Дык вось

Риски

Накануне саммита сотрудники ВЭФ подготовили ежегодный доклад о “глобальных рисках”, с которыми мир столкнется в начавшемся году. Опасность, по их мнению, исходит из трех источников: теневая экономика, истощение природных ресурсов и макроэкономические дисбалансы. Объемы нелегальной экономики (теневая торговля, организованная преступность, коррупция) в 2009 г. оценили (пока это самые свежие обобщающие данные) в $1,3 трлн (примерно так, как уровень бюджетного дефицита США). Эксперты перечисляют печальные последствия этого явления: разрушение институтов власти, снижение доходов бюджета, бегство капитала, утечка мозгов, ущерб для легального бизнеса. Способы решения данных проблем известны: установление прозрачности международной торговли, глобальной координации деятельности правоохранительных органов, сокращение экономического неравенства. Пока полицейские органы “глобально координируются”, население ряда ближневосточных стран со своей стороны приступило к “сокращению экономического неравенства”, не дожидаясь высочайших декретов и подавая пример жителям других регионов мира. О прозрачности мировой торговли и вообще говорить не приходится: как раз на прошлой неделе директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Кан посетовал на рост протекционизма: “По мере нарастания напряженности в отношениях между странами мы можем увидеть рост протекционизма в сфере торговли и финансов. Вследствие нарастания напряженности внутри стран мы можем стать свидетелями усиления социальной и политической нестабильности, даже войн”. А 31 января ВТО на практике подтвердила опасения функционера, признав незаконным получение компанией Boeing многомиллиардных субсидий от властей США (напомним, продукцию именно этой корпорации американское руководство в прошлом месяце “впарило” своим китайским коллегам). Еще одна группа глобальных рисков связана с истощением природных ресурсов. БИЗНЕС недавно писал о взрывном росте цен на продовольствие во всем мире, вызванном не только финансовыми спекуляциями, но и фундаментальными экологическими проблемами. Но дело не только в продуктах питания. Через десять лет, по прогнозам Международного института исследований продовольственной политики, мировая потребность в воде увеличится на 30% вследствие все возрастающих нужд не только аграриев, но и энергогенерации.

Украинские власти пока выглядят не особо заинтересованными в решительных действиях в сфере охраны окружающей среды — за 20 лет не нашлось денег даже на достройку объекта “Укрытие”, не говоря уже о какой-то глобальной координации шагов, направленных против климатических изменений. Между тем нашу страну эта опасность затрагивает напрямую: интересно, что будут делать столпы отечественной экономики — металлурги, аграрии и химики, когда их деятельность по эксплуатации природных недр подойдет к закономерному концу? Однако главная проблема, по мнению давосских экспертов, видна даже неискушенному потребителю экономических новостей: речь идет о так называемых “фискальных дисбалансах”. То есть теперь, спустя два года после того как правительства осыпали золотым дождем финучреждения, внезапно оказалось, что уровни бюджетных дефицитов и госдолга во многих странах по какой-то причине стали недопустимо высокими. Вторая разновидность дисбалансов — обусловленное особенностями международной торговли противоречие между “странами дефицита”, много инвестирующими и мало сберегающими, и “странами профицита”, “сидящими” на резервах и мало инвестирующими. Прежде всего имеются в виду, соответственно, США и Китай. “Экономический рост в странах с большим дефицитом внешнего баланса (например, США) по-прежнему основан на внутреннем спросе. Рост в странах с большим внешнеторговым профицитом, например, в Китае и Германии, поддерживается экспортом”, — подтверждает г-н Стросс-Кан. В результате одни наращивают уровень госдолга, а другие — свои золотовалютные резервы, которые рискуют обесцениться. Первым грозит суверенный дефолт, а вторые надувают “взрывоопасные” финансовые пузыри. Что с этим делать, эксперты не знают или предпочитают не говорить.

