Физическая боль

Скажу откровенно: на время выхода указанных рекомендаций у меня не было особых иллюзий по поводу того, что они каким-то образом улучшат положение заемщиков. Нет их и сейчас.

То, что делать что-то надо, — однозначно.

Официальной обобщенной (средняя температура по больнице) статистики о количестве проблемных кредитов в портфелях банков нет, а Интернет выдает цифры, которые даже не хочется комментировать (разрыв между минимальным и максимальным уровнями проблемных кредитов составляет 30—35% и зависит от щедрости очередного “аналитика”).

Из собственного опыта могу сказать: когда приходишь в суд и видишь список дел, где с интервалом в 5—15 минут слушаются иски банков к физическим лицам, понимаешь, что оценка очередного “аналитика” о том, что проблемные кредиты в портфеле некоторых банков составляют до 50%, возможно, соответствует действительности.

Что же касается проблемных ипотечных кредитов в размере 5—15% от общего количества проблемных займов, то, на мой взгляд, цифра в 20—35% была бы более реальной.

Сами по себе “Рекомендации...” не являются абсолютно неуместным документом. Скажем так, они были уместны, но по состоянию где-то на октябрь—ноябрь 2008 года, и могли помочь как-то разрулить конфликтные ситуации между банками и заемщиками. Хотя лучше поздно, чем никогда.

Но уже сам статус документа для рядового гражданина и практикующего юриста несет разную смысловую нагрузку.

Заемщик читает и думает: “О! Нацбанк (вроде бы уважаемое учреждение!) рекомендовал банкам облегчить жизнь нам, рядовым, следовательно, правда за нами, банки должны выполнять/соблюдать. Ведь сам Нацбанк рекомендовал!”

Юрист: “Рекомендации… (грустно) снова… Ну, приведешь в процессуальных документах, ну, процитируешь в заседании... но ведь это РЕКОМЕНДАЦИИ! В столкновении с реалиями наших банковской и судебной систем они помогут примерно так же, как дамбе с трещиной временная глиняная латка”.

В действительности же судебная практика у нас сложилась такая, словно при выяснении обстоятельств дела и вынесении решения судьи руководствуются не Гражданско-процессуальным и Гражданским кодексами, а бессмертным произведением Шпренгера и Инститориса Malleus Maleficarum, в народе больше известном, как “Молот ведьм”.

Например, упомянутые рекомендации “с целью недопущения усиления социального напряжения среди населения...” (п.3.1) склоняют уважаемые стороны кредитного договора к взаимопониманию, взаимоуважению и диалогу. Обеими руками “за”! Вот только на деле видим иное.

Классическое судебное заседание: заемщики взяли деньги на покупку жилья (ипотека), основной кормилец семьи потерял работу (как вариант — уменьшилась зарплата, кто-то заболел, бизнес “просел” и т.п.). Попытки достичь согласия до судебного заседания результата не дали; на судебном заседании демонстрируется папка переписки с добросовестным заемщиком, который не по своей вине потерял возможность платить кредит, надлежащим образом уведомил об этом банк и попробовал получить отсрочку, рассрочку, уменьшение процентов, хоть что-то... Большинство банков не дают НИЧЕГО! Действительно, проблемным заемщикам (с имеющимися просрочками) если и идут навстречу, то только под дополнительный залог или после “ну очень личных” договоренностей с банковскими работниками.

Суд, оценив доказательства, “по своим внутренним убеждениям” выносит единственно правильное решение: обратить взыскание на предмет залога.

И тут начинается самое интересное. Если у человека есть недвижимость, стоимость которой за время кризиса упала процентов на 50, он должен не ждать решения суда, а предпринимать какие-то шаги, всячески “тормозить” судебное разбирательство, останавливать рассмотрение дела об обращении взыскания на предмет залога путем предоставления исков о недействительности кредитного договора. Причем основания недействительности бывают как тривиальные (от отсутствия у банка индивидуальной лицензии на совершение именно этого правового действия), так и экзотические (до отсутствия согласия лица, с которым заемщик находился в фактических брачных отношениях на момент заключения кредитного договора, на заключение такого договора).

Некоторые из юристов обещают клиентам выиграть подобные дела.

И правда, существует много решений судов первой инстанции по данному виду споров в пользу физических лиц, которые в ноябре прошлого года одним махом с подачи Нацбанка отменила кассационная инстанция, удовлетворив его жалобу.

По моему мнению, при нынешнем уровне “независимости” судей и четкой позиции государства, озвученной тем же Нацбанком в письме по поводу правомерности выдачи коммерческими банками кредитов в иностранной валюте, выиграть такой суд невозможно. Наверное, это хорошо, поскольку если бы был прецедент — и банковский системе Украины в ее нынешнем виде наступил бы конец.

