Жители Украины превратятся в лиц неопределенной ориентации

На минувшей неделе власти Нью-Йорка ввели в школах запрет на использование целого списка слов. Так, к примеру, в когорту опальных попали вполне безобидные “динозавр” (дескать, динозавры предполагают наличие эволюции, а ее отвергают креационисты и верующие) и “день рождения” (этот праздник не отмечают свидетели Иеговы). А вот слово dancing (банальная “дискотека”) не понравилось власть имущим тем, что носит слишком распущенный и сексуальный оттенок. При этом нью-йоркских чиновников никоим образом не смутило то, что слову этому вовсе не один десяток лет.

История с запретом динозавров и дискотек вовсе не единичный случай. Ведь всемирное стремление к толерантности — одна из главных отличительных особенностей последних лет. Именно этот порыв в современном мире считается одной из определяющих черт демократии, а значит — уважаемого и здорового общества. Однако в стремлении к тому, чтобы невзначай не обидеть ближнего своего, мировое сообщество рискует оказаться на пороге обезличивания.

Примеров этому множество. Во Франции с недавнего времени запрещено использовать в официальных документах слово “мадемуазель”. Причина нелюбви к древнему слову весьма банальна: феминистки считают обращение “мадемуазель” оскорбительным, ведь оно прямо указывает на семейное положение женщины. А это вполне можно расценивать как дискриминацию.

В прошлом же году интернет-сообщество всколыхнуло сообщение о том, что с февраля 2011 года в документации Госдепартамента США вместо слов “мама” и “папа” будет значиться “родитель номер 1” и “родитель номер 2”. Поскольку выросшие в однополой семье дети при упоминании этих слов могут чувствовать себя не очень уютно. О том, что должны чувствовать малыши, воспитанные в традиционных семьях, чиновники предпочитают не распространяться.

Впрочем, в современном мире как раз о “традиционных” вещах говорить не особо принято. Нет, на кухнях, в узком дружеском кругу, можно запросто жаловаться на засилье “негров, гомиков и чурок”. Но в современном обществе человек, употребляющий такие слова, рискует быть подвергнутым тотальному осуждению. Хоть это ни в коем случае не отменяет того, что, заменяя слово “негр” политкорректным “афроамериканец”, средний гражданин вовсе не перестанет думать о представителе другой расы в уничижительном русле.

Да, демократичное общество в современном мире неотъемлемо от понятия политкорректности и толерантности. Но зачастую проявления этой политкорректности в представлении украинского обывателя граничат с безумием. К примеру, в той же Америке бдительные стражи толерантности вовсю призывают выбросить из обихода традиционное “кристмас-три”, заменив его обычным словом “елка”, дабы не обижать чувства представителей других религий. Даже больше: Санта-Клауса лучше бы заменить нейтральном снеговиком. Смех смехом, а в Великобритании уже обязали христиан прятать нательные крестики под одеждой, а лучше бы и вовсе их не надевать. Даже в соседней с Украиной России не обошлось без перегибов: в истории о попе и Балде по настоянию Российской православной церкви священнослужителя заменили купцом.

Но особо тщательно западные чиновники охраняют право граждан на гомосексуальные связи. В старой доброй Европе принадлежность к гомосексуальному сообществу давно уже не является чем-то постыдным. Скорее, это уже “черта избранных”, знак принадлежности к сообществу творческих, креативных людей. Дошло до того, что в противовес засилью “голубой субкультуры” в России приняли закон о запрете пропаганды гомосексуализма.

В Украине, учитывая хроническое неприятие украинцами представителей нетрадиционной ориентации, тенденция к укреплению в общественном сознании равноценности традиционных и однополых браков вызывает как минимум отторжение. И мировой опыт, когда престижные американские университеты, объединенные “Лигой плюща”, при организации гендерных мероприятий выделяют отдельное место для гей-сообщества, для нашей страны оказывается неприемлемым. Однако, как говорили древние, “все течет, все меняется”. Тотальная глобализация и стремление быть “своим” в семье европейских стран вполне может привести к тому, что уже через несколько лет украинские дети, рассказывая об отношениях своих родителей, будут говорить: “Мой родитель №1 прервал отношения с родителем №2, назвав его неприличным словом”.

Прецеденты “прогрессирующей толерантности” уже есть: во Львове известная еще с польских времен улица Жидовская сегодня носит название Староеврейская. Прямо как в анекдоте, когда старый еврей спрашивает стоящего на остановке украинца: “А что вы здесь делаете?” — “Я здесь трамвай поджи… подевреливаю”.

Алиса НЕДЕЛИНА