Более того, он учился в СССР: в 1977-1978 гг. окончил высшие офицерские курсы “Выстрел”, а в 1983-м был слушателем курсов в Академии им. Фрунзе и, как и многие арабские высшие офицеры того времени, знает русский язык. Именно Хафтар командовал союзным египтянам ливийским контингентом в Войне Судного дня против Израиля в 1973 г. Как и другие члены группировки “Свободных офицеров” (хунта, свергнувшая монархию), Хафтар был секуляристом и насеристом. Мода на насеризм прошла, секуляризм остался.
В 1987 г., когда Ливия воевала с Чадом за стратегически важный участок границы, полковник Хафтар был главнокомандующим. Тогда армия Чада не просто нанесла ливийцам многотысячные потери, но и захватила в плен самого Хафтара и 400 его подчиненных. При этом Каддафи в своем стиле ранее подписал соглашение о выводе всех ливийских войск из Чада, а операция Хафтара была нарушением этого соглашения. После поражения Каддафи скандально отрекся от пленных. Ведь Хафтар мог бы вернуться в Ливию как герой и тем самым создать угрозу режиму. Да и кто контактировал с Хафтаром в плену? Уж не западные ли спецслужбы? Именно они — отсюда и нынешние сомнения Путина.
Ведь предсказуемо разъяренный подобным предательством со стороны обожаемого вождя Халифа Хафтар разорвал все связи с Каддафи и призвал своих людей помочь ему в подготовке государственного переворота. В 1988-м он наладил контакты с Национальным фронтом спасения Ливии — оппозиционной организацией, базирующейся в Чаде. Вскоре после этого Хафтара выпустили из тюрьмы. Он планировал вторжение в Ливию, но Каддафи его упредил, устроив в Чаде переворот. Так что можно представить, до какой степени он опасался названного “сына”. Тогда, кроме покровительства ЦРУ, никаких надежд у преданного военачальника не осталось.
Американцам пришлось эвакуировать генерала и 350 сторонников в Заир, затем в Кению и, наконец, в США. В 1990-х Хафтар получил американское гражданство, поселился в Виенне, штат Вирджиния, и прожил там 20 лет. Какое-то время он сотрудничал с ЦРУ и Фронтом спасения Ливии, разрабатывая заговор по свержению Каддафи. В 1996 г. Хафтар попытался возглавить восстание в горах южной Ливии, но оно потерпело неудачу. Часть его людей была схвачена и казнена. Но после вторжения США в Ирак в 2003 г. испуганный Каддафи согласился отказаться от программ разработки оружия массового уничтожения и сделал шаги к сближению с Вашингтоном. Поэтому на какое-то время в ЦРУ потеряли интерес к Хафтару.
В марте 2011 г., после начала гражданской войны в Ливии, Хафтар отправился в Бенгази. Но его помощь отвергло военное руководство повстанцев. Не найдя поддержки, Хафтар вернулся в США.
А уже в июле в Ливии прошли первые демократические выборы во Всеобщий национальный конгресс, где победу одержала широкая коалиция либералов и центристов. Хотя исламисты проиграли выборы, они нашли другой путь во власть. В мае 2013 г. они призвали парламент принять закон, запрещающий бывшим членам правительства Каддафи занимать государственные должности, в результате чего им удалось нейтрализовать несколько ключевых противников.
И вскоре после этого маневра на ливийской политической арене вновь появился Халифа Хафтар, по сути, произведший военный переворот. 14 февраля 2014 г. Хафтар выступил по телевидению, объявив о роспуске парламента и создании “президентского комитета” и кабинета, которые будут править страной до новых выборов. Хотя было непонятно, как ему удастся реализовать свои намерения.
Хафтар отправился в поездку по стране, встречаясь с людьми и втайне организуя свою армию с помощью прежних сослуживцев. Наступление армии Хафтара на Бенгази, захваченный исламистами, приветствовали многие ливийцы, недовольные царящим в стране хаосом. Парламент согласился созвать новый законодательный орган, Палату представителей. На июньских выборах исламисты снова потерпели поражение, но, прежде чем новый парламент сумел собраться, опрокинули страну в полномасштабную гражданскую войну. Ливийское государство распалось.
Собрать его обратно после трех лет кровопролития удалось только армии Хафтара. А после произошла загадочная история. 11 апреля 2018 г. французская газета Le Monde сообщила, что в Бенгази Хафтар перенес инсульт и находится в коме. Фельдмаршал был доставлен в больницу иорданского Аммана, а позднее в клинику Парижа. Два дня спустя СМИ написали о его кончине. Однако информация о смерти не подтвердилась — уже 26 апреля Халифа Хафтар вернулся в Бенгази.
