Елена Пидгрушная: Если бы Вольфганг Пихлер пришел к нам, я бы тут же с биатлоном завязала

Участница серебряной украинской эстафетной четверки, обладательница полного комплекта наград чемпионата мира по биатлону в Нове-Место Елена Пидгрушная в интервью корреспонденту “Коммерсанта” Валерии Мироновой рассказала о причинах взлета женской сборной Украины и поделилась мнением относительно неудач своих российских коллег.

— Что принципиально изменилось в украинской команде, из-за чего вы все так здорово нынче выступаете?

— В команде поменялись сервисмены, доктор, но главное, добавился новый тренер — Владимир Королькевич из Словении, который и скорректировал методику нашей подготовки. Все это сложилось в некую цепь, которая вывела нашу сборную на новый уровень и, как следствие, на другой уровень результатов. Сейчас наша команда ровная и стабильная. А еще, и это я знаю наверняка, она одна из самых дружных в мире. После золота и бронзы в личных гонках сегодня, знаю, эстафету смотрела, без преувеличения, вся Украина. Теперь, надеемся, что наши награды повлияют на наше руководство, и у нас построят хотя бы одну базу международного уровня.

— Чего, по-вашему, не хватает россиянкам для того, чтобы тоже реально претендовать на награды чемпионатов мира?

— В российской команде есть свои научные и прочие деятели, которые должны за ней следить и делать выводы.

— Сейчас в Украину потянулись российская биатлонная молодежь. По этому вопросу у вас сложилось свое мнение?

— Я, например, патриот своей страны, и никуда бы из Украины не ушла.

— Даже если бы у вас из-за высокой конкуренции в сборную не было бы возможности в нее пробиться?

— Мы же говорим про Украину, про то, что есть у нас. У меня было другое воспитание, да и вообще я, наверное, иначе устроена.

— Выходит, переходы спортсменов из страны в страну вы не приветствуете?

— Зачем мне их приветствовать или не приветствовать... Переехала к нам россиянка Наталья Бурдыга и результатами доказала, что в сборной быть достойна. Другое дело, что этот сезон у нее не задался. Но и до нее были девочки из России. Кто попал в команду, кто не попал.

— Судя по вашему тону, конкуренция со стороны чужестранок, назовем их так, вас раздражает?

— Не то, что раздражает, просто у нас своих биатлонистов немного. Но, так или иначе, со спортсменками, которые из России к нам переезжают, мы еще поборемся. Но сомневаюсь, что кто-то из русских девочек переходит в Украину только, как они говорят, из-за хорошего микроклимата в нашей сборной. Это вообще смешно звучит. Но что им предлагают, какие условия, на каких они правах, и вообще, зачем нужны, этого я не знаю, и судить-рядить не имею права. Все это — прерогатива главы федерации биатлона Украины Владимира Брынзака. Хотят — пожалуйста, бегайте, доказывайте. Все равно после Олимпиады надо будет смену поколений производить, какие-то новые кадры понадобятся. Сумеют себя проявить — будут в команде. Нет — поедут домой.

— А вы после Сочи уйдете?

— В декрет-то хочется.

— С чем связана замена доктора, сервисеров, тренера? Какая-то особая подготовка к Олимпиаде у вас началась?

— Просто команда постепенно росла, и в какой-то момент все мы почувствовали, что чего-то не хватает: где-то в подготовке лыж, где-то тренерской силы. Вот и назначали искать способы улучшить подготовку, чтобы высоких результатов все-таки добиться.

— И кто же мозг всего процесса?

— Кого-то одного не назову. У нас вся работа коллективная. Но в первую очередь, благодарить надо тренеров Григория Шамрая и Владимира Королькевича. Они всю душу в работу с нами вкладывают. А Королькевича приглашал Брынзак. Естественно, прежде с тренерским корпусом советовался, искал.

— Владимир Брынзак изначально к биатлону отношение имел?

— Конечно. Когда-то он был и спортсменом-биатлонистом, и тренером.

