Две дороги в один конец

Сегодня мы можем в цифрах увидеть результативность решений двухлетней давности. Там, где держава отстояла свои интересы, она получила солидный бонус. А где чиновники испугались, там растущий “минус”. Но в обоих случаях видна нехватка стратегического мышления и правильно расставленных приоритетов. Иногда создается впечатление, что чиновники просто не знают, что со всем этим делать.

“Укртранснафта”: прозрачность с непрозрачной перспективой

Новость об отстранении “приватовского” ставленника Александра Лазорко с должности главы “Укртранснафты” застала его врасплох. Внезапность — основное оружие группы “Приват” во множественных рейдерских захватах — неожиданно была использована против нее самой. Операция по деолигархизации нефтетранспортной компании была проведена за месяц, и в конце апреля 2015-го Лазорко сдал полномочия главы государственной компании, 100% акций которой принадлежат и находятся в корпоративном управлении НАК “Нафтогаз Украины”.

Зачем олигарху Коломойскому, безраздельно правившему десятилетие полугосударственной компанией “Укрнафта”, была нужна еще и нефтепроводная компания? Вкратце перечень основных опций выглядит следующим образом:

— дотирование “Укртатнафты” (нефтеперерабатывающий завод в Кременчуге, принадлежит “Привату”) за счет сохранения низких тарифов на транспортировку нефти государственной нефтетранспортной компанией;

— переработка технологической и давальческой нефти “Укртранснафты” с профит-центрами на предприятиях “Привата” (Приватбанк, “Укртатнафта”);

— выкачка технологической нефти из нефтепроводов и ее хранение на НПЗ “Привата” по завышенным тарифам;

— размещение депозитов и счетов “Укртранснафты” в Приватбанке.

Летом 2015 г. тарифы на прокачку нефти по внутренним маршрутам были увеличены в семь раз, что, по словам новых топ-менеджеров, позволило достичь лишь точки безубыточности нефтетранспортной компании.

Менеджмент “Укртранснафты” привлек компанию Deloitte для аудита отчетности 2015—2016 гг., а также проверки заключений по итогам 2013—2014 гг., вскрывшей некоторые подробности. “Нафтогаз” делегировал в “Укртранснафту” нескольких менеджеров, а также значительно усилил контроль за финансовой дисциплиной в этой компании.

Результат не заставил себя долго ждать. По итогам 2015 г. “Укртранснафта” выплатила 1,020 млрд грн дивидендов — это больше, чем суммарно за все годы со дня создания компании в 2000-м.

По итогам 2016 г. дивиденды вырастут в полтора раза — до 1,519 млрд грн. Это 100% прибыли за прошлый год. Хотя еще в 2014-м, в последний год работы Лазорко главой компании, “Укртранснафта” показала минус 54 млн грн.

 

 

Финпоказатели рванули вверх, несмотря на падение прокачки нефти за последние три года на 13,5%.

Победа? Отчасти. Прошедшие два года в основном были посвящены вычищению компании и созданию прозрачной структуры и финансов. Пора думать о развитии, и вот здесь начинаются проблемы.

Транзит и поставка нефти на НПЗ сокращаются, а это основной бизнес “Укртранснафты”. И если “Укртатнафта” обещает начиная с этого года добавить 1,3 млн т азербайджанской нефти, то транзит по нефтепроводу “Дружба” — ключевая статья доходов “Укртранснафты” — будет снижаться.

Была надежда на прокачку нефти с моря через нефтепроводы Одесса—Броды и “Дружба” в белорусский Мозырь (на Мозырьский НПЗ), но недавнее завершение “нефтегазового” конфликта между Беларусью и РФ отодвигает эту перспективу на неопределенный срок.

Наступает время важных решений, которые никто принимать не хочет. Самый яркий пример — утверждение финплана или инвестиций компании на год. За период 2012—2016 гг. финплан “Укртранснафты” был подписан Кабмином лишь дважды — в 2013-м и 2015 г. Да и сделано это было в августе, когда основная часть года была уже позади. Поэтому при планируемых инвестициях 19—77 млн долл. за этот период на развитие было использовано 6—15 млн, причем преимущественно по статьям, которые позволяют инвестировать без утвержденного финплана. Хроническое недофинансирование увеличивает отставание “Укртранснафты” по требованиям промышленной и экологической безопасности.

