Детство президента

Перенос президентского послания Федеральному собранию на конец года впервые случился в 2008 г. — в связи со сменой Владимира Путина на Дмитрия Медведева и сопутствовавшей этому суетой. Но и в 2009-м, и в 2010-м послание было оглашено в ноябре. В этом есть объективный резон, потому что медведевские послания представляют собой самостоятельный литературно-политический продукт. Каждое послание — это скорее итог развития взглядов и возможностей президента, чем контуры реальной политики на ближайший год. Конечно, от того, каким в нем предстанет президент, зависит дальнейшая работа государства. Не от того, что он предложит, а от того, в чем и насколько нужно с президентом считаться.

Такая конфигурация задана двухголовостью власти. Вопрос “who is mr Medvedev?” удивительным образом остается актуальным вот уже третий год его президентства.

Вчерашнее послание очень отличается от прошлогоднего. Год назад Дмитрий Медведев давал неутешительный диагноз состоянию страны, которую без немедленно начатой модернизации ждет неминуемая катастрофа, и рисовал картины светлого будущего новой России. Ощущения, что опасность миновала, нет: в этом году были и техногенные аварии, и теракты; коррупция на месте, и инфраструктура по-прежнему отсталая, и в экономике особых изменений не произошло. В качестве успешных примеров модернизации президент назвал восстановление атомной отрасли, 11 суперкомпьютеров среди 500 лучших мировых, систему “Глонасс”, которая вот-вот заработает. Негусто. Цифровое телевидение, развитие фармацевтики и центр “Сколково” остаются в будущем.

В нынешнем послании нет ничего катастрофического, а состояние страны оценивается хоть в немногих словах, но позитивно. Даже констатация застоя в политике (тема последнего видеообращения) в послание не попала, оставшись локальным тезисом для встречи с представителями парламентских партий.

Нет в послании и прошлогодних реформаторских амбиций. Самым амбициозным — но не реформаторским, — пожалуй, стало заявление о новой гонке вооружений, которую Россия вынуждена будет начать (на какие деньги, интересно), если НАТО не согласится на совместную систему ПРО. Заклинаний о светлом будущем почти не было. Ну и хорошо, казалось бы, ведь есть конкретные предложения в социальной политике.

В своей конкретности и даже рутинности нынешнее послание похоже на президентские послания Владимира Путина. Проблема в том, что Медведев-президент не воспринимается (бюрократией прежде всего) так же, как Путин-президент. Выполнение поручений, будь то земельные наделы за третьего ребенка или финансирование региональными бюджетами экологических программ, возможно либо в харизматическом ручном режиме, либо с помощью работающих институтов управления. Институты работают плохо (и Медведев недавно признал это — во время онлайн-общения с гражданами), а в харизме он Путину сильно уступает. Это ставит под сомнение выполнимость даже самых конкретных обещаний.

Главная тема послания — тема детства — абсолютно безобидна во всех смыслах. Конечно, хорошо, что государство обещает усилить поддержку многодетных семей, сирот и инвалидов. Потому что многим из них даже лишний рубль поможет. Предыдущие меры поддержки деторождения (материнский капитал и др.) не изменили ситуации, в которой риски бедности у семей с двумя детьми и более гораздо выше, чем в среднем. С учетом тотальной неэффективности государства и низкого уровня благосостояния населения и новые меры не принесут значительного эффекта.

Возможно, Медведев ушел от реформаторского дискурса ввиду приближающихся президентских выборов. Действительно, перед выборами социальная тематика выгоднее, чем непопулярные политические и экономические реформы. Но, как показывает практика, в ситуации застоя электорат порой ставит как раз на перемены. Возможно, Медведев пришел к выводу, что поддержка перемен все еще недостаточна. Особенно если принять во внимание, что основной его избиратель все-таки Владимир Путин, на переговорах с которым и должно быть принято судьбоносное решение о выдвижении единого кандидата от двоих.