Живая изгородь

Дано: у президента 10 дорогих авто в кортеже, у премьера непрофессионально заметные снайперы на крышах, у спикера два взвода в штате охраны.

Вопрос №1: когда у граждан кончится терпение?

Вопрос №2: помогут ли президенту, премьеру и спикеру все эти люди, если у граждан кончится терпение?

Административная реформа в Украине идет полным ходом. Однако некоторые отрасли, организации и ведомства реформируются быстрее других. Так, по-настоящему на широкую ногу поставлено обеспечение всем необходимым первых лиц страны. При этом важное место в списке “необходимого” занимает надежная охрана от народа.

И вроде нельзя сказать, что охранников стало больше. Численность украинской “императорской гвардии” — Управления государственной охраны, до сих пор регулируется ющенковским законом от 2006 года, определившим “потолок” в без малого три тысячи сотрудников (если быть совсем точным — 2993). Охранники первых лиц просто стали заметнее и, скажем так, небрежнее. Достаточно вспомнить конфликты между сотрудниками УГО и журналистами или аварию, в которую попала “скорая помощь” президентского кортежа. Да и сам кортеж ведет себя слишком навязчиво, что киевляне ощущают, стоя в многокилометровых пробках достаточно часто. Именно заботой о жителях столицы высшее руководство страны объясняет покупку вертолета.

Сейчас уже мало у кого вызывает сомнения тот факт, что президент Украины — человек, серьезно озабоченный вопросом личной безопасности. Здесь как раз нет ничего удивительного — для осторожности у Виктора Януковича хватает объективных предпосылок. Во-первых, психотип с “пунктиком” на контроле всего происходящего вокруг него. Невозможность контролировать что-либо воспринимается президентом как собственная уязвимость. Во-вторых, жизненный путь главы государства не был устлан розами и не способствовал развитию веры в людей. В-третьих, президент прекрасно осознает, что ряд граждан страны настроен относительно него довольно-таки агрессивно. И в-четвертых, рядом с президентом всегда есть люди, которым выгодно, чтобы он ни на секунду не забывал о предыдущем пункте. Ведь человеческие страхи, обоснованные или преувеличенные, — отличный рычаг для манипуляций.

Поэтому наличие профессиональной охраны для нынешнего главы государства значит намного больше, чем для его предшественника. Иллюстрацией могут послужить бюджетные расходы на УГО. В 2009 году они составляли 191 млн. грн., в 2010-м — 230, в 2011-м — 284 млн. грн. На следующий год запланировано 351,5 млн., и еще не факт, что эта цифра не возрастет. Растут и затраты на приобретение жилья сотрудникам УГО (именно обеспечение жильем — одна из основных мотиваций службы в нем сотрудников невысоких рангов).

Разумеется, УГО обслуживает не только президента — в его ведении премьер и спикер со своими первыми заместителями, главы Конституционного и Вер­ховного судов, а также министр иностранных дел. Собственно, это весь перечень законно обеспечиваемых охраной лиц. Однако УГО руководит начальник управления, а им — президент, так что в конечном итоге все ниточки ведут на Банковую. Именно президент может расширить список охраняемых чиновников.

Что интересно, закон позволяет распространение охраны на тех же министров лишь в случае потенциальной угрозы их жизни — фактически, подавая прошение об охране, чиновник просит о защите от потенциальных убийц. ZN.UA решило выяснить, скольким министрам потребовалась и была предоставлена подобная защита. К сожалению, некоторые министерства проигнорировали наш запрос. Однако были и интересные результаты. Так, оказалось, что УГО охраняет министра чрезвычайных ситуаций Виктора Балогу, а также, вероятно, министра юстиции Александра Лавриновича и министра образования Дмитрия Табачника (ответы Минюста и Министерства образования являли собою шедевр обтекаемости, но все-таки упоминали охрану УГО). В принципе, если над Табачником висит угроза быть до смерти затыканым букетом, то у Лавриновича недруги посерьезнее: от “перелома” паспортной аферы явно не безобидные студентки понесли убытки.