Учитывая невеселые перспективы нефтетранспортировки, необходимо думать и о диверсификации этого государственного бизнеса. По имеющимся данным, в компании видят возможности в расширении своего нефтеперевалочного комплекса в Южном (Одесская обл.) для работы с нефтепродуктами (на сегодняшний день этот терминал  принимает только нефть и только с перевалкой из/в трубопроводы).

Чтобы идти вперед, надо избавляться и от пассивов. Перспектив возобновления поставок нефти из России уже не видят даже оптимисты, а это значит, что со всей огромной системой Приднепровских нефтепроводов, протянувшейся на восток и на север от Кременчуга (НПЗ “Укртатнафта”) надо что-то решать. Это же относится и к нефтепроводам на Западе страны — НПЗ в Надвирной и Дрогобыче заснули навсегда. Неработающие магистрали требуют больших затрат на содержание, а их демонтаж снова-таки упирается в решение “Нафтогаза” и правительства.

Но главное, что нужно нефтетранспортной компании, — это поддержка властей на дипломатических фронтах, где решается судьба нефтяных потоков и где против нас воюет все тот же “гибридный” противник.

“Укрнафта”: тьма в конце туннеля

26 мая 2015 г. Этот день мог стать для “Укрнафты” судьбоносным — были все шансы поставить точку в 12-летнем периоде управления ею группой “Приват”. На этот день было запланировано заседание наблюдательного совета компании, на котором правительство и НАК “Нафтогаз Украины” могли на законных основаниях отстранить “приватовский” менеджмент “Укрнафты”.

Поводов было хоть отбавляй: долг перед госбюджетом по налогам достиг 9 млрд грн, по дивидендам — 1,9 млрд. Прибыль в 2013 г. обвалилась в семь (!) раз, и это при тогдашних рекордно высоких ценах на нефть! Эксперты, нардепы, журналисты били во все колокола… Был подготовлен пошаговый алгоритм установления госконтроля в “Укрнафте”.

 

 

Тщетно: Арсений Яценюк и Андрей Коболев отказались включать “кадровые” вопросы в повестку дня. Через два месяца, 22 июля, на собрании акционеров главой компании был избран Марк Роллинс. Позиция британца стала понятна сразу: он не спешил увольнять или расследовать действия менеджеров “Привата”, целенаправленно “положивших” компанию “на бок”. Позже выяснилось, что за два месяца — с 26 мая по 22 июля — из “Укрнафты” на “приватовские” структуры было выведено 14,7 млрд грн. На конец 2015-го “Приват” был должен компании 18,45 млрд грн.

Роковая майская ошибка и последующий отказ идти на конфликт с Игорем Коломойским по образцу операции в “Укртранснафте” с применением в том числе силовых подразделений предопределили жалкое существование “Укрнафты” по сей день.

В 2015 г. компания впервые в своей истории получила убыток — 5,4 млрд грн. В 2016-м этот результат был “улучшен” до 8,7 млрд грн. Долг перед госбюджетом на начало 2016-го составил 12,8 млрд грн, что сделало “Укрнафту” рекордсменом в непочетном национальном рейтинге должников.

Изменить тенденцию можно, лишь вернув в компанию выведенные из нее деньги. Но работа менеджмента “Укрнафты” во главе с Роллинсом по этому направлению напоминает процесс горения чего-то мокрого — много дыма и неприятного запаха. Глава компании назвал миллиардные долги “исторической задолженностью” (мол, начальник, это не мое) и, по сути, отстранился от борьбы за их возврат. Процесс ведет юридическая служба “Укрнафты” во главе с Вячеславом Карташовым (бывшим адвокатом Игоря Коломойского), под надзором которого визировались контракты по выводу средств из “Укрнафты” в 2015 г. и ранее.

Более успешной (но не со стороны государства) была попытка призвать к ответу другого должника — НАК “Нафтогаз Украины”, освоившей несколько лет назад без оплаты 2 млрд кубометров газа “Укрнафты”. Добытчик выиграл все суды, рассорился с НАКом, но цели пока не достиг, ведь этого газа нет в хранилищах.

