Энергоэффективность уходит… в мусор?

Возьмем, к примеру, по горячим следам проблему ЖКХ, о которой говорил в предыдущем номере ZN.UA Анатолий Близнюк, с 12 июля 2011 года — министр регионального развития, строительства и жилищно-коммунального хозяйства Украины.

Об этой реформе представители всех ветвей власти говорят более чем общими словами. Документа, который бы определял четкие этапы внедрения конкретных мероприятий, а не угрозы, риски и констатировал изношенность инфраструктуры, до сих пор никто не озвучивал. В то же время первые лица страны c нарастающей интенсивностью озадачивают подчиненных указаниями провести точечные мероприятия без привязки к событиям в отрасли, разве что опираясь на погодные условия.

Так, с августа и по сей день премьер-министр страны дает поручения министрам образования, ЖКХ и даже экологии заняться внедрением энергосберегающих технологий в учебных заведениях. В бумажном виде такое поручение прошло по всей вертикали в конце августа и предписывало министерствам (а последние — центральным органам исполнительной власти) заняться утеплением школ, энергосбережением и переводом котельных на биотопливо.

Это коррелируется с заявлением министра ЖКХ о внедрении энергоэффективных технологий как о приоритетном направлении реформы. В частности, он назвал термомодернизацию домов и комплексную модернизацию котельных. Последнее, видимо, предполагает импортозамещение энергоресурсов, то есть перевод на биотопливо и электроэнергию.

Казалось бы, ничего нового. Точечно эти мероприятия выписаны в бюджете и, наверное, даже выполняются. Так стоит обратить внимание на программы деятельности Госагентства энергоэффективности. Здесь в сфере энергосбережения действует Комплексная государственная программа энергосбережения, которая конкретизирована отраслевой программой энергоэффективности в строительстве на 2010—2014 годы, программой господдержки развития нетрадиционных и возобновляемых источников энергии и малой гидро- и теплоэнергетики, а также государственной целевой экономической программой энергоэффективности на 2010—2015 годы. Для последней 29 июня 2011 года принят даже порядок использования средств, то есть дан старт тендерам и прочим процедурам освоения этих самых средств.

Кроме того, реформа ЖКХ и связанные с ней проекты энергоэффективности могли бы отображаться в национальных инвестиционных проектах, распорядителем которых является Госагентство по инвестициям и управлению нацпроектами. Как минимум, в трех из четырех заявленных нацпроектов идеи соприкасаются. Это “Новая энергия”, “Новое качество жилья” и “Новая инфраструктура”.

Однако при более детальном рассмотрении становится очевидным, что новизна этих проектов, сосредоточенная в названии, не касается условий жизни отдельно взятого человека.

“Новая энергия” предполагает массовое строительство сугубо ветровых и солнечных электростанций. Причем тариф на ветровую энергию почти в пять раз выше атомного тарифа, а на солнечную — в 23 раза больше атомного и в пять раз превышает тарифы на все остальные виды возобновляемой генерации: ветровую энергию, биотоплива, малых ГЭС. Сомнительно, что проект внедрения ветровых и солнечных электростанций решит проблему ЖКХ, особенно ввиду неоднократно заявленной необходимости повышать тарифы в жилищно-коммунальном секторе и без учета дополнительных затрат на электроснабжение.

Нацпроект “Новая инфраструктура” также не учитывает инфраструктуру ЖКХ — здесь речь идет о транспортных коридорах: Дунайском судоходстве и воздушных экспрессах в Киевском регионе.

И совсем слабо пересекается с озвученной реформой ЖКХ программа (нацпроект) “Новое качество жилья”. Здесь речь идет скорее о жилье будущего, нежели о решении текущих вопросов. Смотрим: “Доступное жилье” — соцподдержка населения; “Новая жизнь” — новое качество охраны материнства и детства; “Качественная вода” и “Чистый город” — обеспечение населения качественной питьевой водой и современные комплексы по переработке твердых бытовых отходов. Разумеется, все программы нужны, но есть вопросы, опять-таки, о приоритетах и координации.

