Другая Белоруссия: полгода спустя

О “цветных революциях” в Ливии, Египте, Тунисе (а раньше и в соседней Украине) простые люди на улицах Минска говорили мне, корреспонденту “2000”, примерно следующее: только умалишенный может пожелать такой “демократии” в собственной стране. Увидев воочию, чем заканчивается “демократизация” и кто за ней стоит, белорусы выбрали для своего общего дома мир и стабильность. А также более высокий уровень жизни — более высокий, чем у той же Украины и некоторых прочих стран, называющих себя “демократическими”.

Путешествуя по Беларуси второй раз в этом году, размышлял: преодолела ли наша северная соседка экономический кризис? Что сейчас в ней происходит? И вообще, есть ли там основания для социального (или политического) бунта, которого давно ожидают и к которому так назойливо подталкивают ее народ многие “доброжелатели” в разных концах света?

Начну с того, чем сегодня отличаются белорусы от нас. Что в первую очередь бросается в глаза, когда общаешься с людьми на улице, в транспорте, в кафе.

Это прежде всего то, что общество не политизировано, как у нас. Нет такого накала страстей, политического разлома общества, в обстановке которого живет украинский обыватель. Рядовые граждане, в отличие от нас, не испытывают пустых иллюзий приобщенности к политическому процессу — будь то хождение на митинги или демонстрации или просто сопереживания выступающим на политических ток-шоу. Они вообще не шибко интересуются политикой. А точнее, она в жизни простого гражданина (что естественно для любого нормального человека в любой нормальной стране) находится даже не в первой десятке жизненных приоритетов.

Короче говоря, все мирно живут и заняты повседневными делами. Студенты — учатся, молодежь повально увлекается спортом. В Минске даже в холодное время года — масса велосипедистов (в городе много велосипедных дорожек, не в пример Киеву), скейтбордистов, катающихся на роликах.

Безработица в стране, несмотря на кризис, по-прежнему самая низкая в СНГ — 1,5%. Как и в прошлый раз, путешествуя несколько дней по стране, я не встретил ни одного нищего и даже плохо одетого человека.

Перекрыт ли кислород?

[Подземный торговый центр “Столица”, на пл. Независимости в Минске. Цены на импортный ширпотреб — как в Киеве. Но качественные аналоги белорусского легпрома — почти вдвое дешевле]
Подземный торговый центр “Столица”, на пл. Независимости в Минске. Цены на импортный ширпотреб — как в Киеве. Но качественные аналоги белорусского легпрома — почти вдвое дешевле

По “ящику” в каждой квартире и гостиничном номере Минска “крутят” более 100 цифровых телеканалов, включая российские, а также Euronews, CNN, BBC и др. В газетном киоске неподалеку — навалом всевозможной прессы; опять же, много российской. Несколько газет на белорусском языке — с первых же страниц видно, как жестко побивают они собственного президента Александра Лукашенко. Кстати, частной прессы в республике тоже немало.

Выхожу вечером в интернет по Wi-Fi, сидя в холле гостиницы “Виктория” (это новый район столицы). Серфингую несколько часов по оппозиционным сайтам и блогам (замечу, уровень доступа в интернет для частных пользователей в Беларуси такой же, как и в нашей стране). И чем обеспокоены местные оппозиционеры? Пожалуй, тем же, что и наши, — по-прежнему хотят “в Европу”, убеждают обывателя, что, дескать, если бы Беларусь была в этой Европе, кризиса в стране не было бы.

Единственное, о чем они не говорят и что табу во всем оппозиционном дискурсе, — не сравнивают уровень жизни, пенсии и зарплаты рядовых белорусов с существующими в других постсоветских республиках. Тех, которые к Европе вроде бы продвинулись куда дальше Беларуси, — Украины, Молдовы, Грузии etc.

Просматриваю передачи национального белорусского ТВ. Такое же, как и у нас, кино, те же круглосуточные сериалы и в чем-то схожая реклама — пиво, шоколад, косметика, одежда (правда, очень много отечественного производства), прочий набор — документалистика, новости общенациональные, региональные...

Известно, что белорусское ТВ — это сфера, куда до сих пор не допускали частных инвесторов. Уж по крайней мере контрольные пакеты телеканалов по-прежнему принадлежат государству либо муниципалитетам.

То есть телеканалами и крупнейшими СМИ не владеют олигархи, как у нас (хотя у нас олигархи “владеют” уже и самим государством). Но принципиальной разницы не ощущается! Единственное — в “их” телеэфире как-то спокойнее, нет заезжих звезд “свобод слова”, нет накала страстей в новостях.

