Газовые соглашения: как Тимошенко привязала к себе Путина

Сделка в несколько миллиардов

Отдельное место в истории с подписанием газовых соглашений занимают события вокруг 11 млрд. кубометров газа, который принадлежал “РосУкрЭнерго” (дальше РУЭ). Очевидно, что без понимания всех перипетий вокруг этого газа тяжело разобраться не только в том, что происходило вначале 2009 года, но и в событиях сегодняшнего дня.

Итак, что случилось с тем “росукрэнерговским” газом...

19 января 2009 года одновременно с подписанием основных долгосрочных газовых контрактов относительно покупки российского газа и его транзита по территории Украины был заключен еще один договор. Этим документом предусматривалось, что Газпром авансом заплатил Нафтогазу 1,7 млрд. долларов за транзит российского газа в 2009 году. Одновременно указывалось, что полученные за транзит средства, Нафтогаз направит на приобретение прав требования Газпрома и ООО “Газпром экспорт” к РУЭ на те же 1,7 млрд. долларов за газ, поставленный компании РУЭ по шестью контрактам. (Российские газовые компании поставили 11 млрд. кубов газа РУЭ, но за него РУЭ должна была рассчитаться позже, а Нафтогаз выкупил у них право требования к РУЭ. То есть РУЭ уже должна была рассчитываться за тот газ с Нафтогазом, а не с Газпромом).

Текст этого договора тщательным образом скрывался руководством Нафтогаза и правительства Тимошенко и стал известен общественности лишь 19 февраля 2009 года в результате утечки в СМИ.

В то же время госпожа Тимошенко тогда постоянно отмечала, что Газпром продал Нафтогазу именно газ, а не просто права денежного требования к компании РУЭ. В силу того, что расчетная цена этого газа составляла 153,9 дол. за тысячу кубов, ожидаемая средняя цена всего газа, который Нафтогаз должен был приобрести на протяжении 2009 года, составляла от 228 до 235 дол. Без этих 11 млрд. кубометров по 153,9 дол. средняя цена газа, приобретенного Нафтогазом у Газпрома в 2009 году, достигла бы около 250 дол.

В интервью “Зеркалу недели” на вопрос —достаточно ли 50-процентной доли Газпрома в РУЭ для того, чтобы сделать юридически необратимым решение об изъятии газа в счет долга, — госпожа Тимошенко отвечала: “Безусловно, достаточно. У Газпрома очень сильные и профессиональные юристы. Они оформили, провели и приняли решение, в результате которого НАК “Нафтогаз” стал богаче на 11 млрд. кубов, которые уже находятся в наших хранилищах и, в сущности, уже оплачены”.

Общественности было сложно разобраться, насколько эти утверждения отвечают действительности, потому что, как упоминалось, текст договора переуступки тщательным образом скрывался. Но что там общественности — даже Президенту Украины Виктору Ющенко правительство отказывалось передать все подписанные в те дни документы.

Безапелляционные заявления госпожи Тимошенко 29 января 2009 года неожиданно были опровергнуты. В тот день на запрос “Экономической правды” в управлении информации Газпрома сообщили:

“Ни Газпром, ни “Газпром экспорт” не имеют каких-то прав на газ РУЭ, который находится в ПСГ Украины, и, соответственно, не заключали каких-то соглашений с этим газом, в том числе не передавали Нафтогазу каких-то прав относительно отмеченного газа. В соответствии с Договором переуступки от 20.01.2009 г. Газпром и “Газпром экспорт” уступили Нафтогазу права требования к РУЭ исключительно денежной задолженности в размере 1,7 млрд. дол. США”.

Это заявление от 29 января дает понять, что схему отбора газа у “РосУкрЭнерго” рисовали уже после этой даты. Кроме того, похоже было, что руководство Газпрома пыталось откреститься от своего участия в содействии премьер-министру Украины Юлии Тимошенко с отбором этого газа у РУЭ.