В отличие от “Укртранснафты” с прописанными процедурами, подотчетностью НАКу и менеджерами НАКа в правлении, в “Укрнафте” по-прежнему многое зависит от миноритарного акционера (читай — И.Коломойского). С одной стороны, компания отказалась от невыгодных договоров с “Приватом” на реализацию нефтепродуктов по договорам комиссии на своих АЗС, перестала пропускать через себя на экспорт производимые “приватовскими” предприятиями непрофильные товары и даже свернула рекламу на канале 1+1.

Но это все семечки по сравнению с сохранившимся влиянием “Привата” на ключевые позиции “Укрнафты” — нефть, природный и сжиженный газ. В прошлом году компания заявила о давальческой переработке нефти на “Укртатнафте” и самостоятельном обеспечении сети АЗС нефтепродуктами. Но любой, кто сталкивался с давальческой переработкой, знает, какой это темный лес. Условия переработки никто не видел и никто не согласовывал. Между тем достаточно завысить процент потерь и занизить выход нефтепродуктов, чтобы снять привычные сливки с полугосударственной компании…

Весь природный газ “Укрнафты” идет на “приватовский” “Днепразот”. Какая экономика там — тайна за семью печатями.

Продолжается и старая история по сжиженному газу. На аукционах по его продаже 50% объема уходит по заниженной цене “приватовским” структурам, оставшиеся “объедки” тут же расхватывают трейдеры по рыночной цене. Объем недополученных средств — 4,5 млн грн в месяц. Мелочь в масштабах компании. Но если г-н Роллинс закрывает глаза на такие “шалости”, на что еще он не обращает внимания?

Напоследок немного позитива. В 2016 г. “Укрнафта” заплатила 8,1 млрд грн налогов, или в полтора раза больше, чем годом ранее (5,3 млрд грн в 2015 г.). Полная уплата ренты и прочих налогов — это единственный видимый результат команды Роллинса. “Приват” загнал “Укрнафту” настолько глубоко, что приходится радоваться тому, что для большинства предпринимателей считается нормой — выполнение налоговых обязательств.

***

Финансовые результаты убедительно свидетельствуют о том, что решение вернуть госконтроль в “Укртранснафте” было правильным. Сегодня это прозрачная и прибыльная компания. Почему данный опыт не был продублирован в “Укрнафте”, это навсегда останется на совести
А.Яценюка и А.Коболева. Хотя есть вопрос и к президенту П.Порошенко, который сыграл главную роль в деолигархизации “Укртранснафты”: почему остановились на полпути? Взяв в мае 2015-го ситуацию под контроль, можно было бы избежать вывода средств из “Укрнафты”, долгов перед бюджетом и создать трамплин для выхода компании из кризиса.

Как показывают последующие события, тот “слив” 26 мая 2015 г. был не исключением, а правилом. Являясь главой набсовета “Укрнафты”, г-н Коболев не особо горит желанием что-либо изменить: в апреле 2017 г. было проведено первое в текущем году заседание набсовета, предыдущее же состоялось в середине прошлого года. Создается ощущение, что у главы НАКа другие данные о состоянии этой компании, чем у всех остальных. Неудивительно, что тон в “Укрнафте” задают миноритарные акционеры, которые на ней как зарабатывали, так и зарабатывают.

 

 

“Нафтогаз”, занимающийся проблемами исключительно природного газа, всем своим видом дает понять, что “нефть” в его названии является какой-то ошибкой. В каждом интервью А.Коболев говорит о сдержанности (боязни) резких движений из-за сильных позиций И.Коломойского в судах. В правительстве, которое еще дальше от нефтеотрасли, тоже заняты своими делами и вообще боятся любых движений (дабы чего не вышло…). Еще бы, ведь там же сидит Коломойский с его каналом 1+1! Вон что Гонтаревой сделал! Любой, даже самый мелочный вопрос приводит к параличу системы. Масса энергии новых управленцев госкомпаний уходит в первую очередь на борьбу с системой, автоматически отодвигая стратегию и развитие на второй план. Неужели может оказаться прав Коломойский, который полуутверждал-полуспрашивал, зачем бороться с системой, если ей это не надо, не лучше ли просто зарабатывать деньги?

Сергей КУЮН, директор ООО “Консалтинговая группа А-95”