Горькие пилюли для финансов Украины

В Европе пришло время собирать камни. После жесткого сотрясания финансовой системы сначала в Греции, потом — на Кипре европейские политики начали всерьез пересматривать теорию “умеренного” дефицита бюджета, который якобы стимулирует внутреннее потребление и, соответственно, оживляет экономику. Словно неожиданно обратили внимание на огромные суммы обслуживания публичных долгов, о которых международные кредиторы предпочитают не упоминать. Так вот, в Греции такие раковые метастазы съедают уже свыше четверти бюджета, и даже попытки радикальных операций наподобие жесткой экономии и профицит в 3,5% пока не дают результатов — объем средств на обслуживание долга растет.

Для оценки состояния государственного долга в международной практике используются разнообразные показатели относительно возможности страны по его обслуживанию. Так, Всемирный банк исходит из того, что критическим уровнем государственного внешнего долга является свыше 50% валового внутреннего продукта. А по требованию Маастрихтского соглашения, государственный долг не должен превышать 60% валового внутреннего продукта страны. По оценкам специалистов, в Украине средний уровень внешнего долга — около 30% ВВП. Но привлеченные Украиной займы отличаются своей краткосрочностью и высоким уровнем процентных ставок. Так, обслуживание государственного долга Украины в процентах к ВВП сравнимо с тем, что существует в США и Великобритании, но уровень задолженности в США превышает 100%, а в Великобритании — свыше 80%.

Уже сейчас обслуживание государственного долга в 35 млрд грн превышает расходы из Государственного бюджета на образование и здравоохранение, вместе взятые, и постоянно возрастает как в абсолютном значении, так и относительно общего фонда бюджета.

К сожалению, займы в Украине привлекаются на покрытие текущих расходов, а не капиталовложений, создающих основу для возврата основной части долга. Это противоречит логике поведения успешных предпринимателей, которые в основном не привлекают кредиты для осуществления текущих выплат, так как нередко это приводит к банкротству.

Европейская комиссия по результатам анализа публичных финансов стран Европейского Союза в своих рекомендациях от 29 сентября 2010 г. предлагает вводить жесткие требования относительно дефицита бюджета и наращивания долгов. В частности, это ограничение роста публичных расходов уровнем роста ВВП, приведение дефицита к 0,5% ВВП, направление дополнительных ресурсов от перевыполнения прогнозных показателей доходов исключительно на погашение основной суммы долга.

Также предлагается применять санкции к странам прежде всего зоны евро, которые допускают превышение дефицита бюджета свыше 3% и общую задолженность свыше 60% ВВП. Хотя, по логике, эти показатели взаимоисключающие, поскольку дефицит уже сам по себе постоянно наращивает долг.

Следует отметить, что политика привлечения заимствований в мире отличается, но ряд стран склоняются к возврату к “золотому правилу”, что означает бездефицитность бюджета. Так, в Великобритании и ФРГ дефицит разрешается только для бюджета развития. В Швейцарии дефицит вообще нельзя планировать. Если возникает дефицит в течение выполнения бюджета, его необходимо покрыть на протяжении трех лет путем создания профицита бюджета. Жесткие правила введены в Испании, где в некризисные времена дефицит не допускается, а в период кризиса разрешается в размере не более 1%. Бездефицитности бюджета требуют в Португалии, Японии, Эстонии. Во Франции “золотое правило” жестко применяется пока для социальных фондов. В Дании бездефицитности бюджета планируют достичь в 2015 г. В Австрии существуют ограничения относительно дефицита в среднесрочном планировании. Следовательно, тренд на укрощение роста задолженности и достижение жесткой бездефицитности бюджета в европейских странах очевиден.

В Украине, наоборот, ситуация только ухудшается. Если раньше покрытие дефицита бюджета было гарантировано кредитными линиями международных финансовых организаций, то сегодня такие источники не определены. Более того, правительство берет дополнительные бюджетные обязательства под несуществующие доходы, как это было в 2012 г., в частности, под так называемые социальные инициативы президента. Очевидно, что при прогнозном росте ВВП в 4%, а фактическом — 0,5% в доходах госбюджета образовалась серьезная дыра. В соответствии с Бюджетным кодексом, необходимо было провести секвестр бюджета, но официально заявить об этом правительство побоялось. Как следствие, ряд бюджетных назначений так и не были профинансированы, хотя главные распорядители уже взяли бюджетные обязательства, в частности, по закупке товаров, работ и услуг. Бюджет фактически перешел на ручное управление, когда премьер лично определяет, какие статьи и программы необходимо финансировать. Государственное казначейство лихорадит — ежедневный остаток на его счету иногда не превышает нескольких миллионов, что является критическим показателем.

В основном жертвами фактического секвестра становятся местные бюджеты, которым не только не перечисляют установленные законом субвенции, прежде всего по компенсации за льготы и субсидии, но и сознательно задерживают оплату по другим программам. Зная необязательность обязательств государства, органы местного самоуправления начинают формировать задолженность коммунальных предприятий и самого местного бюджета перед энергопоставщиками. Ведь все еще помнят пример 2012 г., когда государство списало долги коммунальных предприятий, не заплативших по счетам. В основном это восточные регионы и город Киев, где такие предприятия фактически контролируются структурами, приближенными к власти.