Саркоплан

Об этой последней группе рисков накануне Давосского саммита решил поговорить президент Франции Николя Саркози: в наступившем году его страна будет председательствовать в “большой восьмерке” и “двадцатке”. Видимо, по такому случаю он посчитал себя обязанным предложить собственный план реформирования мировой экономики. Признав, что сейчас 85% операций на мировых рынках осуществляются в долларах, французский президент поспешил “заверить… американских друзей, что доллар останется первостепенной валютой”. Однако сразу же добавил: “Это не значит, что доллар — единственная валюта. Мы имеем право задуматься о других подходах. В Бреттон-Вудской системе, по сути, была только одна валюта и одна экономика”. О том, что “бреттон-вудские” дни остались давно позади и доллар уже не справляется с функцией мировой валюты, большинству читателей БИЗНЕСа известно было и до выступления г-на Саркози. Но вот что конкретно он может предложить взамен, президент-реформатор не объяснил. Вместо этого он перешел к следующей теме: “Франция поддерживает введение налога на финансовые операции. Мы считаем, что это вопрос морального характера, решение которого обескуражит спекулянтов и поспособствует привлечению средств для развития”. Предлагаемый “налог Тобина” — совершенно не радикальное средство, не способное в корне перестроить сложившуюся глобальную экономическую систему, в которой доминирующее положение занимает финансовый сектор. Тем не менее г-н Саркози сразу же предупредил, что у этой меры будет “много врагов”, и хотя французские власти считают ее оптимальным решением, они готовы держать свое мнение при себе, идти на уступки и обсуждать другие предложения. Словом, то, что на первый взгляд кажется радикальным “антисистемным” выступлением, на поверку оказывается лишенной какого-либо содержания популистской речью политика, стремительно теряющего рейтинг доверия в родной стране.

Реагируя на вновь всплывшую проблему продовольствия, этот правый политик выдвинул еще одно предложение — ввести регулирование сырьевых рынков. “Как такое может быть: мы регулируем денежный рынок, а товарный — нет?” — удивился он. В отличие от первых двух тем, здесь г-н Саркози выразился более последовательно. Действительно, скачки цен на товарно-сырьевых рынках напрямую связаны с деятельностью биржевых спекулянтов, “осваивающих” эмиссионные доллары США. А последствия этих скачков потом больно бьют по странам вроде Египта и Туниса. Страдает и Франция, ведь ее экономика нуждается в импортном сырье. А нестабильность на сырьевых рынках ухудшает ситуацию во французской промышленности, и даже снижение курса евро особо не улучшает положение. “Речь идет не об “убийстве” сырьевых рынков, а о регулировании. Рынка без правил быть не может. Это действительно ключевой вопрос”, — заявил президент Франции. “Вывод-то простой: глобальное ценообразование противоречит национальному характеру производства”, — поясняет российский экономист Михаил Хазин. Первое надо привести в соответствие со вторым. При этом остается открытым вопрос, что делать с напечатанными долларами и другими валютами, создающими инфляционное давление если не в одном секторе глобальной экономики, так в другом. “Как писал Михаил Ломоносов, если где-то вдруг что-то убудет, то в другом месте — непременно прибудет. Сегодня основные проблемы у Франции, но система, предложенная г-ном Саркози, создаст проблемы для Великобритании и США (на территории которых расположены основные мировые финансовые центры), и нет никакой уверенности, что они на такой вариант согласятся”, — констатировал экономист. По мнению главного экономиста инвестиционной компании “Ай Ти Инвест” (г.Москва, РФ; с 2000 г.; более 1 трлн руб. в обороте) Сергея Егишянца, предложения французского президента будут востребованы позже: “Николя Саркози выслушали с кислой миной, и пока ходу его размышлениям не дали: но это только до поры до времени”.