Некоторые министры не используют охрану в принципе. Либо утверждают, что не используют. Среди них министры обороны Михаил Ежель, экологии Николай Злочевский и культуры Михаил Кулиняк. А МВД в своем ответе подчеркнуло, что его руководитель не входит в список охраняемых УГО персон, однако упомянуло, что для обеспечения его деятельности в штате министерства есть патронатная служба министра.

Проверочное дежурство фотографа ZN.UA под Кабмином отчасти подтвердило эти данные. Судя по наличию наушника в ухе сопровождающего, господина Балогу охраняет как минимум несколько человек. Сопровождали к зданию и Дмитрия Табачника. Был замечен сопровождающий и у Ежеля, но министру обороны по статусу положен как минимум помощник от ГУР, который формально не считается охранником. К сожалению, не удалось установить, помощником или телохранителем являлся человек, сопровождающий министра регионального развития Анатолия Близнюка. Может, сей державный муж только стричься ходит с охраной?

Как работает УГО

О специфике работы службы автору поведал ее бывший руководитель — Валерий Гелетей. По его словам, определить, сколько именно человек охраняет некое важное лицо, всегда сложно. Потому что помимо неизменной личной охраны, численность и структура которой в принципе засекречена (хотя на практике количество известно и колеблется примерно от пяти-шести и до сотни с лишним в зависимости от статуса особы), есть множество лиц, привлекаемых на каждое конкретное передвижение охраняемой особы. Например, так называемая передовая группа, проверяющая площадку или помещение, на которые прибывает “объект”, на предмет угроз. Понятное дело, ее численность и состав (кинологи, снайперы, другие специалисты) могут колебаться в зависимости от конкретной ситуации. Существуют также отделы, которые оберегают издалека, например, оперативники, в чьи задачи входит в основном сбор сведений о потенциальных угрозах и наблюдение за потенциально опасными личностями и организациями.

Абсолютное большинство сотрудников УГО — военнослужащие-контрактники. При необходимости им могут быть приданы сотрудники иных силовых ведомств — от МВД до СБУ. Один из определяющих признаков их профессионализма — умение быть незаметными. Ситуации, подобные недавней, когда оберегающие тело Николая Азарова снайперы на крышах попали в объективы фотокамер, это прокол. Не говоря уже о конфликтах с третьими лицами вроде журналистов. За проколы в работе УГО ответственность несет руководитель управления. Или не несет.

С другой стороны, подчеркивает Гелетей, одно из главных неудобств работы УГО то, что на практике сотрудникам управления приходится подстраиваться под спонтанные действия охраняемого лица. Украина — не США, где руководитель службы охраны может попросту запретить или “настоятельно рекомендовать” президенту не совершать ряд действий, ссылаясь на их небезопасность. Бывает, что для охраняемого лица уже перекрыли дорогу, а ему вздумалось поговорить по телефону. Бывает, что охраняемое лицо склонно к опозданиям и срыву графиков. В особо неприятных случаях охраняемому лицу хочется испытать судьбу. Так, Гелетей не без содрогания вспоминает полет Виктора Ющенко вторым пилотом на истребителе Су-27. Отговорить президента было невозможно психологически, контролировать ход полета — технически. В целом для успешной и малозаметной охраны президента необходима плотно скоординированная работа руководителя УГО с сотрудниками президентского аппарата и определенная степень ответственности самого главы державы. С другими охраняемыми лицами то же самое, пусть и в меньших масштабах.

Впрочем, есть и субъективный момент.

“Нельзя постоянно третировать охраняемое лицо информацией о действиях охраны”, — говорит Валерий Викторович. “Между президентом и главой УГО должно существовать определенное доверие. Тщательное стращание каждой потенциальной угрозой, конечно, увеличивает вес силовиков в глазах руководства, но рано или поздно начинает сильно давить на психику, что не идет на пользу никому”.