Дело в том, что подписав договор переуступки прав требования, Юлия Тимошенко и ее команда столкнулись с правовой проблемой. По таможенным документам, 11 млрд. куб. м газа находились в украинских газохранилищах как нерастаможенные, в режиме транзита, и официальным владельцем их была РУЭ. Чтобы оформить этот газ как такой, что принадлежит Нафтогазу, необходимо было подписать акт перехода прав собственности от РУЭ к Нафтогазу. Понятно, что получить такой акт от этой компании было невозможно. А потому, получив право денежного требования к “РосУкрЭнерго”, Нафтогаз оставался лишь с документами, которые не давали ему право ни газ забрать, ни в силу условий договора переуступки требовать от Газпрома вернуть 1,7 млрд. дол., которые были ему выплачены. Причем и от РУЭ, похоже, немедленно требовать средства Нафтогаз тоже не мог.

В статье “Политические репрессии на фоне удивительных игрищ вокруг Тимошенко” мне уже приходилось объяснять, что у РУЭ не могло быть просроченных обязательств по газовому контракту с Газпромом по довольно прозаичным причинам. Дело в том, что 11 млрд. кубометров, которые находились в украинских газовых хранилищах, должны были быть (не без согласования с Газпромом) направлены в зимний период 2009 года в Польшу, Венгрию и некоторые другие европейские страны, что, кстати, в своем интервью “Зеркалу недели” подтверждала сама госпожа Тимошенко.

Очевидно, что рассчитаться за этот газ РУЭ должна была не раньше, чем поставит его европейским потребителям. Соответственно, Газпром не мог требовать от компании РУЭ, 50 процентов капитала которой ему принадлежит, денег до осуществления поставок. Понятно, что такого не могло быть, и такого не было.

Тимошенко взяла Путина в заложники?

Что произошло после 29 января 2009 года, и какими аргументами украинскому премьер-министру удалось убедить своего российского визави пойти на масштабное международное мошенничество, сказать не берусь.

Но думаю, именно это событие в значительной мере объясняет действия российских и украинских политиков не только на протяжении 2009-2010 годов, но и сегодня. Именно из-за этой сделки Юлия Тимошенко намертво приклеила к себе Владимира Путина, фактически сделав его своим заложником. Теперь ее показаний во время следствия, а тем более судебного процесса, достаточно, чтобы публично признать премьер-министра России Владимира Путина (вместе с ней) участником заговора с целью совершения преступления.

Понятно, что непосредственно уголовное преследование Владимиру Путину не угрожает, по крайней мере пока он будет оставаться реальным кормчим России. В то же время лицо, которое в суде признано причастным к совершению преступления, становится не очень желательным как участник в переговорах любой страны мира с Россией, за исключением разве что таких влиятельных государств, как Вануату и Науру.

Договоры задним числом

По данным СМИ, 2 февраля 2009 года Газпром и Нафтогаз задним числом (за 20 января 2009 года) подписали два договора.

Согласно одному из них, Нафтогаз в рамках экспортной операции продал Газпрому 11 миллиардов кубометров газа стоимостью 1,7 млрд. долларов. По второму договору, в тот же день “Нафтогаз Украины” уже в рамках импортной операции купил тот же объем газа по той же цене назад у Газпрома.

Понятно, что экономического смысла подобные два документа не имеют, потому выглядят как такие, что призваны скрыть другой (реальный) акт. Мнимый юридический акт заключается, как правило, с незаконной целью. Не исключение — и этот случай.

Стороны должны были создать видимость появления у Нафтогаза 11 млрд. кубометров газа, какой он вроде бы купил у Газпрома, а потому может его законно растамаживать как свою собственность.

Неминуемо возникали несколько вопросов. Чей газ Нафтогаз продал Газпрому? Если это был газ РУЭ, то на каком основании Нафтогаз его продал Газпрому и кто ему позволил продать чужую собственность? Если тот газ не принадлежал РУЭ, то почему после проведения этих двух актов задним числом было опять объявлено, что в украинских газоубежищах газа РУЭ уже нет. А куда он тогда делся? Испарился?

