Донбасс обреченный?

При этом Украина тратит на проведение АТО 70 млн грн ежедневно. Объявленное перемирие несколько снизило эти траты (по крайней мере, на время). Но поставило перед правительством новые вопросы: где взять средства на восстановление разрушенного региона и его промышленности, производившей около 16% ВВП страны и обеспечивавшей четверть объемов ее экспорта?

Очевидно, что чрезвычайная ситуация на Востоке страны создала для “правительства камикадзе” экстраординарные вызовы, к которым там оказались традиционно не готовы.

Индексы промышленной продукции в июле 2014 г. обвалились на 30% в Донецкой области и на 56% — в Луганской. За январь—июль спад объемов производства зафиксирован во всех производственных отраслях региона. В наибольшей степени пострадали легкая промышленность (спад на 46%), химическая отрасль (41), фармацевтика (19) и машиностроение (34,4%).

На сегодняшний день очень многие предприятия не работают вообще, а те, которые продолжают функционировать, уменьшили объемы производства от 15 до 50%. Повреждение линий электропередачи обесточило целые населенные пункты и создало огромные проблемы с подачей воды. В районе Кураховской ТЭС полностью взорваны все высоковольтные опоры. Предприятия химической и коксохимической промышленности остановлены. Остановка одного лишь Авдеевского коксохима — крупнейшего в Европе химического завода, который производит треть всего украинского кокса, практически парализовала металлургическую отрасль. Предприятие обеспечивало целый ряд металлургических заводов необходимым сырьем. Естественно, после его остановки встали и зависимые от него производства, в частности Донецкий металлургический завод, Макеевский металлургический, частично приостановлена работа Енакиевского металлургического.

В нерабочее состояние приведены железнодорожные пути в направлениях на Ясиноватую, Авдеевку, Красноармейск, Дебальцево. Большинство предприятий тяжелого машиностроения, металлургии, энергетики, угольной промышленности без железной дороги обходиться не могут. “Речь идет как о поставках уже произведенной продукции, так и об обеспечении производств необходимым сырьем. Металлурги не могут завезти кокс, руду, флюсы и доломиты, ТЭС вагонами получают уголь, который должен быть отгружен с шахт, — рассказал ZN.UA директор Донецкого филиала Национального института стратегических исследований Юрий Макогон. — Якобы 9 сентября железнодорожники приступили к ремонту этих участков дороги. По самым оптимистичным оценкам, на это у них уйдет не менее двух недель при условии прекращения военных действий.

Но еще вчера на юго-востоке До­нецка были слышны выстрелы. Переми­рие очень зыбко, как я понимаю. Также повреждены цеха Лисичанского стекольного завода, Северодонецкого химичес­кого объединения “Азот”. По усредненным оценкам, не работает свыше 60% шахт. Кое-как шахтеры пытаются их обслуживать, откачивая воду и метан. Но не везде им это удается, и не всегда у них есть возможность это делать”.

Угольная промышленность, пожалуй, в самом плачевном состоянии. Проблемы прошлых лет — нестабильность спроса, недостаточное инвестирование в нынешних условиях являются делом десятым (хотя капитальные инвестиции в отрасль за первое полугодие составили 1,1 млрд грн, что в действующих ценах почти наполовину меньше, чем год назад). На сегодняшний день главная задача горняков — по возможности предотвратить катастрофические последствия для производств и окружающей среды. Убытки только за прош­лый месяц составили 297 млн грн.

Многие шахты не работают вследствие разрывов линий электропередачи и вывода из строя трансформаторных подстанций. Без стабильного энерго­снабжения горняки не могут откачивать воду, и шахты попросту затапливаются. Это, в свою очередь, грозит региону экологической катастрофой сродни взрыву на Чернобыльской АЭС, на устранение последствий которой потребуются колоссальные суммы. Часть шахт приостановила работу из-за отсутствия взрывчатых веществ, которые производятся на двух заводах региона, находящихся под контролем так называемых ДНР и ЛНР. Добыча угля сократилась на 23% и составила минимальные за последнее десятилетие 2,4 млн т в месяц. Свыше 420 тыс. т угля попросту утеряны.

При этом удельный вес угля в топ­ливном балансе области вырос до 50%. Украинские ТЭС в последние годы в среднем потребляли 30 млн т угля в год, а шахты региона обеспечивали более половины всей угледобычи страны. Кроме того, угольная отрасль области обеспечивает работой порядка 130 тыс. человек, сейчас большая часть горняков находятся в неоплачиваемых отпусках.

Безработица в регионе выросла практически вдвое — на одно рабочее место претендуют 15 зарегистрированных безработных. В прошлом году этот показатель составлял в среднем восемь безработных на место. По данным Луганской ОГА, работу в области уже потеряли свыше 30 тыс. человек, и если противостояние не прекратится, то к концу года без работы останутся около 85 тыс. луганчан.

За первое полугодие 51% предприятий Донецкой области понесли убытки на 31,6 млрд грн. Удельный вес области в общей сумме убытков в целом по Украине составил 10,7%. На ухудшение финансового состояния предприятий повлиял не только спад производства, но и сокращение валютных поступ­лений от экспорта, подорожание материальных и топливно-энергетичес­ких ресурсов, а также непроизводительные расходы и потери, спровоцированные боевыми действиями.