Резервы скрытого роста цен при фиксированном курсе гривни практически исчерпаны — уже сейчас цены на большинство товаров повседневного спроса в Украине сравнимы с европейскими. Вместе с тем кредитование реального сектора при ставках, превышающих 25%, невозможно, не говоря уже об ипотеке и сельском хозяйстве. И государственные программы по удешевлению кредитов фактически превращаются в очередные источники коррупции. В таких условиях выживает только ритейл, где высокая оборотность денег. Фактически банки стимулируют импорт, что заметил даже г-н Азаров. При этом снижение кредитных ставок наталкивается на сопротивление финансистов, не желающих уменьшать маржу и, соответственно, собственные прибыли. Банковский сектор, а также некоторые промышленные монополисты остаются “священными коровами”, шантажирующими государство крахом экономики в случае нарушения status quo. Один из наивысших уровней доходности, в то время как производственные сектора находятся в стагнации, — свидетельство того, что банковский сектор не несет надлежащей налоговой нагрузки. Прежде всего это касается налога на доходы, полученные от депозитов. Формально его должны платить вкладчики, но в действительности этот налог уменьшает прибыльность банков.

Украина — едва ли не единственная страна в мире, где пассивные доходы практически не облагаются налогом. Вырос целый класс рантье, заинтересованный в раскручивании инфляции и удержании высокого уровня ставок депозитов. Вложение в активный сектор — ценные бумаги, прямое инвестирование — просто невыгодно. Это и высокие риски, и налогообложение. Значительно проще положить средства на депозит и получить большую норму дохода, не платя при этом налогов. И даже банкротство банка ничем не угрожает — аномально высокий уровень гарантирования вкладов делает этот инструмент вкладов наиболее безопасным и удобным. Это поощряет и спекулятивный капитал, который снимает финансовую пенку, угрожая обвалить рынок.

Во всем мире пассивные доходы облагаются налогами по ставке выше, чем активные. Поэтому появление законопроекта Сигала, где предлагалось установить ставку налогообложения 25% на доходы от депозитов, было вполне логичным для провластного депутата, который просто проартикулировал очевидные пробелы в налогообложении. По наивности решив помочь государственному бюджету существенными поступлениями, которые оцениваются в 16 млрд грн. Но, очевидно, старшие товарищи объяснили, что такая инициатива подорвет состояние очень уважаемых лиц. В очередной раз была запущена истерика о защите последних сбережений бабушек и сознательное искажение сути налога, который, мол, подорвет доверие людей к банковской системе. Хотя для каждого, кто учил математику, понятно, что доход от вклада в банк даже при уплате налога все равно выше нулевого доход от денег, положенных в банку.

Скорее всего, большинство банкиров категорически будет протестовать против такого налогообложения, ведь это будет стимулировать их финансировать реальный сектор экономики, окупаемость проектов которого намного продолжительнее, чем в сфере купли-продажи. Как некоторую компенсацию потерь им следует предложить уменьшение отчислений в Фонд гарантирования вкладов физических лиц. При этом, конечно, надо уменьшить также уровень гарантирования возврата вкладов до социально обоснованного, т.е. до уровня, где основной целью вклада является сохранение средств от инфляции, а не получение заработка. Средний размер вклада сейчас составляет около 8 тыс. грн, в то время как уровень гарантирования в 200 тыс. грн покрывает свыше 99% всех вкладов. Такое великодушие по отношению к миллионерам, которые распределяют свои средства между банками такими траншами, побуждает ряд недобросовестных банкиров проводить необоснованно рискованные сделки со средствами граждан: за их действия будет расплачиваться фонд, фактически — другие банки. Установление планки гарантирования вкладов на уровне средней годовой зарплаты обеспечит покрытие свыше 80% вкладов, но при этом позволит резко уменьшить отчисления банков в Фонд гарантирования вкладов.

Необходимо также снизить угрозу шантажа государства обвалом банковской системы путем выведения вкладов прежде всего финансовыми спекулянтами. Законодательно необходимо определить действия Национального банка по приостановке преждевременного возврата вкладов при наступлении оснований, свидетельствующих о такой угрозе.

Но такие непопулярные меры могут быть понятны, если только государство само продемонстрирует готовность ответственно относиться к поддержанию баланса публичных финансов. Конечно, идеальным решением было бы законодательно или даже в Конституции установить требование бездефицитности бюджета, чтобы наши дети и внуки не расплачивались за безответственные действия современных правительств. Но для начала надо хотя бы ограничить аппетиты лоббистов в раздувании дефицита требованием планирования дефицита Государственного бюджета исключительно в части бюджета развития. Реально это будет означать взятие кредитов под конкретные проекты капитального характера и заставит государственных чиновников тщательнее отбирать такие проекты, стремясь к их самоокупаемости. При этом уровень обслуживания долга не должен превышать 10% общего фонда бюджета (сейчас — свыше 9%). Кстати, норма утверждения дефицита в части исключительно бюджета развития и ограничения в 10% для обслуживания долга уже заложена в Бюджетном кодексе относительно местных бюджетов и за десятилетие применения доказала свою эффективность.

Финансовая система в Украине серьезно больна. И это касается как публичных, так и корпоративных финансов. Необходимы жесткие и непопулярные меры по ее лечению. Но такие решения не по силам политикам-популистам, целью которых является только победа на следующих выборах.

Юрий ГАННУЩАК