Эволюция бизнеса за 26 лет независимой Украины

Независимая Украина — это не только борьба за политическое влияние, становление гражданского общества и культурно-политическая эволюция — это и история бизнеса, который начал легальное возрождение за несколько лет до 1991, прошел несколько стадий своего развития и после событий 2013-2014 гг вступил в новую “эру”.

Красные директора и челноки

Традиции украинского предпринимательства, существовавшие до Революции 1917 года, были смыты политическими репрессиями и экономическими экспериментами коммунистического режима.

Поколение, столкнувшееся с рыночными институтами в 1988 году, — не имело ни культуры, ни опыта управления частной собственностью. Само же слово предпринимательство ассоциировалось не с успехом, а со статьей в Уголовном кодексе.

Тем не менее, нашлись те, чей опыт и личные черты наиболее соответствовали “позитивному авантюризму” кооперации, свободного рынка и конкуренции.

Новые возможности, а может и простая безысходность в условиях всестороннего краха и дефицита, подтолкнула тысячи граждан взять сумку-кравчучку и отправится в соседний город или в соседнюю страну.

Иногда было выгодно что-то купить в Польше или России, и продать здесь, а на обратном пути — дешево покупаешь, например, сигареты в Украине и везешь в ту же Польшу.

Открытые границы стали реальностью — и впервые за 70 лет украинцы смогли относительно просто уехать не только в страны Социалистического блока, но и в экзотическую Турцию, Эмираты, и даже Штаты.

Именно плеяда “челноков” и “спекулянтов” заложила основы современного ритейла в Украине.

Сейчас розничная и оптовая торговля выглядит намного более “причесанной” и “цивилизованной”. Это высококонкурентная среда, в которой сражаются мировые лидеры. Их оружие — высокоточный маркетинг, математически выверенные логистические модели и максимальная дифференциация поставок.

Однако, социальный прорыв и буквальный “сдвиг сознания” совершили именно эти герои — тысячи и миллионы “челноков” с забитыми “кравчучками”.

Предприниматели “дикого капитализма” редко имели профильное образование, знание законов бизнеса на развитых рынках, но они видели мир, и инвестировали если не в развитие своего бизнеса, то в детей — чтобы те смогли перехватить эстафету на новом уровне.

Красные директора — выходцы из советской управленческой и промышленной элиты, руководители государственных предприятий. Они отличались особым стилем менеджмента, взращённого в условиях развитого социализма, слабо адаптированного к новым условиям рыночной экономики.

“Красные директора” авторитарны, строят жесткую иерархию на предприятии, часто не компетентны в финансовых и правовых вопросах, но профи в управлении большими коллективами, знатоки производственных наукоемких процессов и неформальных сфер влияния.

Именно “красные директора” оказались в числе первых, включившихся в процесс приватизации и перераспределения государственной собственности. Имея доступ к информации, авторитет среди сотрудников и необходимое лобби в политических кругах, “красные директора” заложили основу крупного промышленного бизнеса в Украине.

Часть примеров, увы, заканчивались печально и для бизнеса, и для промышленности. Мало кто умел найти альтернативы разорванным экономическим связям и новые рынки сбыта, поэтому зачастую производственные мощности оказывались на складах металлолома, а лучшие инженеры — в рядах безработных.

Однако, часть из них сумела создать успешные альянсы с инвесторами новой эпохи, объединила предприятия в целые промышленные группы и открестилась от своего “красного” прошлого.

Еще одно понятие, характеризующее первый этап становления украинского бизнеса в 90-е годы — силовое предпринимательство.

Силовое предпринимательство — термин, предложенный российским исследователем Вадимом Волковым, для описания полулегальной деятельности групп, чей товар — сила и безопасность. В тот период государство в наименьшей мере могло обеспечить защиту кому-либо.

В любом, даже самом замкнутом обществе, вакуум всегда будет заполнен — тем более это касается открытого рынка. В 90-е годы существовал как спрос на безопасность, так и предложение “насилия” — одно обменивалось на другое за символическую “ренту”.