Тимошенко и ее пиар-команда постоянно пытались доказать, что это, мол, Газпром, учитывая фактически “материнский” статус в отношении РУЭ, которая ему задолжала 1,7 млрд. дол., решил забрать газ и продать его Нафтогазу. Но даже имея контроль над РУЭ, забрать что-то у другого юридического лица Газпром мог лишь на основании подписанного с ним соответствующего документа. При этом для перехода прав собственности к Газпрому должен был быть подписан еще и соответствующий акт приема-передачи того или другого актива.

Другой путь — решение суда, которое дает возможность с помощью исполнительного производства отобрать газ. Иного правового механизма не существует.

Кроме того, наличие денежной задолженности за поставленный товар, не дает кредитору права претендовать на него. Кредитор может лишь требовать деньги на основании договора о продаже товара. Следовательно, у Газпрома не было правовых оснований и юридических механизмов забрать у РУЭ ранее проданный газ. А потому никаких действий с газом, который принадлежал РУЭ, должностные лица Газпрома не могли совершать. Но при этом, соглашаясь на заключение мнимых договоров, они способствовали незаконному отчуждению у РУЭ газа, то есть становились соучастниками мошенничества с целью завладения чужим имуществом.

Очевидно, что должностные лица Нафтогаза и Газпрому не могли не понимать правовых последствий своих действий, к тому же речь шла о сделке в 1,7 млрд. долларов. Потому осмелиться на нее они могли лишь на основании прямых указаний высших должностных лиц государства. С украинской стороны таким лицом была премьер-министр Юлия Тимошенко, которая неоднократно отмечала, что именно она дала поручение, как она выражалась, “забрать у криминальной структуры газ”. С российской — такую команду мог дать лишь премьер-министр Владимир Путин. Никто бы в Газпроме не осмелился совершить действия, которые имеют все признаки преступных, особенно когда это касается иностранной компании. Причем как преступные их расценило бы уголовное законодательство не только России и Украины, а и любой другой державы мира.

Чтобы Фирташ не рыпался

Сознавая, мягко говоря, не слишком законный характер своих действий, Юлия Тимошенко и Владимир Путин согласовали меры пресечения, которые должны были удержать Дмитрия Фирташа на коротком поводе, — чтобы не очень рыпался. Для этого, как писали СМИ, российская Генпрокуратура вызывала Фирташа на допрос по каким-то уголовным делам, его собирались задержать и арестовать. Кроме того, как объясняла сама Тимошенко, с Путиным была достигнута договоренность, что Газпром не даст РУЭ согласие на подачу в Стокгольмский суд иска к Нафтогазу.

В этом контексте уже после президентских выборов госпожа Тимошенко заявляла, что ее предали, потому что эта договоренность не была выполнена, и Газпром позволил РУЭ подать иск против Нафтогаза. Правда, если бы Юлии Тимошенко хватало юридических знаний и если бы не ее правовой нигилизм, то, возможно, она бы предвидела такое развитие событий.

Начав войну против Фирташа, который имел и имеет мощное лобби в украинском и российском политикуме, госпожа Тимошенко должна была бы подумать — каким образом тот будет пытаться защищаться. А это очевидно: Фирташ как совладелец РУЭ (через “Центрогаз Холдинг”) мог подать иск против Нафтогаза и без согласия Газпрома. О таких его намерениях сообщалось в СМИ летом 2009 года. При этом в случае если бы Газпром не согласился на иск РУЭ против Нафтогаза, “Центрогаз Холдинг” (то есть Фирташ) должен был бы подать иск не только против Нафтогаза, но и Газпрома, при участии которого, как мы помним, и происходил отбор газа у РУЕ. То есть российские кормчие оказались перед дилеммой: или давать согласие на иск РУЕ только против Нефтегаза без упоминания в нем Газпрома, или получить публичную судебную волокиту между “Центрогаз Холдингом” и соответчиками в лице Нафтогаза и Газпрома.

