Живой и мертвый

На первый взгляд эти проекты дополняют друга друга. Оба вроде как призваны поставить точку в спорах о смыслах прошлого. Но между ними большая разница.

Уже много лет Сталин — самая уважаемая историческая фигура в российском обществе. Миф о нем — это миф о власти, силе и порядке, процветающий с середины 90-х и связанный к тому же с фетишизированной памятью о Победе. Позавчера возвращали гимн, крушение СССР стало крупнейшей геополитической катастрофой. Вчера писали про сталинскую эпоху апологетические учебники и боролись с фальсификаторами истории. Все кивали — кивали бы и сегодня.

Но вот год назад маятник качнулся в другую сторону. Резонный вопрос: почему? Поворотной точкой стала Катынь. Возможно, правительство решило помириться с Польшей, а через нее с Европой. Или возник испуг, что поднимают голову националисты. Или просто показалось удобным — одновременно и прогрессивно, и не опасно. Или все это вместе. Так или иначе десталинизация стала элементом перезагрузки.

Будь это глубокий и серьезный проект, он угрожал бы и нынешнему порядку. Руководство России иногда бывает щедрым на слова и жесты, но сила для него сегодня ключевое понятие, и в этом оно само наследник советской власти. Так есть у начатой сверху десталинизации перспектива или это просто круги на воде нашей деидеологизированной и демотивирующей эпохи? Рациональный ответ очевиден: это будут слова, не наполненные содержанием. Задача будет состоять в том, чтобы поменять декорации.

Перемен быть не должно. Выстроенная Владимиром Путиным система основана на том, что движение России в истории остановилось. У нее есть славное, хотя и довольно мутное прошлое и есть настоящее. И так будет всегда. А любая реальная модернизация угрожает этой гармонии.

Но что если Россия по-прежнему находится внутри глобального исторического процесса? Да, вроде бы нет предпосылок для преодоления сталинизма. Но вдруг действуют какие-то скрытые пружины: например, коллективная память испытывает тяжелые фантомные боли и подспудно ищет выход. Или просто работает время. Время — могущественный реформатор.

Миф о Сталине — это важнейший для России миф о государстве, живой и очень болезненный. Его осмысление было отложено, как откладывают тяжелый разговор. Это и демонстрируют сухие цифры соцопросов, где Сталин фигурирует как модернизатор и государственник. Другое дело Ленин, персонаж анекдотов. Бороться с ним еще имело смысл в начале 90-х, когда компартия была опасна и видела себя продолжателем дела социализма. Теперь Ленин — труп, в первую очередь как мифологическая фигура.

Нынешняя десталинизация может провалиться, а может вопреки замыслу коснуться самых чувствительных струн исторической памяти. Вынести Ленина из Мавзолея легко. Скорее всего, это сделают. Результат будет заключаться в том, что он будет лежать в другом месте.

Михаил ФИШМАН