Если бы России нужен был Донбасс, она бы уже взяла его

Год назад, 11 мая 2014-го, на территориях Донецкой и Луганской областей прошли так называемые “референдумы” об их самоопределении. Это стало одной из предпосылок будущего кровопролитного конфликта в Донбассе. Сегодня украинский штаб АТО заявил, что на территорию Донбасса, по его информации, вновь завезли бюллетени для волеизъявления по вопросу присоединения к России.

Изменилось ли отношение к необходимости самоопределения на неподконтрольных территориях, НВ рассказал по телефону из Донецка местный волонтер Евгений Шибалов, в прошлом журналист, помогающий теперь жителям неподконтрольных Украине территорий.

- За что голосовали люди в Донецке на референдуме год назад — за Россию, ДНР и ЛНР, за “все хорошее” против “всего плохого”?

— Учитывая, что тогда уже начались боевые действия в некоторых местах, люди верили, что они голосуют за мир. Что как только те, кто поддерживал идею республики, проголосуют — все убедятся, что они настоящие, что они действительно это поддерживают и их оставят в покое.

Те, кто пропагандировал референдум, подавали его как способ закончить вооруженный конфликт. И многие в это поверили. Потому что и тогда, и сейчас основным социальным бесспорным запросом здесь остается запрос на мир. Любой, кто хочет получить симпатию местных жителей, должен сказать, что знает политический вариант разрешения конфликта, знает правильную политическую модель, которая остановит кровопролитие.

- К людям пришло какое-то осознание того, что произошло на самом деле на этом референдуме? Есть в их головах какая-то причинно-следственная связь между референдумом и всем, что случилось потом?

—  Никто до сих пор не знает, какая часть местного населения в этом референдуме участвовала. Я видел, как он организовывался и проходил, и могу совершенно уверенно сказать, что нет никакой объективной возможности проверить объявленные результаты — ни количество участников, ни подсчет голосов в поддержку той или иной позиции. Поэтому мы никогда не узнаем, какая часть людей на Донбассе на него действительно ходила и требовала отделения, независимости.

Что касается общего осознания, то оно могло бы появиться, если бы не серия трагических недоразумений и ошибок. Я до сих пор считаю, что такая реакция украинского правительства, как стремление отгородиться от этой территории, была ошибочной. Все, что последовало за референдумом — и я не имею ввиду только военные действия, а в купе с финансовой, социальной, гуманитарной, товарной блокадой, пропускной системой — все это убедило людей в том, что они тогда были правы.

- То, что люди так массово вышли 9 мая на парад в Донецке — это не подтверждение тезиса о том, что тот же Донецк хотел и референдум, и ДНР? Или опять бюджетников заставили? Или люди просто хотели оторваться от реальности, как-то отдохнуть?

— Скорее последнее. Здесь начинается жизнь, появляются улыбки на лицах, когда прекращают стрелять. Понятное дело, что в обстановке постоянного стресса, когда ты живешь в зоне военного конфликта, тебе важен любой повод немного отдохнуть и развеяться. Как в старое доброе время выйти на улицу с такими же людьми — зная, что можно выйти на улицу. Потому что в период активных боевых действий на улицах же было пусто. Там, где ты встретил более трех человек, это уже толпа. Люди ходили короткими перебежками: дом, остановка, у кого есть работа, на работу, в магазин и домой, все. В 7 вечера — ни транспорта, ни людей на улицах и все окна темные. Понятное дело, что когда такая жизнь у тебя продолжается много месяцев, то любое событие, которое напоминает тебе о мирной жизни, как раньше, является привычным социальным ритуалом. Вот 9 мая — это такой повод всем вместе собраться в центре, погулять, чтобы какой-то концерт и парад [был], какое-то развлечение, это для людей важно.

- Сегодня штаб АТО заявил, что якобы в Торез завезли бюллетени о присоединении к России. Насколько реально, что проведут новый референдум, где будет решение о присоединении к России?  

— Если провести аналогию с Крымом, то России действительно нужен был Крым, и они забрали его за неделю без единого выстрела. Если бы России действительно нужен был Донбасс, то при всем уважении и любви к своей стране [Украине], я думаю, что Россия была бы в состоянии организовать такую же масштабную спецоперацию, учесть все возможные факторы, провести ее быстро и относительно бескровно. То, что эта ситуация тянется больше года, говорит о том, что силы у России есть для чего угодно, но нет решения.

Ситуация оказалась загнанной в такой глухой угол, что никто не знает, как теперь выйти из нее. Стратегии, видения будущего этого региона нет ни у кого, включая людей, которые сейчас его контролируют. То есть никто сегодня не может ответить на вопрос “что будет?” или хотя бы “что вы хотите видеть здесь через три года?”. В этом вся проблема.

Референдум-то провести можно, но повторюсь, если бы России нужен был Донбасс, она бы взяла его уже, с референдумом или без.

- Не разочаровались ли в России те, кто думал, что она их заберет?

— У местных к России смешанные чувства. Конечно, откровенные симпатики России чувствуют себя обманутыми. Они действительно верили, что здесь будет, как с Крымом. Что чуть-чуть — и мы там.

С другой стороны, в условиях экономической блокады, товарная контрабанда идет с российской стороны и проходит старыми тропами как-то проще и легче, чем с украинской. Блокада же идет обоюдная — Россия не меняла порядок таможенного контроля для Донбасса. Российская граница как была, так и есть, ничего не изменилось, но не изменились и существовавшие до этого каналы поставки контрабанды. Поэтому число российских товаров в местных магазинах уже приближается уверенно к половине. Начала свободное хождение российская валюта, потому что не осталось гривны в условиях отсутствия банковской системы. Поэтому с одной стороны есть обида на Россию, с другой стороны есть хоть какая-то небольшая, но все же поддержка.

Виктор ОГИЕНКО