И тогда наружу вылезли бы поступки должностных лиц, связанные с фактом мошенничества, направленного на незаконное завладение газом и причинение убытков коммерческой структуре.

Кто отзывал аргументы защиты Нафтогаза

Понятно, что такое развитие событий не могло устроить Газпром и российских власть предержащих. Согласившись на иск РУЭ к Нафтогазу, они ни при каких условиях не могли допустить упоминания Газпрома во время судебного разбирательства. Поэтому когда в Стокгольмском суде украинская сторона, обосновывая отчуждение газа у РУэ, попробовала сослаться на то, что это было сделано при согласии Газпрома, который является совладельцем истца, на Тимошенко сразу начали давление. Очевидно, что единственной персоной, которая могла требовать от Юлии Тимошенко убрать из документов украинских защитников любую ссылку на Газпром и руководство России, был Владимир Путин.

Учитывая, что без упоминания в суде роли Газпрома и российских кормчих в истории с газом РУЭ позиция Нафтогаза становилась просто безнадежной, 1 октября 2009 года руководитель юридического департамента НАКа Сергей Давиденко направил в Министерство юстиции письмо с тезисами относительно спора с РУЭ и “упоминания российской стороны в представлении Нафтогаза”.

В этом письме, в частности, отмечалось:

“Отзыв аргументов Нафтогаза, которые были выдвинуты с упоминанием Газпрома, нанесет критичный вред позиции Нафтогаза в деле, ведь это — единственные достаточно сильные аргументы, которыми владеет Нафтогаз. Все остальные аргументы являются вспомогательными и в своем большинстве ориентированы на детали дела. Отзыв представления Нафтогаза неминуемо приведет к поражению Нафтогаза в арбитражном деле, которое будет иметь крайне негативные последствия для компании и для государства в целом как с экономической, так и из политической точек зрения”.

Невзирая на это письмо, уже на следующий день, 2 октября 2009 года, руководство НАКа получило прямое поручение правительства. Оказалось, что неожиданная смена позиции украинской стороны не было прихотью или ошибкой юристов. Уточнение позиции Нафтогаза в Стокгольмском суде относительно упоминания роли Газпрома и высшего руководства Российской Федерации инициировала лично премьер-министр Юлия Тимошенко.

Причем, по данным СМИ, международная компания White&Case, которая была главным защитником интересов Нафтогаза в арбитражном суде Стокгольма, тогда послала украинской стороне меморандум относительно намерений внести изменения в свою позицию в суде.

В документе достаточно подробно объяснялась шаткость позиции НАКа в суде, но в то же время высказывалась надежда на то, что в случае сохранения в числе аргументов информации относительно роли Газпрома и российского руководства, у клиента есть все шансы выиграть отдельные эпизоды.

При этом юридическая компания в своем меморандуме отмечала:

“Отсутствие таких объяснений еще больше ухудшит и без того негативную ситуацию для Нафтогаза”.

Итак, как видим, и без того мизерные шансы Нафтогаза в суде окончательно были уничтожены именно по прямому указанию премьер-министра Юлии Тимошенко отозвать информацию о роли Газпрома и российского руководства.

Однако это не мешает госпоже Тимошенко и ее пиарщикам дезинформировать украинское общество, представляя все так, будто многомиллиардные убытки Украине нанесены не ее действиями, а в результате “измены” Виктора Януковича и правительства Азарова, представители которых, якобы, признали в Стокгольмском суде вину Нафтогаза. Хотя все обнародованные документы свидетельствуют о противоположном.

Главная политическая победа Тимошенко

Возникает вопрос: а зачем госпоже Тимошенко нужно было забрать именно этот газ у РУЭ и нельзя ли было обеспечить газовый баланс Нафтогаза не таким скандальным способом? Вероятно, можно, но для Тимошенко было важно публично отобрать газ у РУЭ и тем самым показать всем украинским олигархическим элитам, на кого в действительности сделал ставку правитель России. Именно в этом была главная политическая цель всех газовых соглашений Тимошенко с Путиным и именно в этом большинство политических обозревателей в январе-феврале 2009 года видели политическую победу Тимошенко.