“Крыша” — в обмен на право твоего челнока или лавки у метро, “крыша” — для беспрепятственной аренды на сотнях гектаров и “крыша” — для торговли лекарствами.

Услуги “силовых предпринимателей” постепенно сошли на нет с восстановлением влияния государственных силовых органов. Переходным этапам оказалась власть “воров в законе” и слияние мафиозных групп с теми или иными силовыми блоками (МВД, СБУ и прочие).

Есть и другие ветви, из которых развивался бизнес в Украине: “комсомольская” и “научная”. И первые, и вторые обладали высокими задатками для работы с иностранным капиталом (элементарно — знание языков), связями и минимальными, но личными сбережениями.

Сотни бизнесов технического направления и сферы ИТ были созданы талантливыми разработчиками, которые не могли обеспечить себя и свои семьи, работая в НИИ, и создавали свои “институты” которые со временем стали неплохо зарабатывать.

Искушение стабильностью

К началу 2000-х первые предприниматели, прошедшие через 90-е, сумели укрепить свой капитал, наладить производство и наконец-то перейти от чисто экстенсивного к интенсивному хозяйствованию. Это время первых капитальных инвестиций, проб и новаций.

Усилившиеся олигархические группы конкурируют друг с другом, оставляя мало шансов среднему бизнесу, но повышая общее качество услуг и товаров на рынке. Главные негативные стороны усиления олигархических групп на развивающихся рынках — слияние с миром политики и коррупция.

Но именно этот капитал начинает выполнять функцию “атлантов”, пока не расправивших плечи. Концентрация средств позволила выйти на экспорт, технологизировать производства, пригласить первых иностранных менеджеров и завести моду на МВА, саморазвитие и бизнес-культуру.

Бизнес все меньше ассоциируется с “диким капитализмом”, контрафактом и полукриминальными личностями. Теперь — это мир белых воротничков, трудоголиков и образованных новаторов, способных менять мир вокруг.

В это же время улучшается материальное положение средних классов населения — прекратились многомесячные задержки по выплатам заработных плат и пенсий, выросли доходы квалифицированных сотрудников, единый налог простимулировал развитие малого и среднего бизнеса, упростилась процедура получения банковских кредитов.

Если, скажем, в России этот период называют “сытыми 2000-ми” — и связано это прежде всего с ситуацией на мировом рынке энергоресурсов, то Украина уже в этот период идет “своим путем” (как минимум потому, что наша экономика строится не вокруг цен на нефть и газ).

В отличие от северного соседа, мы практически отказываемся от протекционизма, более открыты мировому рынку и стараемся в большей мере использовать свой статус “пограничной” страны — между Востоком и Западом. И в то же время у нас нет таких массивных госпроектов, которые могли бы оживить ВПК или аэрокосмическую отрасль.

Кризис — это шанс

Мировой экономический кризис 2008 и военно-политический кризис 2014 — две вехи, в корне перестроившие не только мироощущение украинцев, но и работу бизнеса.

В 2008 девальвация гривни, массовые увольнения, лопнувшие кредитные “пузыри” привели к социальным последствиям и потере веры в “легкие деньги”.

Государственные регуляторы малоэффективны, но никто и не дает большую либерализацию и свободу развития (которая в этот же период, например, активно двигает вперед бизнес в Грузии).

Мало кто решается уменьшить маржу, но очень многие собирают заработанное и выезжают из страны. Мало кто смог заставить себя реинвестировать в момент, когда экономика на спаде, но очевидным было решение увольнять, сокращаться, экономить.

Уже кризис 2008 показал что проблемы не только в том, что кто-то недобросовестно раздавал кредиты, но в отсутствии единых, прозрачных правил игры, защиты частной собственности и инвестиций.

Один из моих коллег, работающий в сфере финансовых услуг, говорит что с 2000 по 2008 руководители и собственники предприятий привыкли руководить бизнесом с Лазурного побережья, а после кризиса были вынуждены вновь включиться в управление, потому что даже наемные спин доктора и кризисные менеджеры не могли выровнять ситуацию, и во многих случаях даже гиганты переходили на “ручное управление”.