И тут я поймал себя на мысли: точь-в-точь то же чувство я испытал в последний раз, когда “прощелкивал” каналы по “ящику”, находясь в командировке в Германии и Франции. Проще говоря, сегодняшняя Белоруссия — это такая же безмятежная (по социальной атмосфере, градусу политизации) страна, как и большинство государств Европы, где политики не “полощут” своим гражданам мозги с утра до вечера со всех телеэкранов.

Наверное, отсюда то парадоксальное чувство, которое испытывают в Минске многие приезжающие из других постсоветских стран. Напряженности меньше не только в речах, но и на лицах. Какая-никакая, но стабильность, уверенность в завтрашнем дне, отсутствие страха перед безработицей или недоступностью учебы — то, чем теперь отличаемся мы.

Но именно за эту стабильность, мне кажется, белорусы и ценят собственную власть — как бы ее ни поносили говорящие головы с высоких евротрибун. Но, опять же, наблюдая все, что творится у соседей, да и во всем мире, люди размышляют так: уж лучше бессменно правящая политическая сила, чем силовая или манипулятивная “демократизация”, которая царит вокруг.

А что до безальтернативности, то и тут можно поспорить. Дело-то, конечно, не в том, что на практике при любой демократии лишь деньги, обман и доверчивость избирателей дают наибольшие шансы на победу, а качество управления в конечном счете зависит от качества и ответственности элит, оказавшихся у власти.

И даже не в том, что на Западе явка на выборы более 25% давно считается очень хорошим результатом (т. е. большинству граждан до выборов вообще нет никакого дела).

А в том, что как раз в т. н. передовых демократиях и присутствует бессменность власти — преимущественно двухпартийная система (например, в США, Великобритании, Франции, странах Скандинавии) дает возможность одной партии бессменно находиться у власти до полутора десятка лет. Что означает не такое уж и широкое поле для выбора.

Франсуа Миттеран или Жак Ширак во Франции правили каждый более 12 лет. По десятку лет подряд удерживают большинство в американском сенате то демократы, то республиканцы. Демократы вообще имели большинство c 1954 г. по 1980-й (т. е. 26 лет подряд).

В этой связи так ли уж уникален режим Лукашенко? Или кто-то скажет, что лучшей можно считать другую крайность — как в Украине, где более 200 партий, но большинство политиков бессменно пребывают у властного “корыта”, время от времени меняя окрас и бренд, — от выборов к выборам.

Жизнь после кризиса

И в нынешнюю, и в предыдущую поездку в Белоруссию (см. “Другая Белоруссия”, “2000”, №27—28 (565), 8—14.07.11) моей целью было не провоцировать интернет-блогеров и уж тем более не доказывать, что в Белоруссии так все хорошо, что уже и никаких проблем нет. Хотелось одного — попытаться взглянуть на страну без шор и вне шаблонов, которые навязчиво вколачивают нам в умы много лет подряд.

Весной начался кризис, случилась девальвация белорусского рубля, из-за чего цены подскочили практически вдвое. Об этом мне тоже откровенно рассказывали все, с кем приходилось общаться. (Примерно то же самое Украина пережила в 2008—2009 гг.) Однако уже летом экономическая ситуация стабилизировалась, у валютных киосков нет очередей, рост цен прекратился. При этом зарплаты на предприятиях немедленно индексируют, и даже после кризиса уровень покупательной способности большинства рядовых граждан превосходит украинский. Их государство остается куда более социально ориентированным.

Каждое крупное предприятие, помимо зарплаты, путевок в санатории, т. н.13-й зарплаты (на большинстве заводов это сохранили), а также пособия при выходе на пенсию, обеспечивает сотрудника жильем — обязано. Для этого действует госпрограмма, по которой государство дает льготный кредит под 3% годовых в белорусских рублях.

На селе — программа государственной поддержки кредитования строительства, по которой работникам, проработавшим на земле пять лет и желающим остаться, выдают кредит на строительство дома под 1% годовых.

У белорусов есть возможность получить жилье бесплатно — его дают без очереди семьям с пятью и более детьми. А вообще за каждого ребенка государство возмещает 16% ипотеки. Достаточно взглянуть на данные ввода нового жилья — ежегодно более 5 млн. кв. м, что с поправкой на количество населения означает почти втрое больше, чем в Украине.

Куда проще нашим соседям с коммунальными платежами — платят только 20% себестоимости, а остальные затраты несет государство. Коммунальные платежи в Минске за однокомнатную квартиру — около 60 тыс. руб. (60 грн.). Это включая свет, телефон, отопление.

