“Дойная корова” олигархов: почему в Украине зависла приватизация

Украинские власти едва ли не впервые, заявили, что крупные предприятия, находящиеся в государственной собственности, неинтересны потенциальным инвесторам — как внутри страны, так и за рубежом. Несмотря на то, что этот тезис может выглядеть спорным, очевидно, что повышенного спроса на украинские активы сегодня действительно нет. “Апостроф” выяснил, почему так вышло, и есть ли надежда на то, что большая приватизация в Украине состоится.

Попытки украинских властей провести масштабную приватизацию из года в год проваливаются. В 2017 году план приватизации был выполнен менее чем на 20%, в предшествующие годы — и того меньше.

В 2018 году парламент принял закон “О приватизации государственного и коммунального имущества”, признанный экспертным сообществом прогрессивным, на который возлагались очень большие надежды. Но не помог и он. Сказать, что приватизационный план 2018 года не выполнен, значит не сказать ничего — в минувшем году не было продано ни одного объекта так называемой большой приватизации. На декабрь был назначен конкурс по продаже энергогенерирующей компании “Центрэнерго” — хорошо работающего и прибыльного бизнеса по производству тепловой энергии, но его в конечном итоге отменили. Что уж говорить об Одесском припортовом заводе (ОПЗ), который не могут продать, начиная с 2016 года.

Откровенно о наболевшем

Украинские чиновники нехотя признают, что определенные трудности с проведением приватизации есть. Однако они, в большинстве своем, пытаются сохранять хорошую мину при явно плохой игре. В связи с этим определенным диссонансом стало недавнее интервью первого заместителя министра экономического развития и торговли Максима Нефьодова, который честно признался: в Украине “большая приватизация — это большая проблема”. Он пояснил, что предлагаемые к продаже объекты госсобственности “никто брать не хочет”. И это касается не только иностранных инвесторов, но и местных олигархов.

Кроме того, по словам Нефьодова, государство просто не в состоянии нормально подготовить к приватизации многие активы, выставляемые на продажу. Он также признал, что не помог решить проблему и прогрессивный закон.

Вместе с тем, Нефьодов считает, что многие находящиеся в госсобственности предприятия могут эффективно работать. При этом некоторые из них, в конце концов, можно будет продать.

Упущенное время

Эксперты, опрошенные “Апострофом” в целом согласны с тем, что в сфере приватизации есть серьезные проблемы.

По словам исполнительного директора Международного фонда Блейзера Олега Устенко, большую приватизацию нужно было проводить тогда, когда на Западе был интерес к Украине.

“Интерес, скажем, в 2014-2015 годах, когда он был, по крайней мере, больше, чем сейчас, можно было проводить приватизацию на фоне обещаний, которые давались властью по резкому улучшению качества бизнес-климата, по реформаторской повестке”, — сказал он “Апострофу”.

Но тогда приватизационные планы были с треском провалены. “Понятно, что когда были пропущены три года, интерес стал увядать”, — отметил Устенко.

Об отсутствии особого интереса к Украине со стороны иностранных инвесторов свидетельствует крайне низкий показатель прямых иностранных инвестиций в нашу страну. Так, в 2018 году их было всего 1,7 миллиарда долларов, “что в 2,5 раза меньше, чем в плохом и неудачном 2013-м (почти 4,5 миллиарда долларов — “Апостроф”), и это — в 6 раз ниже исторических максимумов в нашей новейшей истории (в 2008 году Украина получила прямые иностранные инвестиции на уровне почти 11 миллиардов долларов — “Апостроф”).

Займитесь своим делом

Финансовый эксперт Алексей Кущ в разговоре с “Апострофом” отметил, что чиновникам не следует делать заявления, подобные тем, что прозвучали из уст первого замминистра экономразвития и торговли.

“Не функция чиновника — давать оценки имущественным комплексам, которые продает государство. У нас принят закон о приватизации, где четко прописано, что есть инвестиционные советники — известные компании, которые нанимаются государством для того, чтобы провести так называемый due diligence (оценка объекта инвестирования, включая его финансовое состояние, положение на рынке, а также оценка инвестиционных рисков, — “Апостроф”) и сказать, сколько этот объект стоит”, — сказал он.