Комментировать действия современных своих коллег Валерий Гелетей не спешит. Впрочем, кое-какие моменты все же уточнил. Длинные кортежи, по его мнению, с точки зрения безопасности неэффективны по банальной причине — по ходу движения они растягиваются так, что задние не видят передних, а передние не контролируют происходящее сзади. В ряде случаев два автобуса могли бы заменить десять машин. Скептичен экс-глава УГО и к намерению первого лица страны пересесть на вертолет — обеспечивать безопасность воздушного судна сложно, дорого, да и специалистов подобного рода в стране практически нет. Заинтересовавшись этой темой, ZN.UA отправило запрос нынешнему руководству УГО — есть ли в стране люди, способные защитить вертолет со столь ценным грузом. Однако в Управлении умыли руки, заявив, что оценка безопасности вертолета в воздухе выходит за рамки их компетенции. Похоже, Гелетей оказался прав.

Телохранители особого назначения

Чрезмерная, а главное — показная увлеченность защитой собственных тел не делает чести руководству страны. С полком охранников ходят не руководители государства по родным краям, а гауляйтеры по оккупированным территориям. Масштабы и полномочия опричнины — лакмусовая бумажка степени доверия правительства к собственным гражданам. Министр окружающей среды Германии Норберт Реттген ездит на работу на велосипеде — и у него нет кортежа из бронированных байков. Вацлав Гавел не был человеком без врагов — но и это не мешало ему ходить по обычным кафе и пивным без роты спецназа с миноискателями. Охрана — это зримая граница между властью и народом, подобно забору вокруг Верховной Рады. И подчеркивать этот водораздел может быть опаснее, чем скрывать. На отгородившуюся власть лучше накладывается образ врага и виновника всех народных бед.

Да и на международных встречах конфузов не оберешься. Помните, как охрана Виктора Януковича в Страсбурге не пустила генсека Совета Европы Торбйорна Ягланда в туалет? Простые хлопцы не помнили всех еврочиновников в лицо и решили перестраховаться — не пускать никого. А то вдруг этот седовласый гражданин с хитрой прищурью достанет из кармана заточку и лишит президента Украины жизни прямо в страсбургском клозете? Иностранцы, впрочем, меры предосторожности не оценили — и к портрету нынешнего руководства Украины добавился еще один штришок. Пока готовился этот материал, охрана первых лиц спровоцировала еще один конфуз — обыскав генконсула Германии Клауса Целликенса, имевшего несчастье посетить До­нецкий национальный академический театр одновременно с Людмилой Янукович. Судя по новостным сводкам с места событий, на этот раз отличилось не УГО, а МВД, но вряд ли это имело какое-то значение для консула и остальных посетителей театра.

Возможно, мы просто не с теми сравниваем. Ведь являются ли руководители Германии и Чехии настоящим примером для подражания? Есть у Украины и более близкие соседи, где охрана, кортежи, перекрытия дорог и прочие мигалки уже не столько средство обеспечения безопасности, сколько именно способ подчеркнуть кастовость власти. И количество “мерседесов” в кортеже подобно количеству зонтов, носимых слугами за индийскими вельможами, — чем их больше, тем выше статус охраняемой персоны. С этой точки зрения даже не важно, угрожает ли охраняемому лицу какая-то реальная опасность — важно, что лицо это значимое и для простых смертных недостижимое. Охрана здесь выполняет роль желтых штанов из “Кин-дза-дза”.

Быть может, именно эту модель поведения примеряют на себя первые лица Украины? В таком случае даже жаль, что мы не полностью переняли традиции планеты Плюк — желтые штаны обошлись бы бюджету во много раз дешевле. И замечательно пошли бы к туфлям из страусиной кожи.

Виктор ТРЕГУБОВ