Как минимум это касается третьего Госагентства — экологических инвестиций, которое привлекает средства в рамках Киотского протокола и тратит их на адаптацию к изменениям климата и сокращение выбросов парниковых газов. Отмечаем эти цели расходования средств не столько в разрезе дела Ю.Тимошенко (благодаря которому даже самый аполитичный житель узнал, в каком году и зачем Украина ратифицировала Киотский протокол), сколько в виде ликбеза для министра экологии и природных ресурсов Николая Злочевского, курирующего направление сокращения выбросов парниковых газов. Того самого, который даже в Бонне, перед высокой комиссией международных экспертов по Киотскому протоколу, рассказывал о своей деятельности по сокращению выбросов CO2, состоящей… в строительстве мусоросжигательных заводов (почти треть выбросов парниковых газов обеспечивает сектор переработки бытовых отходов традиционными способами).

Возвращаясь к теме ЖКХ, стоит сказать, что именно Госэкоинвестагентство с конца
2010 года тихой сапой внедряет проекты теплосанации и перевода котельных на биотопливо в социальном секторе. Общая сумма средств, полученных в рамках торговли выбросами парниковых газов, составляет около 400 млн. долл., из которых треть суммы должна пойти на проекты теплосанации (утепление плюс ремонты), остальные — на биотопливо, где отдельной строкой прописана утилизация метана в рамках полигонов твердых бытовых отходов.

Есть один проект и по очищению шахтных вод Луганска до уровня питьевой.

Эти проекты внедрялись бы куда более эффективно, если бы не забюрократизированность процедурных вопросов и, главным образом, админреформа, парализовавшая на полгода работу экоагентства. В результате этого последнее, вместо отбора проектов, реализация которых должна завершиться до 31 декабря 2012 года, сражалось с новоназначенным куратором своей деятельности — министром экологии, упорно предлагавшим японской стороне как инвестору, купившему квоты на выбросы, такие проекты в сфере экологии, срок реализации по которым составляет три года и более.

Позиция министра экологии не изменилась и по сей день, несмотря на категорический отказ японской стороны строить новые комплексные предприятия по утилизации мусора или, тем более, реконструировать киевский мусоросжигательный завод “Энергия”, по трем причинам. Во-первых, сами японцы такие технологии в подобных масштабах не используют из-за их низкой эффективности с точки зрения как экологии, так и энергосбережения. Во-вторых, проект, лоббируемый министром, является сверхзатратным и не имеет достаточного эффекта в сфере сокращения выбросов парниковых газов. И, в-третьих, срок его реализации превышает срок действия первого этапа Киотского протокола, в рамках которого должны быть освоены средства, полученные Украиной от продажи квот на выбросы парниковых газов.

По информации ZN.UA, именно по причине сложного восприятия этой информации как японской стороной, так и специалистами Госагентства экологических инвестиций был вынужден подать в отставку по собственному желанию глава Нацэкоинвестагентства Сергей Орленко. Остальных — ответственных за срыв реализации проектов согласно Киотскому протоколу — президент обещал “снимать собственноручно”.

Будем ждать 2013 года или власть решит ликвидировать слабые звенья раньше?

Впрочем, на фоне назревшего инфраструктурного коллапса ЖКХ размером в 700 млрд. грн., который животрепещуще обозначил в авторской статье Анато­лий Близнюк, такие мелочи, как срыв выполнения киотских программ, беспокоят мало. А должны были бы. Причем в первую очередь не готовящегося (судя по всему) к отставке Николая Злочевского, а именно министра ЖКХ. Проекты, внедряющие эффективные японские технологии, могли бы стать пилотными для дальнейшего масштабного их внедрения по всей стране уже в рамках реформы ЖКХ. Например, отдельной национальной программой через агентство Владислава Каськива или в рамках Нацагентства по энергоэффективности Николая Пашкевича.

Денег больше не станет, но хоть логика в их расходовании появилась бы...

Олекса ДОРОШЕНКО