Но такие иски дают самое главное — выигрыш времени. Чтобы человек, взявший кредит, смог найти работу и начать платить по нему. Чтобы недвижимость, просевшая в цене, хоть немного выросла. Чтобы изменить свой взгляд на жизнь и начать жить по средствам.

Многие эксперты утверждают, что после этого кризиса общество изменится. Привычка жить в долг закончилась катастрофой, надо и о нематериальных ценностях подумать...

Но с банками что-то делать все же нужно.

То, что государство взяло курс на спасение финансовых учреждений, — его право и наша головная боль (потому что из наших ли с вами налогов, за счет ли внешних заимствований или печатного станка это спасение будет реализовано — расплачиваться все равно нам). Жировать будут только “эффективные” менеджеры, которые руководили финансовыми учреждениями до кризиса, успешно их “подоили” и безнаказанно переложили ответственность за свою “хозяйственную” деятельность на наши плечи. А также чиновники, которые направят соответствующие финансовые потоки в предварительно определенные русла.

Кроме этого, сегодня имеет место кричащая нелояльность банков к своим клиентам. Как еще можно квалифицировать следующие действия:

— человека, приехавшего показать представителям банка автомобиль для очередного осмотра, высаживают из авто, которое забирают на банковскую стоянку: “Отдадим, когда заплатите кредит”. Да, существовала задолженность, но решения суда не было, документы со стороны банка вообще в суд не подавались;

— лицу, пришедшему платить по кредиту, подсовывают в окошечке кассы бумажку в формате чека и говорят: подпишите. Человек, думая, что это подтверждение платежа, подписывает. Но... это только дополнение к договору страхования и его пролонгация.

О’Генри, сравнивший спекуляции на Уолл-Стрит с ограблением со взломом, отдыхает. Те вещи, которые частенько делают наши банки, можно сравнить только с наперстками. Низко и гадко. Выход один — не играть вообще.

Возвращаясь к “Рекомендациям...”, хочу сказать, что очень порадовала и памятка заемщика. Все-таки наши банкиры — настоящие профессионалы! Памятка по стилистике напоминает протестантские брошюры наподобие “Почему Бог любит тебя?” и наполнена замечательными фразами “Банки с пониманием относятся к тому, что Вы можете столкнуться с непредвиденными обстоятельствами, которые могут негативно повлиять на Ваше финансовое положение...”

Конечно, бегут за клиентом и “...с пониманием относятся”!

Из недавнего. Особенно меня поразило понимание одного из крупнейших банков нашего государства, который судился с моей клиенткой. Клиентка постоянно общалась с банковским сотрудником, который вел ее кредит. Нарушения проплаты были, один раз — на срок три-девять дней со следующей уплатой соответствующих штрафных санкций. Но человек был поражен, получив повестку в судебное заседание. Напомню, ни одной письменной претензии со стороны банка к нему не было, материалы дела из суда (экземпляр иска с приложениями для ответчика, что является обязательным) также не поступали.

Явившись в суд и, наконец, получив в руки иск, приложения, сопоставив все это со своими проплатами и вытребовав из банка первичную документацию о зачислении средств и распечатку операции по зачислению внесенных средств, удалось выяснить, что по материалам иска по состоянию на март долг составляет несколько десятков тысяч гривен, а по фактическим данным (подтвержденным в том числе и документами банка) переплата по кредиту на ту же дату достигла нескольких сотен гривен.

Думаете, банк, увидев, что, возможно, вкралась ошибка, извинился и забрал документы или хотя бы провел внутреннюю проверку? Нет, дело в суде, и, скорее всего, дойдет до судебно-бухгалтерской экспертизы (которая, конечно же, будет оплачиваться заемщиком). Такое вот “понимание”. И подобных примеров немало.

Опять-таки, не хочу сказать, что эта памятка не нужна. Но хорошо, что делается хоть что-то, и ко второй волне кризиса, которую кое-кто предсказывает, мы подойдем с папкой рекомендаций и инструкций, которые можно использовать не только по назначению (да-да, именно то, о чем вы подумали), но и с целью поднять настроение.

Когда-то адмирал де Пан произнес фразу, которую приписывали то Наполеону, то Талейрану: “Они ничего не забыли и ничему не научились”. Для Украины выражение суперактуальное. Банки ничего не забывают (особенно своих должников) и, как показывает время, практически ничему не учатся. Ради справедливости нужно сказать, что это же касается и политиков, и госслужащих, и крупного бизнеса.

И надежды на то, что все не закончится, как во Франции в конце ХVIII века, все меньше.

Любомир НАЗАРЕВИЧ