Rambler's Top100
ДАЙДЖЕСТ

Для чего нужно искусство во время войны?

[07:20 09 августа 2022 года ] [ zn.ua, 4 августа 2022 ]

Украинское искусство плетет национальный узор социальной этики

Предпосылки к ответу на этот вопрос довольно просты. Категорический императив Канта о звездном небе и моральном законе не работает. Чем больше мы смотрим на прекрасное августовское ночное небо под звуки сирен воздушной тревоги, тем больше сомневаемся в инструментальной способности морали как такой.

Социология это подтверждает в общенациональных исследованиях об общественном уровне цинизма. Исключение — женщины возрастной группы от 18 до 35 лет (романтические мечты и отчаянные ожидания).

Есть два параметра, которые между собой довольно слабо коррелируются. Интенсивно развивается новая украинская письменная и визуальная культура, иногда с абсолютно гениальными проявлениями. В то же время трагические обстоятельства войны возвращают людей к приоритетности базовых жизненных потребностей, им не до высокого.

В общественном расслоении на культурных людей и не очень культурных нет ничего принципиально нового. Война лишь в очередной раз сожгла бумажную мифологию о безусловной приоритетности всякой духовности, которой некритически поклоняются десятки миллионов украинских граждан. Люди — это просто люди.

Мечты и ожидания присущи всем без исключения. Чем люди современнее, тем они больше мечтатели. Только называются эти мечты иначе. Иногда мечты о приоритетности морали в эволюционном процессе конвертируются в нечто более телесно-ориентированное. Иногда вытесняются из сознания в различные неврозы. А иногда материализуются в параллельную онтологическую реальность, то есть в искусство.

Читайте также: Как лучше всего имитировать достижение и избежать личного роста

 

Война со времен Гомера, а то и более глубоких, порождает письменные и изобразительные рассказы о себе. Это обстоятельство не меняется в течение тысячелетий, поскольку войны — хроническая и неотъемлемая часть человеческой истории.

В то же время человеческое восприятие реальности от поколения к поколению меняется до неузнаваемости. Я когда-то преподавал зарубежную литературу, и было непросто объяснить студентам, почему в скандинавской “Саге об Эгиле” наблевать на врага, а затем вырвать ему глаз считалось весьма эстетичным и моральным поступком.

 

А реальность меняется еще стремительнее. Чем стремительнее эти изменения — социальные, технологические, экономические, тем хуже сознание с ними справляется. В частности, сознание все сильнее сбегает в фантазии и креативит себе более комфортные параллельные миры. Иногда это трактуется как патология, иногда — как искусство. Грань между ними не такая уж и значимая. Ну и уже кому как повезет с оценками современников и потомков.

Сначала искусство было исключительно божественным делом. Все конкурентоспособные мастера конкурс не проходили. Афина превратила талантливую вышивальщицу и ткачиху Арахну в паучиху, Аполлон живьем содрал кожу с гениального флейтиста Марсия. Когда старые жестокие боги отступили в тень истории, искусство стало эстетикой новых религий. Потом у светских властителей появилось свободное время и деньги для культивациитщеславия. Умельцы просекли фишку и активно затусовались при королевских и княжеских дворах, рисуя парсуны и сочиняя восхваления. Параллельно рисование и писательство расцветали в монастырях и монашеских орденах в рамках своих сетевых правил.

Эпоха Возрождения непонятно почему решила, что культивирование искусства волшебным образом приблизит любителей к славе Древнего Рима, о которой они тоже сложили довольно романтичное, чтобы не сказать — глуповатое, представление. До наших времен дошло восхищение совершенством и лаконичностью беломраморных античных статуй, хотя доказано, что с них от времени просто облезли разные краски а-ля натюрель.

В наше время — все мастера, если не в творчестве, то по жизни. Это такой культурный протестантизм по аналогии с реформатами, некогда решившими, что для общения с Богом посредники не нужны. Другая аналогия — журналистика. Специально обученые искусству жанров и ремеслу гранок, макетированию и стандартам Би-Би-Си уступают невежливым блогерам и авторам монетизированных YouTube-каналов. Когда-то фотография уничтожила художников-анималистов, а ныне почтенная изящная словесность (или мастера кисти) еще держится за бумажные носители, как за святой Грааль, но самый достойный текст может появиться в смартфоне читателя через секунду, минуя ритуалы издательских клириков.

