Франция: 2:0 в пользу левых

Социалист выиграл президентские выборы, его партия — парламентские. Причем во втором “тайме” — на выборах в Национальную ассамблею — партия нынешнего французского президента получила не просто больше голосов, а абсолютное большинство. Это означает, что второй раз за период существования Пятой республики социалистам не нужно будет опираться на мнение других представителей левых сил, как, кстати, и зеленых. Такой расклад даст Олланду возможность выполнить щедрые предвыборные обещания вроде введения 75-процентного налога для богатых или создания новых рабочих мест в бюджетной сфере. А еще существенно нарастить политические мышцы как внутри страны, так и за ее пределами.

Однако, как стало ясно на парламентских выборах, наращивать их нужно очень осторожно. Рекордно низкая явка во втором туре в 44% означает, что победу Олланда на президентских выборах встретили с надеждой, но никак не с эйфорией. Те, кто не пришел на выборы, фактически сформировали мощнейшую политическую группу в стране. Хотя, конечно, многие не приняли участия в празднике народного волеизъявления из-за того, что расценивали парламентские выборы всего лишь как своеобразную ратификацию выборов президентских.

Кроме того, и президентские выборы во Франции, и даже парламентские стали не так выборами в пользу нынешнего президента и Социалистической партии, как референдумом о доверии Саркози и его партии — Союза за народное движение, — которая по сравнению с выборами 2007 года потеряла 10%. И неудивительно: партию Саркози на выборах одновременно прессинговали сразу двое соперников — левые и крайне правые. То есть социалисты и Национальный фронт, который сумел впервые с 1986 года вновь ввести своих представителей (не важно, что только двух) в Национальную ассамблею. Хотя и не без сюрпризов: в парламент попала 22-летняя племянница Марин Ле Пен, тогда как сама бронзовая призерша недавних президентских выборов проиграла на своем избирательном участке с разницей в 118 (!) голосов.

Такую неожиданность может затмить разве что сенсационный проигрыш Сеголен Руаяль — соперницы Саркози на президентских выборах во Франции и бывшей гражданской жены Олланда (на протяжении почти 30 лет), матери его четверых детей. Проиграла другому социалисту, который, вопреки решению партии поддержать кандидатуру Руаяль, отказался выйти из предвыборной гонки, за что был даже исключен из социалистических рядов. Кандидатуру Руаяль поддержал и лично Олланд. Однако главная интрига заключалась в том, что между первым и вторым туром парламентских выборов социалиста-бунтаря поддержала нынешняя гражданская жена Олланда — политический обозреватель журнала Paris Match Валери Трирвейлер. В Твиттере она пожелала победы сопернику Руаяль, т.е. выступила не только против последней, но и де-факто против своего мужа.

Казалось бы, типичная таблоидная история вызвала эффект разорвавшейся бомбы в политической жизни страны, поскольку явно не вписывалась в тщательно вылепливаемый Олландом образ “нормального президента”, который ни при каких обстоятельствах не намеревался превращать свое президентство в многосерийную мыльную оперу а-ля Бруни—Саркози. История с Руаяль симптоматична еще и тем, что именно Сеголен — опять-таки с личного благословения Олланда — должна была после выборов возглавить Национальную ассамблею Франции. То есть стала бы третьей по влиятельности политической фигурой во Франции и первой женщиной в этой стране, занявшей столь высокий пост.

Однако история с Руаяль — не единственный эпизод, вызвавший у французов эффект дежавю с временами президентства Саркози. В остальном Олланду пока довольно неплохо удается проводить начатую еще во время президентской и подкрепленную во время парламентской кампании политику под лейблом “неСаркози”. Создается впечатление, что Олланд делает все, чтобы показать, чем он отличается от Саркози.

Период между президентскими и парламентскими выборами, очевидно, не самое лучшее время для оценки первых шагов новоиспеченного президента: грань между реализацией обещанного перед президентскими выборами и раздачей электоральных пряников перед выборами парламентскими довольно размыта. Однако Олланд за месяц своего президентства успел сделать серьезную заявку на то, чтобы считаться политиком, отвечающим за свои слова. Как и обещал, он подтвердил намерение вывести французский контингент из Афганистана уже к концу этого года — что было объявлено французским военным во время неожиданного визита Олланда в Афганистан и лично донесено Бараку Обаме — одному из немногих политических кумиров французского президента.

Как и обещал, Олланд все же внес коррективы в проводимую Саркози пенсионную реформу и уже сократил для некоторых категорий граждан пенсионный возраст с 62 до 60 лет. Неважно, что пересмотр реформы обойдется государственному бюджету в 1,1 млрд. евро только в нынешнем году. Это, конечно, не понравилось партнерам из Евросоюза. Однако Олланд, похоже, больше интересуется мнением французов, которые озабочены, сколько стоит килограмм артишоков, а не тех, кто переживает, возникнет ли вместо дуэта Меркози дуэт Мерколанд. А тем временем в Европе снова стали вспоминать слова Маргарет Тэтчер о том, что социалисты традиционно создают финансовый беспорядок: у них всегда заканчиваются деньги других людей.

Как и обещал, Олланд продолжает лоббировать идею стимуляции экономического роста вместо того, чтобы вторить европейскому хору сторонников жесткой экономии, которым дирижирует лично канцлер Меркель. Правда, несмотря на подобные различия в вопросе самого лучшего варианта выхода из кризиса и публичную поддержку на выборах Саркози, канцлер Германии, как и обещала, встретила Олланда в Берлине “с распростертыми объятиями”.

Кроме того, Олланд успел продемонстрировать политику “неСаркози” в действии, сократив на 30% зарплату для себя и своего кабинета. Министры теперь должны отказываться от дорогих подарков, путешествовать на поездах (как сам Олланд во время поездки в Брюссель в конце мая), а министерские кортежи должны останавливаться на всех светофорах, как это продемонстрировал сам французский президент еще в день инаугурации, передвигаясь на серийном Citroen.

Конечно, полнота власти, которую получили французские социалисты, означает не только возможность единолично принимать решения, но и единолично нести ответственность за их возможные последствия. Олланд, очевидно, это тоже понимает. Именно поэтому во время его президентства ожидается возврат к прежнему разделению обязанностей в Пятой республике, когда президент в основном занимается внешней политикой, а премьер — домашними делами. Олланд также дал понять, что намерен только определять приоритеты, но ни в коем случае не решать все и вся. Эдакая предусмотрительная подстраховка после “гиперпрезидентства” Саркози.

Алёна ГЕТЬМАНЧУК