Задача чиновников — создавать “качественные условия для ведения экономической деятельности”. “Они должны бороться с коррупцией, они должны обеспечивать защиту титулов собственности инвесторов, государство должно обеспечивать быстрые и эффективные суды. А инвесторы уже сами разберутся, нужны эти предприятия, или не нужны, и по какой стоимости их покупать”, — подчеркнул специалист. 

Кущ также высказал уверенность, что украинские олигархи и финансово-промышленные группы (ФПГ) давно уже приглядели активы, которые бы хотели приобрести, и очень часто между ними происходит ожесточенная борьба за тот или иной объект государственной собственности. Другое дело, что ФПГ “выгодно создавать иллюзию, что эта собственность никому не нужна”. В частности, по той причине, что это может снизить цену того или иного объекта, выставляемого на продажу. Но не только.

Стоп коррупции

Не секрет, что практически все госпредприятия контролируются какой-то из украинских финансово-промышленных групп. Контроль, как правило, осуществляется через лояльный соответствующей ФПГ менеджмент. Соответственно, такой ФПГ не выгодна приватизация ее “дойной коровы”, особенно, если предприятие работает в прибыль.

Но для такой ситуации есть емкое определение — коррупция. А приватизация как раз и является одним из инструментов борьбы с этим позорным явлением. По словам Олега Устенко, в коррумпированных странах, к которым, к сожалению, относится Украина, главной целью проведения приватизации является не пополнение бюджета, и даже не повышение эффективности работы предприятий. “Основная задача — возможное снижение уровня коррупции”, — заявил он.

С этим согласен Сергей Фурса. По его словам, приватизация преследует две цели — борьба с коррупцией и сигнал инвесторам.

“Госсобственность является элементом коррупции, и именно поэтому от него нужно избавляться. В то же время, приватизация нам нужна как сигнал, а сигнал будет, если сюда зайдут иностранные инвесторы. И тогда другие потенциальные инвесторы увидят, что их здесь ждут, — пояснил специалист. — Когда мы будем продавать местным пацанам, сигнала этого не будет. С другой стороны, это частично уменьшит коррупцию, но опять повысит недоверие к любым реформам”.

До лучших времен

Так что же, все-таки, делать — продавать или не продавать госпредприятия?

“Есть подход, который проповедуется на стратегических предприятиях, которые нельзя продать, — это независимые наблюдательные советы, реформа корпоративного управления. Возможно, если не получается (приватизировать), делать надо так”, — отмечает Сергей Фурса.

Эксперт подчеркнул, что приватизация, в любом случае, — более приемлемый вариант: “Остается только делать попытку за попыткой, ездить к инвесторам и находить кого-то, кто бы купил”.

Олег Устенко согласен — процесс приватизации нельзя спускать на тормозах. “На мой взгляд, объекты должны быть приватизированы, потому что постепенно мы теряем их стоимость”, — пояснил эксперт.

Однако сейчас не лучшее время для проведения серьезной распродажи государственного имущества.

“Учитывая, что экономическая ситуация волатильная, страна высоко коррумпированная, есть серьезные предположения, что предприятия могут оказаться в криминальных руках, что также является аргументом в пользу того, чтобы подождать. Еще один аргумент — ни иностранцы, ни украинцы не особо вкладывают на пиках политической активности — то есть как минимум до прохождения полного цикла политической активности придется ждать”, — считает Устенко.

Сейчас продавать крупные объекты госсобственности достаточно сложно, соглашается Алексей Кущ.

“Сначала нужно создать базовые условия для инвестиций. Государство должно выполнить домашнее задание. Нужно несколько лет поработать над созданием фундамента, а уже потом продавать оставшиеся объекты, так как сейчас в условиях тотальной коррупции, неэффективных судов и слабой защиты титулов собственности ни один системный инвестор в Украину не придет”, — резюмировал специалист.

Виктор АВДЕЕНКО