То есть разница между мастером, голосом которого теоретически может говорить Бог, и потребителем культурного продукта стерта. Поскольку же демократия в принципе не предусматривает возвышения кого-то над кем-то, а социальная потребность в ранжировании есть, живые мастера меряются своей реликтовой значимостью внутри тусовки. А живые конкуренты из охлоса берут свое численностью, бранью и номерами кредитных карточек.

До войны распределение на творцов покойных и неспокойных было довольно устойчивое. Хотя само творчество де-факто мастера никак не делает лучшим, принцип de mortuis aut bene, aut nihil более или менее соблюдали. Все покойники (конечно, кроме кацапов) — таланты, все современники — такое.

Наша ситуация в том, что абсолютно каждый из нас может завтра погибнуть. Вся пирамида художественных иерархий обсыпалась, как краска с античных статуй. Отчаяние классиков экзистенциализма, переживших нацистскую оккупацию, из философской элитарной рефлексии превратилось в “модус вивенди”, в повседневный жизненный нарратив украинцев.

Мы — поэтическая нация, со всеми преимуществами и недостатками такого архетипа. Даже если произведение прозаическое, его качество для читателя определяется мерой поэтичности. Музыка и образотворчество — основоположно поэтические.

Читайте также: “Открытки из Украины”: специальный проект расскажет миру о разрушенных культурных объектах

Теперь — как с этим всем жить. Читать/не читать, плакать, полемизировать?

 

У нас были и есть офигенные прозаики, поэты/поэтессы, художники, музыканты. Каждое поколение должно выговориться, поскольку оно не понимает, за что ему такое, обещали ведь совсем другое. Кто-то уже погиб. И еще погибнет. Созданное живыми и павшими интенсивно формирует совсем новый контент украинской культуры. Хорошо было бы, если бы это произошло лет тридцать назад, меньшей кровью. Но у астрологов есть поговорка: “Звезды умных ведут, а глупых волочат”.

 Искусство исцеляет или генерирует дополнительные неврозы?

Искусство никогда не было терапией. Оно было продуктом шаманизма—магии—религии или ремесленничеством по заказу. И побочный эффект такой деятельности иногда давал физическое облегчение. Вхождение в резонанс с авторским замыслом, если он талантливый, дает ощущение небесполезности собственных страданий и на какое-то время лишает страха одиночества. На этом терапевтический эффект и заканчивается.

Особенность шаманизма в том, что шаман изначально должен был иметь “шаманскую болезнь”, какое-то увечье, врожденный физический или ментальный дефект. То есть признак того, что высшие силы конкретно пометили человека как транслятора знаков судьбы.

В этом смысле мы все сейчас шаманы. Вот может ли один шаман сообщить другому что-то полезное, или им без супервидения все же не обойтись?

Для нации современная культурная динамика, безусловно, в плюсе. Как она точно оформится в плане культурной антропологии — вряд ли можно всерьез прогнозировать. Можем лишь констатировать, что во времена Жаботинского и Петлюры украинство выбрало романтичную атаманщину, а не национальный аналог сионизма. Михновский и Липинский остались неуслышанными. Социализм и народничество победили, в частности и в культуре.

Искусство нашего военного времени входит в культурный конфликт не только с социалистическими установками прошлого, лелеянными десятилетиями. Центральноевропейская и американская политики поддержки культурного развития Украины до войны опирались на бесплодную трайбалистскую культуру развития этнографичности, денационализации, смиренности и безынициативности.

Ситуация коренным образом изменилась еще и потому, что в культурах самих этих стран впервые за почти сто лет встал вопрос не о содержимом холодильника, а о фундаментальных ценностях человеческого бытия.

Поэтому потребление современного украинского культурного продукта является приобщением к глобальному мировому процессу, постичь который полностью мы не можем, но почувствовать — вполне. Это немного мистическая тематика, поскольку об эгрегоре. Впрочем, это имманентное, простите за научный термин, чувство единения с высшими моральными категориями человечества — оно реально, и оно работает. Поэтому современная украинская культура, лишенная социалистических рудиментов, действительно лечит. Как минимум  смягчает невротические симптомы.

Способствует ли искусство войны эскалации насилия?

