Демократическая ловушка для министра Вестервелле

Его личная деятельность как министра иностранных дел у немецких политиков и экспертов обычно вызывает реакцию из двух слов — no comment.

Даже с визитом в Украину фортуна вице-канцлеру Германии не очень улыбнулась. Еще с ноября, со времени согласования сроков визита в Киев, немецкая сторона высказывала одну-единственную серьезную просьбу: президент Янукович должен быть в Киеве и встретиться с немецким министром. Другие встречи на Банковой политика Вестервелле по объективным причинам не интересовали. Кто бы мог подумать, что когда дело дойдет до визита, Виктору Федоровичу сделают операцию на колене? И все же после определенных размышлений немецкая сторона решила визит не переносить. Для этого было как минимум несколько уважительных причин. И речь идет не только о том, что в последний раз немецкий министр иностранных дел посещал Украину с визитом в 2009 году (причем это был еще Штайнмайер и в компании с польским министром Сикорским). И не только о том, что Германия хотела продемонстрировать: на Северной Африке для нее свет клином не сошелся.

Во-первых, немцы не могли перенести приезд своего министра в Киев на двадцатые числа марта, как предлагали украинские коллеги, поскольку тогда министра Вестервелле больше будет интересовать не восточная политика Евросоюза, а региональная немецкая политика: будут проходить важные для его партии земельные выборы. Вестервелле и так побил все рекорды: мало кому из немецких политиков удавалось так потерять доверие, находясь на должности министра иностранных дел. Обычно это кресло было замечательным местом для удержания своей политической популярности: министр разъезжает по миру, постоянно мелькает в объективах телекамер и совсем не причастен к решению наиболее рейтингоубивающих социальных вопросов.

Во-вторых, министр не мог отложить свой визит в Киев на более поздний срок, поскольку должен был донести довольно срочные, на взгляд Берлина, сигналы. Их два. Первый касается внутриполитической ситуации в Украине. Немецкая сторона хотела бы получить больше доказательств того, что допросы и аресты представителей правительства Юлии Тимошенко не являются политически мотивированными. И хотя г-н Вестервелле вряд ли мог добавить что-то существенно новое к тому, о чем ранее публично заявил государственный секретарь немецкого МИД г-н Хойер, важно другое: одно дело, когда такие критические слова звучат из уст госсекретаря МИД, а другое — когда об этом говорит вице-канцлер Германии. Тем более во время непосредственного визита в Киев. Кстати, немецкая сторона, анонсируя визит, заранее подчеркнуто сообщила о встречах своего министра с представителями украинской оппозиции (таких встреч было две: одна — с Ю.Тимошенко, другая — с А.Гриценко, В.Наливайченко, П.Порошенко, Б.Тарасюком и А.Яценюком).

Вопрос довольно специфической войны с коррупцией — то, что действительно интересует сегодня немцев в антидемократических украинских трендах. В отличие, скажем, от ситуации со свободой слова. Немецкий министр априори не хотел делать акцент в Киеве на этом сюжете, поскольку в Берлине, по нашей информации, не считают его таким мрачным, как об этом заявляют некоторые представители оппозиции или гражданского общества.

В общем Вестервелле стал еще одним западным гостем, который попал в мастерски расставленную украинской властью ловушку. С одной стороны, никому на Западе не хочется, чтобы Украина превращалась в еще одну Беларусь. С другой — западные коллеги, приезжая в украинскую столицу, не хотят отпугнуть и настроить против себя Януковича и Ко своим менторским тоном. “Это задачи вашего народа — решать, каким путем идти. Мы не усматриваем в себе учителей или наставников, мы усматриваем равных партнеров”, — аккуратно объяснял после речи в Киевском университете имени Тараса Шевченко Вестервелле.

Говорить об абстрактных для украинского руководства, но естественных для западных обществ вещах вроде ценностей и свободы, Вестервелле побуждали и уже упомянутые выше революционные цунами в Северной Африке, после которых тема демократизации, похоже, приобретает второе дыхание даже в наиболее прагматично настроенных западных столицах. Если ты говоришь о движении к свободе и демократии, ты автоматически попадаешь в международный мейнстрим, и на тебя невольно обращают внимание.