Тогда впервые и в мире, и в Украине начали говорить не об экономике роста, а об экономике эффективности. Большой капитал перестал рассматриваться как безусловное преимущество, но как мощный динозавр которого еще нужно уметь повернуть в правильном направлении.

Еще большие метаморфозы ожидали бизнес после событий на Майдане, в Крыму и на Востоке Украины в 2013-2014 годах. Вновь перераспределились сферы влияния, гривна побила новые анти-рекорды на валютном рынке, страну в спешке покинули международные компании и инвесторы.

Страна почти теряет целый промышленный регион и туристический Крым. В целом можно понять всех тех, кто решил инвестировать в другие, более безопасные рынки и уйти с поля политической битвы.

Но в это же время в стране если запускаются не сами реформы, то мода на них и общественный спрос на позитивные перемены. Сегодня популярно и престижно не только поддерживать позитивные изменения в стране, но и менять себя и свой бизнес.

В тот момент, когда можно сказать “пиши пропало”, у украинского бизнеса появляется гонор и амбиции на “мировое господство”. Дальше некуда? Хорошо, значит мы будем меняться.

Высокие технологии, инновации в АПК и логистике, новые тенденции на рынке услуг — многие правильно использовали международное внимание к стране и использовали недостаток как свое преимущество.

Особая ситуация сложилась с личными сбережениями. Банки (у которых и так не блестящая репутация на пост-советском пространстве) перестали быть надежными еще в 2008-2009, а в 2014 практически перестали существовать (в качестве институтов, которые кредитуют бизнес). Недвижимость — стала доступнее, но сильно “обожгла” тех, кто в нее инвестировал дважды накануне кризисов.

Куда инвестировать? Оживает идея малого и среднего бизнеса. Микропроекты поддерживаются даже крупнейшими бизнесменами — которые привыкли складывать яйца в разные лукошка).

И если одна часть после-кризисных бизнесменов смелые от неопытности и фатального ощущения “терять нечего”, а “страну менять нужно”, то другая часть — отлично выучила урок, что кризис — это шанс. Эти предприниматели видят не войну и разруху, а растущий рынок потребления, спрос на качество и сервис.

Герои нашего времени — инноваторы, люди которые строят свой бизнес вокруг Ценности. Новый предприниматель движим не только увеличением прибыли, но и амбициями — внедрить новый продукт, заставить говорить о себе во всем мире, изменить способ мышления и потребления.

И если первые бизнесмены нашей страны ставили одну цель — выжить, сегодня мы уже можем быть более творческими, осознанными и стратегически мыслящими.

Краткая история украинского бизнеса может уместиться в карьеру одного предпринимателя — всего 26 лет. Ему или ей могло быть 20, когда они впервые попробовали вкус “работы на себя”, а в 46 уже можно спокойно занимать ТОП-овую позицию в рейтинге самых богатых, инновативных и влиятельных.

За этот короткий срок успели сменить друг друга несколько бизнес парадигм, каждые пару лет менялись горизонты планирования и представления о стратегии бизнеса как таковой.

Те правила и законы, которые работали 20 лет назад — сегодня попросту неактуальны. Но в то время, когда украинский бизнес совершал титанические усилия, чтобы трансформироваться, весь остальной мир не стоял на месте.

Нам кажется, что за 26 лет независимости мы совершили значительный рывок и вместе со всем миром вошли в постиндустриальную эпоху. Но пока наши предприниматели читают бизнес-литературу начала 2000-х и применяют бизнес-подходы 15-летней давности, развитые страны завершают переход к индустрии 4.0, инвестируют в робототехнику и солнечную энергию.

Реальные цифры говорят о том, что мы все еще сырьевая, индустриально-аграрная страна.

В мировой экономике знаний побеждает не тот, кто работает больше, а тот — кто работает головой. Только тогда у украинского бизнеса будет будущее, когда он сможет рефлексировать над своим прошлым и строить будущее своими руками.

Игорь РУСЕЦКИЙ, руководитель практики стратегического развития SalesCapital AG, Ukraine