А как действует нынешняя власть?

В то же время повесить “всех собак” на Тимошенко за то, что Украине нанесены многомиллиардные убытки, связанные с решением Стокгольмском суде, было бы не очень правильно.

Действия сегодняшних правительственных чиновников тоже похвалы никоим образом не заслуживают.

Что касается Стокгольмского суда, то тут их не в чем упрекнуть. Незаконность отчуждения газа суд бы признал в любом случае. Более того, отрицая незаконность такого отчуждения, они фактически становились бы соучастниками преступления, совершенного не ими. К тому же правительственные чиновники Азарова неоднократно высказывались о незаконности действий правительства Тимошенко и Нафтогаза относительно газа в украинских газоубежищах.

В то же время признав обоснованность требований РУЕ относительно возвращения незаконно отобранных 11 млрд. кубометров газа, а также уплаты компенсации в виде передачи еще 1,1 млрд. кубометров и 200 млн. дол., сегодняшние власть предержащие не принимают правовых мер, направленных на то, чтобы добиться возмещения всего ущерба от тех юридических и физических лиц, которые совершили это мошенничество. А они, как уже упоминалось, хорошо известны: кроме заключенных Игоря Диденко и Анатолия Макаренко, это должностные лица Газпрома, а также Юлия Тимошенко и Владимир Путин.

Именно эти лица были задействованы в схемах, которые имеют признаки мошенничества, в результате чего украинскому государству нанесен многомиллиардный ущерб.

Не мешало бы также разобраться с ролью в этих событиях господина Андрея Портнова, который с 2006-го по 2009 год был членом ВО “Батькивщина”, возглавлял юридический департамент БЮТ и считался главным юридическим консультантом госпожи Тимошенко. Именно ему украинские СМИ приписывали разработку схемы по отбору газа РУЭ. И он этого факта никогда не отрицал.

Однако вместо этого в уголовном деле, возбужденном в связи с незаконным отчуждением газа, прежнего главного таможенника Макаренко обвиняют в халатности, а прежнего первого заместителя Нафтогаза Игоря Диденко — в злоупотреблениях, то есть во всем что угодно, только не в мошенничестве. Ну а господин Портнов, перебежав своевременно от Тимошенко, вообще на повышение пошел — стал заместителем главы Администрации президента Украины Виктора Януковича.

При этом Юлию Тимошенко, которая неоднократно заявляла, что именно она давала поручение отобрать у РУЭ газ, Генеральная прокуратура не опрашивала в этом деле даже как свидетеля. Дело в том, что, возбудив уголовное дело по статье “мошенничество”, украинская власть фактически объявила бы войну руководителям Газпрома и лично Владимиру Путину. Потому что их участие и роль в этих событиях хорошо известны, и показания Тимошенко юридически закрепили бы этот факт.

Но без возбуждения уголовного дела именно за мошенничество невозможно добиваться, в том числе через международные судебные инстанции, возмещения ущерба, нанесенного Украине.

Украинские власть предержащие прекрасно понимают, какое держат оружие против российских руководителей. По словам приближенных к правительству лиц, украинская сторона разными способами доносит это до российских кормчих во время газовых переговоров. Именно в связи с этим произошло такое “странное совпадение”, как возбуждение уголовного дела против Тимошенко непосредственно в день приезда в Украину Владимира Путина. А в день последнего визита в Киев главы Газпрома Алексея Миллера тоже по странному совпадению” в помещении следственного управления Генпрокуратуры устроили показательное шоу с “почти арестом” Тимошенко.

В большой политике совпадений не бывает, а потому очевидно, что эти действия Генпрокуратуры должны были наглядно продемонстрировать готовность наших власть предержащих начать настоящую войну против Юлии Тимошенко и ее российского партнера. Наши кормчие, похоже, надеются таким способом заставить российскую сторону все же пойти на уступки по пересмотру “газовых соглашений” этой сладкой для России и горькой для Украины парочки.