Нет, потому что насилие как физическое действие всегда имеет свою собственную, совсем не художественную, а банально бытовую предысторию. Мысль о том, что искусство прямым образом может менять какие-то жизненные установки, так же глупа, как и коммунистические тезисы, что джаз, джинсы, рок-музыка, видеофильмы, компьютерные игры кого-то к чему-то могут склонить. Выскажу еретическую мысль: поведение вообще не меняется от поверхностных культурных влияний, если они не интегрированы в семейное воспитание и в начальное образование. Задним числом художественным произведениям приписывают такую магическую роль, но это то, что в психологии называется “хиндсайт”. А по-народному оно звучит: “Если б я был такой умный, как моя Сара потом”.

Какую психологическую модель выстраивает вокруг себя украинское искусство?

Вот здесь интересно. Украинское искусство, как и всякое другое национально ориентированное, выстраивает систему ценностей прежде всего вокруг самого себя. Это такая Касталия Германа Гессе (“Игра в бисер”). К счастью для искусства, институционная слабость государства не дает ему шансов стать прислугой власть имущих, как в эпоху Возрождения. Искусство не формирует какую-то самостоятельную территорию свободы, что бы оно само об этом ни думало. Но оно, безусловно, отражает свободолюбивую динамику социальных установок, органически развившихся в украинском обществе за последние три десятилетия. В современном украинском искусстве нет страха, Кафки здесь не ходят.

Претензии на участие искусства в элитообразовании — из той же мечтательной серии, что и предположение, будто ношение вышиванок и владение украинским языком автоматически делают человека благородным. Во всех разглагольствованиях о самозарождении каких-то фантастических украинских элит упускается из внимания тот факт, что элиты с момента своего создания начинают искать себе некоего доброго господина на верхушке государственной власти, чтобы избежать административной ответственности и поучаствовать в дерибане бюджетных потоков. Тогда они подтягивают уже к себе разных кобзарей-лирников, чтобы те воспевали их чин как максимально благородный и духовный.

Поэтому несовершенство нашей государственной системы надо рассматривать как шанс для культуры избежать административного порабощения и коррумпирования.

Так зачем эта культура, с практической точки зрения, сейчас нужна, кроме как лелеять болезненные фантазии самих мастеров и информационных пузырей с их почитателями?

Слово “паттерн”, что в психологии означает совокупность базовых поведенческих моделей, происходит из ткацкого ремесла. Это прошивка, основа, по которой потом вышивали узор. Старинные ковры, например афганские, ткались вручную детьми, терявшими на этом зрение и здоровье, поскольку только детские пальчики могли сплетать сотни тысяч таких узелков. А поэты — они же как дети.

Украинское искусство плетет национальный узор социальной этики, которая в обществе до сих пор всерьез не существовала. Маленькие “придверные” коврики нравственности — с этим у нас все хорошо. А вот ценностное отношение к людям, которых ты лично не знаешь, — здесь до недавнего времени была сплошная атаманщина. Война обнуляет всякую искусственность, фарисейские попытки насадить через “правильные теоретические книги” модели массового поведения. Оно так не работает.

А вот культурное пространство из сотен тысяч искренних художественных “узелков” — оно готовит фон для общенационального узора взаимоуважения свободных людей. 

Олег ПОКАЛЬЧУК, украинский писатель, социальный психолог. Член Национального союза писателей Украины.

Добавить в FacebookДобавить в TwitterДобавить в LivejournalДобавить в Linkedin

Что скажете, Аноним?

Если Вы зарегистрированный пользователь и хотите участвовать в дискуссии — введите
свой логин (email) , пароль  и нажмите .

Если Вы еще не зарегистрировались, зайдите на страницу регистрации.

Код состоит из цифр и латинских букв, изображенных на картинке. Для перезагрузки кода кликните на картинке.

ДАЙДЖЕСТ
НОВОСТИ
АНАЛИТИКА
ПАРТНЁРЫ
pекламные ссылки

miavia estudia

(c) Укррудпром — новости металлургии: цветная металлургия, черная металлургия, металлургия Украины

При цитировании и использовании материалов ссылка на www.ukrrudprom.ua обязательна. Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку на агентства "Iнтерфакс-Україна", "Українськi Новини" в каком-либо виде строго запрещены

Сделано в miavia estudia.