— Важно ли, с вашей точки зрения, чтобы руководитель спортивной федерации имел спортивное прошлое, причем по конкретному профилю?

— Сто процентов, да. По-моему, это логично. Если меня, например, поставить руководить рыбалкой, что я в этом деле? Ноль. Как я смогу определить, такие удочки надо покупать или другие? Или придет чужак, допустим, из легкой атлетики, и мы станем ему доказывать, что нам 150 дней надо быть на снегу. А он скажет — зачем? У меня спортсмены вообще без снега тренируются.

— Чем подготовка украинской команды к этому сезону принципиально отличалась от подготовки к сезону прошлому?

— В прошлом сезоне у нас было больше лыжной подготовки. И летом — спаренные сборы: десять дней на лыжах, десять — на роллерах. В этом году их уже не было.

— А что взамен?

— Обычный летний сезон, без лыж: кроссы, ролики и офп. А лыжная подготовка пошла с первого снега.

— Легче стало, и поэтому результаты пошли?

— Тонкости подготовки к тому или иному сезону — вопрос глобальный. Во многом они, тонкости, зависят от года подготовки. В олимпийском или постолимпийском году тренировки проводятся совершенно разные. Однако если до прошлого года мы, к примеру, выполняли четыре тысячи километров объема, то новый тренер не может резко начать “мести” по-своему и дать нам, допустим, сразу семь тысяч. Просто мы захлебнемся, и быстро бежать потом не сможем. Обязательно нужно учитывать подготовку предыдущую. Одна из другой должна вытекать плавно.

— Вы хотя бы краем глаза наблюдаете за тем, как готовятся россиянки?

— Ну… вижу.

— Представьте, к вам бы пришел Вольфганг Пихлер…

— Думаю, я бы с биатлоном тут же завязала.

— Почему?

— Конечно, досконально мне неизвестно, какие нагрузки он им дает. Но, как девчонки говорят, в разгрузочный день 40 км классикой проезжают. Для нас это нонсенс. Правда ли это, я не знаю. Однако, если это действительно так, то, мне кажется, это ненормально. Впрочем, не исключаю, что это нормально, но… для определенных людей. Например, знаменитая польская лыжница Юстина Ковальчик вообще сумасшедшие нагрузки выдерживает. Делает чуть ли не пятичасовые тренировки и потом на них бежит. А другие, наоборот, бегут налегке. То есть им достаточно часик покататься, и потом на этих объемах результат давать. Какая система у Пихлера и под какие кадры она “заточена”, я, повторяю, не знаю. Но, видимо, какие-то неконтакты у него со спортсменками все-таки есть . Сейчас я все это говорю, а сама думаю, ну, все, теперь и про нас байки всякие рассказывать станут: и что, дескать, у них там в Украине творится? В общем, это все понаслышке, по слухам. А слухи передавать и их комментировать — неправильно. Но как бы то ни было, сказать, что россиянки как-то за два года поднялись, я не могу. Мне кажется, ходом они до Пихлера сильнее были.

— Но тогда имел место некий всем известный привходящий фактор, гарантом искоренения которого Пихлер, собственно, и является. Однако, если представить, что сейчас на его место придет кто-то другой и результаты повысятся, то немец первый опять заподозрит россиянок в неладном. Получается, наша команда стала его своего рода заложником?

— А кто русским доктор? Сами приглашали, сами выбирали. В прошлом сезоне говорили: что, мол, за один год сделать можно? Ведь только-только тренера поменяли? Но уже второй сезон на исходе, а россиянки все не блещут…

— В международной биатлонной тусовке и впрямь Пихлера считают тренером выдающимся?

— То, что он — выдающийся, мы слышали только от олимпийской чемпионки шведки Анны Карин Олоффсон-Зидек. Она заявляла, что выполнять надо, все, что он говорит. Она выполняла, ей помогло. И я сомневаюсь, что русские девочки не работают и чего-то не выполняют. Думаю, и они делают все, а в конечном итоге имеют то, что имеют.