Сегодня, после кризиса, средняя пенсия в Беларуси (с учетом повышений) — 2,2—2,5 млн. руб. (2—2,5 тыс. грн., что вдвое больше, чем у нас), а средняя зарплата — 3—4 млн. руб. (3—4 тыс. грн., что в 1,5—2 раза выше официальной по Украине). По крайней мере о таких суммах довелось слышать от рабочих на одном из крупнейших машиностроительных предприятий — Минском автомобильном заводе.

Впрочем, эти цифры не стоит механически сравнивать с украинскими, так как покупательная способность условных 100 долл. в Минске и Киеве весьма отличается. Хотя, стоит признать, из-за кризиса цены на многие продукты питания и ширпотреб сравнялись с украинскими.

Это касается, например, сахара, колбасных изделий, хлеба. В то же время килограмм картофеля в Минске стоит в несколько раз дешевле, чем в Киеве — 2,2 тыс. руб. (2,2 грн.), высококачественный бензин А-95 — 5—5,3 тыс. руб. за литр (около 5 грн. — вдвое дешевле, чем у нас). Проезд в столичном общественном транспорте и метро тоже дешевле где-то на четверть — около 1,3—1,5 тыс. (до 1,5 грн.). В магазинах очень много вещей собственного производства, вполне приличного качества и уж точно лучше турецко-китайского ширпотреба, которым отоваривается большинство украинцев. Обувь, куртки, костюмы, нижнее белье известной у нас фирмы “Милавица”, а также жидкокристаллические телевизоры “Горизонт”, стиральные машины, бытовая техника — все это в полтора-два раза дешевле, чем мы покупаем в супермаркетах (хотя и лейблы на этих товарах стоят другие).

Словом, даже после экономических потрясений и роста цен большинство белорусов — учителя, врачи, военные, госслужащие, пенсионеры, рабочие — могут позволить себе ощутимо больше, чем их украинские коллеги.

В Белоруссии по-прежнему отсутствует как класс олигархия — создание очень крупных частных собственников, управляющих стратегическими предприятиями, государство не допускает в принципе, хотя большое распространение получили коллективные хозяйства и акционерные общества, где значительная часть пакета находится в руках коллектива предприятия. Кроме того, в некоторые секторы экономики (легкая промышленность, приборостроение, пищепром, банковское и страховое дело) продолжают активно заходить иностранные инвесторы — из России и стран Западной Европы.

Растет свой средний класс, и он, судя по ряду признаков, будет побольше нашего. Яркий показатель — уровень автомобилизации на душу населения. По данным официальной регистрации, каждый второй житель Минска имеет собственный автомобиль. А в целом по количеству машин на душу населения страна давно опережает не только Украину, но и Польшу, Чехию, а также Словакию — с показателем более 300 на тысячу человек*. Иными словами, в частном пользовании у белорусов автомобилей почти вдвое больше, чем у украинцев (у нас — 155—160 на 1 тыс. чел.).

___________________________________________

* Больший, чем у нас, автопарк в Беларуси сегодня в т. ч. потому, что в многие годы действовали более низкие таможенные ставки на импорт машин, в результате чего средняя иномарка обходилась дешевле на 20—30%, чем украинцам. Также граждане имели больше возможностей и для ввоза подержанных иномарок.

О том, что белорусская модель экономики (о которой в наших СМИ принято говорить либо плохо, либо ничего) в очень многих сферах оказалась эффективнее украинской, свидетельствуют не только личные наблюдения или рассказы собеседников, но и сравнения зарплат, цен, уровня потребления — т. е. объективных показателей, на которые невозможно просто так закрыть глаза.

ВВП 1990 г. превзойден еще в начале 2000-х — а в Украине до сих пор не достигнуто и 70% объема 1990 г. В 90-е, когда наша экономика переживала неудержимый спад (ВВП обвалился на 60%), у белорусов было минус 20% (до прихода Лукашенко), а затем — подъем. Его темпы в середине 2000 гг. достигли 8—10% в год. Даже в кризисном 2011 г. рост сохранился, чего Украине не удалось в период похожих потрясений — в 2009-м.

Белорусы вполне резонно опасаются потерять то, что имеют. По крайней мере главный секрет политической устойчивости (и прямо скажем — популярности) действующей власти в республике предельно прост: она реализует чаяния граждан, которые не хотят массовой “прихватизации” заводов и фабрик, не хотят банкротств своих предприятий, обоснованно связывая это с последующей тотальной безработицей и другими негативными последствиями, через которые так или иначе прошли их соседи.

Юрий ЛУКАШИН