Прозаседавшиеся

На самом же саммите в Давосе, судя по сообщениям его участников, было гораздо скучнее. Немного оживить атмосферу помог взрыв, устроенный в одной из тамошних гостиниц местной леворадикальной группировкой (никто не пострадал), но в целом “мировые лидеры” пересказывали друг другу известные всем факты о состоянии экономики и ничего нового не сообщили. Не было сказано почти ничего ни о системных рисках, описанных в докладе (см. “Риски”), ни о содержании пресловутого “плана Саркози”. Главной темой саммита стал Китай. Если на протяжении минувших двух лет мировую общественность уверяли в том, что Китай “вывезет” из кризиса весь мир, то на сей раз все больше говорилось о том, когда же в Китае все лопнет. В долгосрочной перспективе, безусловно, Китай постепенно сменит США в роли мирового гегемона. Но в контексте ближайших лет можно уверенно говорить, что взрывной экономический рост Китая окончится финансовым кризисом, который, вероятно, и повлечет за собой новый всемирный обвал, равносильный по масштабу последствиям банкротства Lehman Brothers. Слишком уж очевиден спекулятивный характер китайского бума. “На Китай сейчас молится весь развитый мир — именно из КНР идет львиная доля нового спроса, на котором живут Германия и, в значительной степени, США и Япония. Поэтому интерес к Китаю постоянен, но ситуация там тревожная, потому что все благополучие вызвано бешеной эмиссией. Реально бешеной — такая и Штатам не снилась: отношение широкой денежной массы (агрегат М2) к ВВП в КНР уже достигло 180% против жалких 60% в США. Но безнаказанной такая эмиссия долго оставаться не может, пока она раздула там “пузыри”, но когда-нибудь они лопнут”, — пояснил БИЗНЕСу г-н Егишянц. Да и агентство Bloomberg (г.Нью-Йорк, США; с 1981 г.; 13 тыс.чел.) подтверждает опасения экспертов: 45% из 1000 опрошенных агентством инвесторов считают, что стремительный рост экономики и инвестиций в Китае может в ближайшие пять лет смениться кризисом. Еще 40% уверены, что это произойдет, но после 2016 г. Ведь американского спроса явно не хватает и не будет хватать в обозримой перспективе для дальнейшей “накачки” Китая, считает американский экономист Нуриэль Рубини. Во всяком случае, положительно можно оценить сам факт, что давосские завсегдатаи перестали смотреть на Китай сквозь розовые очки. Чем они будут утешаться далее — непонятно; во всяком случае, признать реальные масштабы кризиса пока по-прежнему не хочет никто. “Весь мир очень негативно смотрит на казначейские облигации, доллар, но это не значит, что они обязательно будут падать. Если случится коррекция на фондовых рынках, в том числе развивающихся, это поддержит американские инструменты”, — говорит г-н Рубини. Есть мнение, что США вообще ожидает финансовый бум. Рассел Нэпьер, стратег CLSA (г.Гонг-Конг; с 1986 г., 1350 чел.; инвестбанкинг и финансовый сервис), уверен, что США ждет экономический бум, порождаемый страхом людей за свои деньги, а вот на перспективы китайского рынка он смотрит куда менее оптимистично: “Каждый раз я вспоминаю времена Ричарда Никсона: инфляция растет, а они все пытаются решать проблемы, вводя ограничения на движение капитала, на цены и т.д. Китайский фондовый рынок идет в никуда: прибыль китайских компаний упадет до нуля, зарплаты там растут на 20%, инфляция 5%, а они устанавливают контроль над ценами”.

