Дома нет, машина сгорела. Что будет с кредитами на них?

Тысячи украинцев вследствие войны потеряли автомобили и жилье. Что-то разрушено, что-то сгорело, что-то осталось на оккупированных россиянами территориях. В любом случае пользоваться этим имуществом люди уже не могут, но если покупали они его в кредит, то эти долги никуда не делились. Так, парламент еще в марте внес изменения в Налоговый кодекс, освобождающие заемщиков от юридической ответственности за просрочку выплаты кредита, но только на период действия военного положения и 30-дневный срок после его прекращения. А что же дальше? Ведь проценты по займам продолжают начислять, и после завершения войны люди должны вернуть их банкам в любом случае.

Чтобы ответить на этот вопрос, депутаты предложили сразу два законопроекта — № 7437 и № 7441.

Первый предусматривает отмену начисления процентов по кредитам для приобретения недвижимого имущества или автомобилей, уничтоженных вследствие боевых действий или находящихся на временно оккупированной территории. Включительно с ипотечными кредитами. Но исключительно на время действия военного положения и на 30 дней после его завершения. Но что это решает? Если ваш дом уничтожен, а работу вы потеряли, то вряд ли будете в восторге от перспективы платить за его ипотеку что во время войны, что после ее окончания. Да и долговое бремя вам особенно не уменьшат, поскольку законы не имеют обратного действия, депутаты просто предлагают банкам добавить к телу займа проценты, которые они вам уже начислили с начала войны. То есть этот вариант вообще не решает проблем украинцев, потерявших движимое и недвижимое имущество.

Что же предусматривает второй законопроект? Да, отличие существенное, в проекте закона № 7441 депутаты предлагают вообще освободить заемщиков от уплаты основной суммы кредита, процентов и пени по кредитам на недвижимость или авто, если те находятся на оккупированной территории, уничтожены или их восстановление требует капитального ремонта или реконструкции. Причем всех, и физических, и юридических лиц, по кредитам, выданным и банками, и другими финучреждениями. Просто списать и забыть.

Таким образом, у нас две крайности: один проект ничего не решает, другой — лечит головную боль гильотиной. Поданы они в парламент с разницей в один день. Готовились, плюс-минус, одной группой депутатов во главе с Дмитрием Разумковым. Сам Разумков объясняет это странное раздвоение личности попыткой “расширить собственную законодательную инициативу”. Но первый законопроект он после “расширения” не отозвал, фактически предлагая коллегам голосовать либо за изменения без перемен, либо за повальное списание всего и всем. Причем в обоих вариантах отмечает, что принятие законопроекта не потребует дополнительных расходов из госбюджета.

Да, в первом случае действительно не потребует. Но изменения, предусмотренные проектом №7441, буквально требуют от правительства безотлагательно подготовить проект закона о возмещении за счет средств государственного бюджета ущерба, нанесенного банкам и другим финансовым учреждениям в результате повального списания.

Каков размер этого ущерба? Этого никто не знает. Не то чтобы банки не знали, сколько раздали ипотек или автокредитов, например, в 2020-м ипотек выдали на 4 млрд грн, а в 2021-м — на 6 млрд. Но банки не знают точно, что из этого имущества утрачено, а из-за действующих кредитных каникул невозможно даже приблизительно понять, сколько людей не в состоянии сейчас возвращать займы. Если же парламент решит компенсировать эти потери банкам (которые вообще-то формируют под такие кредиты резервы) из госбюджета, то, может, до этих предложений следовало, хотя бы приблизительно, определить их стоимость для государства? Как и реальный, а не только популистский, эффект от инициативы. Ведь далеко не всем, кто оказался в затруднительном положении, она поможет, при этом воспользоваться ею смогут и те, кто совсем не бедствует.

На самом деле, несмотря на различные льготные ипотеки от правительства, ни кредиты на недвижимость, ни автокредиты не составляют значительной доли в кредитных портфелях банков (см. рис.). Кредитование в этих сегментах развивалось вяло, а с началом войны, что понятно, совсем остановилось.

На рынке недвижимости так вообще 96,6% финансирования обходит банковскую систему и осуществляется через всякие КУА (компании по управлению активами), которыми занимается Нацкомиссия по ценным бумагам и фондовому рынку. И хотя КУА подпадают под упомянутое во втором законопроекте определение “другие финансовые учреждения”, их извращенные формы финансирования де-юре не являются ипотекой, хотя они действительно активно практиковали в последние годы кредитование покупателей жилья, продавая его в рассрочку с процентами. Их объемы квазиипотечного кредитования в три раза превышают всю нашу банковскую ипотеку. Но под действие массового списания их должники не подпадут, оставшись один на один с малопонятными соглашениями о покупке каких-то там деривативов у преимущественно таких же малопонятных шараг. Сами виноваты? А не государство ли годами закрывало глаза на то, что происходит с финансированием на рынке недвижимости, даже не вспоминая, что было бы неплохо навести там хоть какой-то порядок?

Аналогично, не охваченными депутатской инициативой остаются те, кто жилье или авто не потерял, но лишился работы или существенной части доходов. Да, их дом или авто целы, вот только денег нет, чтобы вернуть за них кредиты. У этих людей разве не обстоятельства непреодолимой силы, не затруднительное положение, не риск того, что банк может лишить их единственного жилья.

Зато не возвращать кредиты смогут все остальные, без каких-либо уточнений и исключений. Правильно ли это? С одной стороны, это значительное упрощение, с другой — существенный риск злоупотреблений, да и просто несправедливости. Потому что одно дело, если семья потеряла дом или квартиру, которая была безальтернативным местожительством, и совсем другое — если утраченный дом был одним из многих, летней резиденцией в Буче: конечно, горе, что ее разрушили, но... Одно дело, если от дома осталась одна стена, другое — если он нуждается в ремонте, более того, семья не лишилась доходов, может этот ремонт сделать и вполне могла бы воспользоваться реструктуризацией займа, а не идти на списание. Но где там.

Несмотря на то, что компенсировать банкам убытки планируют из госбюджета, то есть разделить это бремя между всеми налогоплательщиками, нет даже намека на то, что мы будем помогать тем, кто в этом действительно нуждается. Мы богатые, нам на всех денег хватит…

Очевидно, что от западных обещаний финансировать наши расходы у многих на Печерских холмах голова закружилась, но реальные деньги мы получаем в значительно меньших объемах. Майский бюджет — это 225,5 млрд грн расходов против 101,3 млрд грн доходов, и внешних денег мы получили всего 28 млрд грн, а в целом с начала года — 150 млрд, то есть даже не на покрытие двухмесячного дефицита госбюджета. И нам давно нужно начать экономнее относиться к нашим расходам и планированию, потому что ожидания, что деньги нам дадут, — это ловушка, в которую мы сами себя загоняем.

Но хуже всего другое — все поднятые вопросы, как и многие другие, зададут авторам и в комитетах парламента, и в сессионном зале. Несмотря на весь скепсис, трудно поверить, что настолько откровенную халтуру парламент может принять.

Что это означает? Что, имея реальную и весьма важную для общества проблему, действительно требующую срочного решения, потому что проценты по займам начисляются регулярно, парламент потеряет время на рассмотрение очередного популистского мусора, который не столько решает проблему, сколько создает новые.

 Юлия САМАЕВА