Кроме того, изношенность многих производств региона задолго до АТО оценивалась в 60—80%. В большинстве своем они производят слабоконкурентную продукцию для узкого сегмента рынка, который они уже потеряли из-за конф­ликта с РФ. Для того чтобы экономическая деятельность предприятий Дон­басса была эффективной, недостаточно будет просто восстановления их работы, потребуются модернизация и частичная переориентация на иные рынки сбыта. “Про­изводство было ориентировано не просто на экспорт, а на экспорт в РФ. Сейчас восстановление предприятий без поиска новых экспортных рынков для них не даст ровным счетом ничего, — объясняет Юрий Макогон. — Более того, многие производства просто невозможно переориентировать, а работать, не имея рынков сбыта, они не смогут. Практически все производимое оборудование для шахт и карьеров, большая часть металлургической продукции востребованы только нашими восточными соседями, на рынках развитых стран это продукция бесполезна”.

Экспорт товаров из региона уже сократился на 15%. Причем торговля с Россией, которая до 2014 г. была крупнейшим внешнеторговым партнером Донбасса, уменьшилась почти на 50%, и на первое место в качестве экспортного партнера региона вышла Италия — почти 14% всех экспортных поставок. Также важными стратегическими партнерами региона остались Турция и Египет. Но экономическая ситуация в Украине внесла коррективы и в деятельность все еще работающих предприятий. Несмотря на почти пятипроцентный рост поставок черных металлов за пределы Украины (а они составляют 66% регионального экспорта товаров), валютная выручка от экспорта этой продукции снизилась в два раза, продукции машиностроения — в 2,2 раза, продукции химической промышленности — в 4,5 раза.

Колоссальные убытки из-за проблем в регионе несет и госбюджет, которому сейчас как никогда нужны средства. По информации ГФС, Донецкая и Луган­ская области еще в начале лета прекратили отчисления налогов в казну Украины. Из-за ситуации в восточных регионах было недополучено 4,4 млрд грн. В Донецкой области прекратили свое существование 397 юридических лиц, в Луганской — 196. При этом проведение АТО в регионе еже­месячно требовало 1,5 млрд грн.

Введение 1,5-процентного “военного” сбора на фоне этих сумм выглядит несерьезно, за август налоговикам удалось получить порядка 287 млн грн, в сентябре они планируют собрать еще 500 млн. До конца года ГФС благодаря новому налогу хочет дополнительно получить 2,9 млрд грн. Эта сумма, к сожалению, не покроет даже налоговых потерь, связанных с военным конфликтом в регионе, не говоря уже о затратах на проведение самой АТО и устранение ее последствий. Одной только Луганской области для восстановления промышленности, инфраструктуры, энергетики и газоснабжения необходимо свыше
8,5 млрд грн.

Еще два месяца назад Арсений Яценюк оценивал сумму, необходимую для восстановления региона, в 8 млрд грн, потом он сделал переоценку и заявил уже о 8 млрд долл., что, правда, из-за отсутствия четких выкладок больше похоже на игру слов, а не на заслуживающий доверия здравый расчет. Оценка требуемых на восстановление региона средств получилась несмешной шуткой правительства. Так как первая сумма мизерно мала, а реальных источников для второй (как и перечня, под что конкретно) пока нет.

“Если честно, слышать о поисках инвестиций для Донбасса смешно, — считает Юрий Макогон. — Деньги любят тишину, об Украине этого не скажешь. Финансовые вложения требуют уверенности в стабильном сотрудни­честве, а Украина за полгода потеряла огромную часть территории и была втянута в военное противостояние. Инвес­торы и раньше в очередь к нам не выстраивались, а сейчас, когда стало сложно прогнозировать что-либо хотя бы на месяц вперед, они и подавно не захотят с нами связываться”.

Едва ли не единственный повод для каких-то надежд — международная конференция, посвященная донорскому фонду для восстановления Донбасса, которая должна пройти в сентябре. Эксперты весьма скептически относятся к этим инициативам. “Не стоит возлагать больших ожиданий на донорскую помощь, ведь речь идет о колоссальных суммах. По нашим оценкам, промышленности региона нужно 50—100 млрд грн, не меньше, — считает Олег Канивец, член комитета Верхов­ной Рады по вопросам бюджета. — Бюджет Украины такие расходы не выдержит и не должен. Платить за восстановление Дон­басса должны те, кто виновен в его разрушении. Необходимы международные суды, обязывающие РФ возместить нанесенный военным противостоянием ущерб. Нужна помощь со стороны местных олигархов, бизнес которых сосредоточен в регионе, ведь они как никто заинтересованы в его восстановлении и развитии”.

Однако о каких-либо конкретных источниках финансирования на нужды пострадавших областей речь пока не идет. Даже при получении необходимых средств на восстановление промышленности нет никаких гарантий их рационального и целевого использования, упреждения хищений и злоупотреблений со стороны местных, да и цент­ральных властей. Ведь оценка потерь на сегодняшний день весьма условна, принцип “война все спишет” работает. И процесс восстановления Донбасса всегда рискует превратиться в “большой дерибан”.

Информации о разработке какого-то комплекса реабилитационно-восстановительных мероприятий от правительства вообще не поступает. Хотя подобными вопросами в Кабмине должны были бы заниматься, что называется, денно и нощно. Видимо, у нынешнего его руководства нынче другие приоритеты (например, торговля за места в предвыборных списках или название блока). Конечно, в сложившихся условиях прогнозирование дальнейшего развития ситуации, как и разработка встречных мер — задача не из простых. Но разве хотя бы прикидочная оценка возможных сценариев и способов реагирования огромному правительственному аппарату тоже не по плечу? Тогда зачем мы с вами его содержим?

P.S. Когда верстался номер, вице-­премьер В.Гройсман озвучил новую оценку убытков от конфликта на Востоке Украины — 11,9 млрд грн. Правда, он отметил, что это лишь предварительная сумма. Но изменилось ли что-то принципиально в подходах правительства к решению этой проблемы, кроме назначения переселенцам с Донбасса помощи в размере 884 грн в месяц и учреждения для их срочных потребностей специального резервного фонда,— остается пока неизвестным.

Юлия САМАЕВА