Гоно, антинобель и зимбабвийский доллар

В них истории про Зимбабве заняли бы достойное место. В 2000-х африканская страна стала полигоном для политических и макроэкономических экспериментов. Последние официальные данные об инфляции в Зимбабве датируются 2008 годом. Тогда годовой рост цен составлял (трудно себе вообразить!) свыше 230 млн процентов. Страна поставила мировой исторический рекорд по инфляции, превзойдя прежнее достижение послевоенной Венгрии в 1944—46 годах. Затем статистика цен прекратила свое существование.

Ежегодно я читаю лекцию студентам — будущим банкирам, посвященную проблеме независимости центрального банка. Ее начинает сюжет про гиперинфляцию в Зимбабве. Фотографии с мест событий иллюстрируют рядовые будни африканцев: мальчик тащит “кирпичи” банкнот, продавец меряет кипу денег килограммами, граждане бегают в течение суток за товарами, чтобы успеть до удвоения цен к вечеру.

Уникальные события в Зимбабве не остались без внимания мировой общественности. Уже свыше 20 лет Гарвардский университет проводит Антинобелевские церемонии, которые, по словам организаторов, “сначала заставляют нас смеяться, а затем — думать”. В прошлом году председатель Резервного банка Зимбабве Гидеон Гоно удостоился Антинобелевской премии за выдающиеся достижения в области математики. Премию Гоно получил за введение в конце 2008 года в обращение банкнот достоинством 100 трлн местных долларов, чем предоставил зимбабвийцам уникальную возможность регулярно практиковаться в математике.

Уже через несколько недель на 100 трлн зимбабвийских долларов, которые изначально приравнивались к месячной зарплате, можно было купить только спичечный коробок. Цены стали исчисляться квадриллионами. Валютный рынок пережил коллапс. Выжившие банки перестали иметь дело с местными деньгами. Население и предприниматели переключились на иностранные валюты, которых в стране ходило аж пяти стран.

История инфляции в Зимбабве закончилась печально. В 2009 году Резервный банк и правительство объявили о прекращении обращения в стране зимбабвийского доллара как законного средства платежа вплоть до 2012 года. Ему на смену пришли внешние валюты: доллар США и южноафриканский рэнд. Фактически Зимбабве из-за безысходности решилась на временную официальную долларизацию.

На этом коллизии денежного обращения не закончились. Теперь все государственные расходы номинированы в долларах США, в том числе долларами выдают зарплату госслужащим. А где их взять? Правильно, из международных резервов центрального банка. Но и они не вечны. И вот уже Резервный банк Зимбабве имеет внешний долг в размере $1,5 млрд. Официальными данными о размере всего государственного долга Зимбабве Всемирный банк, ведущий такую статистику по всем странам, не располагает.

К сожалению, веб-сайт Резервного банка уже давно перестал работать, и ознакомиться с его финансовой отчетностью невозможно. Тем не менее, история продолжается. Агентство AFP (Франция) со ссылкой на местные СМИ передало, что Резервный банк планирует уволить три четверти своего персонала. Экономя на зарплате, власти намерены уменьшать внешний долг. И действительно, зачем нужны сотрудники, когда от национальной валюты и финансовой системы уже ничего не осталось?

О чем должен заставить нас задуматься опыт Зимбабве? Во-первых, о том, что инфляцию легко раскрутить и трудно удержать, а устойчиво высокая инфляция превращается в хроническую болезнь. Во-вторых, если центральный банк становится “мальчиком на побегушках” у правительства, то ничем хорошим это не заканчивается. В-третьих, бездумно наращивая государственные расходы, теряешь макроэкономическую стабильность. Все это у себя в России мы проходили в период диких реформ начала 90-х. Тогда мы выстояли, хотя болезни инфляции, бюджета и независимого центрального банка так и не изжили.

Сергей МОИСЕЕВ