Впрочем, есть и куда более мрачные прогнозы. “США перевели частный долг в государственный. Но проблема частного долга всегда находит решение, с государственным все гораздо сложнее”, — считает профессор Политехнического института Нью-Йоркского университета Насим Талеб. По его словам, сейчас США — это та же Греция, только еще хуже. “У Греции есть МВФ и Германия, которые ее поддержат и заставят сокращать долг, а у США нет МВФ, никто не скажет Бараку Обаме, что делать”, — говорит он. Бюджетный дефицит США составляет 10%, путей его сокращения, как и сокращения долга, не видно. “В США думают, что это все временно, и продолжают финансировать экономику за счет наращивания долга. Это все равно, что люди, бросающие курить, говорят, вот сейчас выкурят еще одну сигаретку, и она будет последней”, — говорит Насим Талеб. Он считает, долговая ситуация в США — это практически финансовая пирамида, а такие пирамиды всегда рушатся. Кроме того, “финансист и филантроп” Джордж Сорос позволил себе довольно смелые в своем пессимизме оценки перспектив сырьевого бума. Признав его масштабы, он предположил, что этот бум, продолжающийся уже десятилетие, может продлиться еще пару лет. “Фактически это означает, что он считает (или знает?), что экономика США выдержит еще не более двух лет эмиссии”, — говорит г-н Хазин. Однако сразу же после этого американский миллиардер сказал, что многие участники рынка “вложатся” в сырье, рассчитывая пережить тяжелые времена. Особое мнение в оценке кризиса в Европе прозвучали в постдавосовских заявлениях главы немецкого МИДа Гвидо Вестервелле. После того как в Давосе в очередной раз повздыхали на тему кризиса в еврозоне, г-н Вестервелле “перевел стрелки”: он заявил, что перед нами не кризис евро как валюты, а долговой кризис стран еврозоны, от этого и предложил “плясать”. По его мнению, Европу излечат законодательные ограничения максимального уровня суверенного долга государств — членов еврозоны с введением строгих санкций для нарушителей, объем госдолга, бюджетного дефицита и темпы инфляции которых превышают нормативы. “Невозможно победить долговой кризис, создавая новые долги. Необходимо провести структурные реформы, — сказал он, заодно уж предложив унифицировать пенсионное законодательство стран Европы: — Мы не считаем честным, что в одной стране люди выходят на пенсию в 67 лет, а в другой — в 59-60”. Наверняка немцы были бы рады выходить на пенсию не в 67, а в 59 лет, но, скорее всего, лидер немецких либералов имел в виду не это. Впрочем, пенсии — частный вопрос среди поднятых немецким министром. Ведь “затягивание поясов” в качестве антикризисной политики имеет смысл лишь в том случае, если кризис ожидается сравнительно короткий и неглубокий. Тогда можно убедить граждан годик “перетерпеть”, но сейчас другая ситуация. Нынешний кризис вызван глубоким падением совокупного частного спроса, который отнюдь не достиг еще “дна”. Чтобы избежать этого, государства повсеместно увеличивают свои расходы.

Наши в городе

На общем безрадостном фоне Давоса ярким пятном выделялся Виктор Янукович, прибывший туда во главе украинской делегации и снимавший, не в пример остальным президентам, отдельную виллу, а не обычный гостиничный номер. Западную публику он поразил прямотой и откровенностью, с которой призывал всех желающих посмотреть на раздетых украинок под сенью дерев (см. “Было сказано”). Правда, в основном Виктор Федорович общался все же с представителями бывших советских республик. На “украинском” ланче собралось беспрецедентное количество российских олигархов: Вагит Алекперов, Виктор Вексельберг, Герман Греф, Олег Дерипаска, Владимир Евтушенков, Вадим Новинский и многие другие. От Украины, помимо Виктора Пинчука, организовавшего мероприятие, и самого Виктора Януковича, там были глава президентской Администрации Сергей Левочкин, министр энергетики и угольной промышленности Юрий Бойко, глава украинского оргкомитета Евро-2012 Маркиян Лубкивский, 18-летний внук Леонида Кучмы Роман, сын министра юстиции Александра Лавриновича Максим, бывший глава НАК “Нафтогаз України” Алексей Ивченко. Был на рауте и председатель Государственного агентства по инвестициям и управлению национальными проектами Владислав Каськив. По его словам, нынешний визит украинской делегации в Давос стал самым удачным за всю историю независимой Украины, “поскольку он завершился конкретными результатами”. Главным из “конкретных результатов” г-н Каськив считает подписание Виктором Януковичем и Ильхамом Алиевым меморандума о поставках азербайджанского газа в Украину. Впрочем, нужно ли было для этого ехать в альпийскую деревню — непонятно: г-на Алиева Виктор Федорович совсем недавно принимал в Киеве. С представителями российского крупного капитала г-н Янукович тоже довольно регулярно общается и помимо Давоса. Можно, конечно, приветствовать сам факт того, что украинская элита старается теперь хотя бы присутствовать в Давосе, тогда как в 1990-х годах долгое время ее представителей там вообще не было.

Денис ГОРБАЧ