В общем, то ли переговоры Москвы с младшим Каддафи начались по причине недомогания фельдмаршала, то ли из-за его западного шлейфа, то ли излишней самостоятельности.
Либерал из системы
Правда, и Сеиф аль-Ислам может оказаться не очень комфортным для Кремля партнером. Во-первых, Каддафи-младший вместе с отцом распоряжался “нефтяными деньгами” Ливии и играл немалую роль в управлении экономикой страны, так что прогибать его на контракты россиянам будет стоить определенных усилий. Во-вторых, у него западное образование и обширные связи, обеспечивающие возможности для альтернативных российским вариантов. Тем более что он успел и при отце заработать реноме эдакого диссидента-западника.
Выпускник венской международной бизнес-школы IMADEC и Лондонской школы экономики, с начала 2000-х годов Сеиф выступал в качестве одного из основных представителей Ливии, стремящихся к нормализации отношений с Западом. Так, в 2001 г. Каддафи-младший публично признал, что Ливия в 1970-х поддерживала акты террора, подчеркивая, впрочем, что “в те годы терроризм был иным, нежели сегодняшний терроризм”.
Учась в Лондоне, Сеиф участвовал в секретных переговорах между Ливией и Великобританией, приведших к возобновлению в 2003-м торговых отношений. К слову, тогда же Фонд Каддафи под его управлением занялся выплатой компенсаций семьям жертв взорванного над Локерби самолета.
Впоследствии Сеиф резко критиковал ливийскую “бюрократическую мафию”, заявляя, что декларируемая Муаммаром Каддафи система, основанная на “власти народа”, в действительности не работает.
В общем, он был эдаким системным либералом. В очередной раз разгромив политику отца, он даже пару лет прожил в эмиграции, финансируя независимую медиагруппу “Аль-Гхад” (”Завтра”), которая издавала несколько газет и даже имела собственный телеканал “Аль-Либия”. Впрочем, весной 2009 г. канал был национализирован, а годом позже закрыты и принадлежавшие “Аль-Гхад” газеты. Преследованиям подверглись и журналисты созданного “Аль-Гхад” информационного агентства Libya Press, которое регулярно позволяло себе критику властей и армии.
Однако после охвативших страну беспорядков Сеиф неоднократно выступал перед журналистами именно в качестве представителя правящего режима. И, кстати, именно Каддафи-младший “притопил” Николя Саркози, заявив, что Ливия финансировала его предвыборную кампанию. 26 февраля 2011 г. Совет безопасности ООН принял решение о введении санкций против Муаммара Каддафи и его окружения, запретив им выезд из Ливии и заморозив их счета в западных банках. В санкционном списке значился и Сеиф. Вскоре гаагский Международный уголовный суд (МУС) выдал ордер на его арест. Далее судьба младшего Каддафи выглядит странно, поскольку ордер на его выдачу Гааге не действовал на территории самой Ливии, он провел несколько лет в тюрьме, причем вместе с сотрудниками МУС, которые приехали к нему на переговоры о сдаче. В 2015 г. Сеифа выпустили по амнистии, и сегодня он проживает в Тунисе.
Между прочим, сам Халифа Хафтар заявлял, что не против участия младшего Каддафи в политической жизни Ливии. Однако реальной поддержки в стране Сеиф, похоже, не имеет — невзирая на его лондонскую степень и былое диссидентство, лидеры разномастных партий и группировок относятся к диктаторскому сыну крайне враждебно. Поэтому рациональность российской ставки на его кандидатуру — причем конкурирующую с Хафтаром — выглядит крайне сомнительно.
Скорее всего, такая игра приведет к новому циклу гражданского конфликта в Ливии, тем более что американская и в целом западная роль во внутренней политике страны сегодня неясна. Похоже, США, обжегшись в Ливии, заинтересованы лишь в наращивании добычи нефти под контролем стабильного правительства без исламских фундаменталистов, а ЕС — в прекращении потока беженцев. Но кто именно сможет выполнить эти задачи, пока сказать затруднительно. Что касается России, то вряд ли она горит желанием способствовать стабильности или снижению цен на нефть и утрате такого рычага давления на внутреннюю политику стран Европы, как миграционная волна из Африки и Ближнего Востока.