Бакай раскрыл, как Ющенко “мешал” партнерам

Интересно, а когда Путин и Тимошенко начали обсуждать идею отбора газа у РУЭ и фактически ликвидацию этой структуры? И когда приняли окончательное решение по этому поводу — до или после 1 января 2009 года?

Я долго не имел ответа на этот вопрос. С одной стороны, понимал, что такое решение не могло быть экспромтом, который родился с началом 2009 года. С другой — очевидная незаконность такого шага, которая, кроме того, должна была привести к невыполнению со стороны РУЭ как структуры Газпрома своих обязательств перед потребителями газа в Центральной Европе, должны были бы остановить Владимира Путина и руководителей Газпрома.

Перечитывая сотни разных заявлений, сообщений, комментариев того времени, я неожиданно для себя получил ответ на этот вопрос, и он, как выяснилось, лежал на поверхности, — в интервью Игоря Бакая “Зеркалу Недели” от 17 января 2009 года (то есть еще до подписания газовых соглашений). И ни разу ни Тимошенко, ни кто-либо из представителей БЮТ не отрицали того, что сказал Бакай в том интервью.

Тогда этого господина “Зеркало недели” представило как прежнего руководителя НАК “Нафтогаз Украины”, который консультировал на переговорах представителей украинской стороны. Напрямую не названа фамилия того, кого с украинской стороны он консультировал. Но в СМИ того времени прямо указывалось, что это была госпожа Тимошенко, и представлял он в Москве именно ее интересы.

Интересно, что консультантом украинской стороны выступал человек, против которого в то время было возбуждено уголовное дело и который официально находился в розыске. Кроме того, это тот человек, который, в соответствии с признанными Генеральной прокуратурой пленками Мельниченко, фигурирует в разговорах Азарова с президентом Кучмой. Тогда, докладывая Кучме, Николай Азаров (в то время глава ГНАУ) говорил: “Сказал эму дословно следующее: “Значит, Игорек, ты минимум, ну так, миллионов 100 положил в карман, минимум. Я понимаю, конечно, что я, разумеется, тебя подставлять не буду. Я тебе даю две недели, ну, максимум, месяц. Уничтожь, так сказать, все эти бумаги, которые свидетельствуют прямо или косвенно обо всех твоих этих... Ты делал все тупо и глухо”.

Неужели господин Бакай это как раз тот человек, который мог консультировать Юлию Тимошенко по поводу того, как лучше защитить национальные интересы Украины в переговорах с россиянами?

Так вот Бакай, который был лучше всех осведомлен с ходом неофициальной части переговоров, в интервью “Зеркалу недели” главной причиной срыва украинско-российских газовых переговоров в конце 2008 года называет спор вокруг права собственности на поставленный для РУЭ газ, который находился в украинских подземных хранилищах.

“Самая главная причина — это спорный газ в украинских хранилищах, — объяснил он. — Кому принадлежат 11 млрд. кубометров, поставленных по адресу посредника в 2008 году?”

А нам сотни, тысячи раз с колонок печатных и Интернет-изданий, а также с экранов телевидения и по радио госпожа Тимошенко и ее пиар-команда пытались доказать, что это Президент Ющенко виноват в срыве переговоров в последние дни 2008 года. Но оказывается, самой главной причиной их срыва было то, что госпожа Тимошенко никак не могла убедить господина Путина согласиться на отбор газа РУЭ.

Хотя в действительности уверен, что подписание газовых соглашений в канун 2009 года все ровно не состоялось бы. Это не входило в планы ни Владимира Путина, ни Юлии Тимошенко.

Потому что еще задолго до завершения 2008 года расписывался эдакий политико-экономический преферанс, где в роли “балбеса” выступал украинский народ, который откровенно ограбили.

Борис КУШНІРУК