Для Украины это имеет свои плюсы и минусы. С одной стороны, это означает реанимированное на Западе внимание к хотя и минимальным, но все же достижениям помаранчевой революции. С другой — дух свободы в Северной Африке уже трансформировался в желание стран Южной Европы направить львиную долю внимания и денег Европейской политики соседства именно на южных, а не на, скажем, восточных соседей ЕС. Украину такая очередная переориентация отнюдь не может тешить. Наши немецкие собеседники утверждают, что Германия не относится к странам, которые выступают за такое изменение приоритетов, и будет делать все возможное, чтобы был найден разумный консенсус в этом вопросе.

Кроме того, нелишней для Вестервелле была и определенная дипломатическая реабилитация после неудачной миротворческой миссии в Минск, которую он осуществлял совместно с польским министром иностранных дел Сикорским накануне тамошних президентских выборов. Результат сделки „деньги в обмен на демократические выборы“ хорошо известен, и, как поговаривают мои немецкие собеседники, Вестервелле воспринял поражение в Беларуси довольно мучительно на персональном уровне. Украина может в определенной мере компенсировать неудачную демократическую прививку Беларуси. Как именно? С приходом весны в некоторых западных столицах почувствовали и определенную оттепель на Печерских холмах в Киеве. Так, скажем, после визита на минувшей неделе госминистра МИД Германии в Украину и его встречи с Сергеем Левочкиным у немцев сложилось впечатление, что украинская власть и сама уже не рада начатой ею же всей этой „антикоррупционной“ кампании против Тимошенко и Ко и теперь ищет возможность красиво выйти из явно провальной для нее в международном плане игры.

Второй, не менее важный и довольно срочный сигнал, который хотел донести Вестервелле в Киеве, касается евроинтеграционных дел Украины. А именно подписания Соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли с Евросоюзом еще в нынешнем году. В Берлине считают, что именно теперь Украина должна мобилизоваться на все 100%, чтобы не потерять такой шанс. Это в теории Германии безразлично, в каком направлении Украина будет интегрироваться, — на практике немцам явно не нравится ситуация, когда у них забирают пульт дистанционного управления делами то ли Евросоюза, его ли восточного соседства. В частности, и тогда, когда это делают дружественные россияне. В Германии (как и во многих других западных странах) до сих пор не могут понять, действительно ли украинская власть нацелена подписать Соглашение об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС в нынешнем году или просто не может найти подходящий повод, чтобы аккуратно с этой темы соскочить. Визит делегации во главе с Андреем Клюевым в Брюссель рассматривался в этом контексте Германией как своеобразный тест.

Вестервелле же в Киеве явно пытался выбить козырь из рук украинских стратегов, которые продолжают эксплуатировать затертый до дыр аргумент „в Европе нас никто не ждет“, чтобы сбить темп в диалоге с ЕС. На лекции в университете он сорвал аплодисменты присутствующих, как-то не по-немецки четко артикулировав: „Вы, если этого хотите, имеете европейскую перспективу. Вы, если хотите, должны стать частью объединенной Европы“. И хотя на самом деле Вестервелле просто повторил то, что написано в программе его партии, все же такие публичные признания от политиков Германии, которые не претендуют, а занимают топовые должности в стране, услышишь нечасто.

Как и публичные признания, что для Германии Украина — важнейший партнер „Восточного партнерства“. Это особенно показательно на фоне общего увлечения в Евросоюзе Молдовой. „Сравнивать эти две страны просто некорректно: Украина для нас имеет совсем другой статус, чем Молдова“, — довелось услышать от одного уважаемого немецкого собеседника в Берлине.

Вторая сладкая пилюля касалась больного для украинско-немецких отношений визового вопроса. Министр рассказывал во время своего визита в Киев, каким большим „адвокатом открытости“ (в частности и границ) он является, правда, вместо пространства без виз почему-то говорил об „упрощении выдачи виз“, что явно не стыкуется с лозунгом украинской власти „Даешь безвизовый режим до Евро-2012“.

Хотя на самом деле слово немецкого министра иностранных дел не является ключевым как в вопросе европейской перспективы для Украины (канцлер Меркель, поговаривают, имеет несколько иное мнение по этому поводу, а ключевые внешнеполитические решения все-таки принимаются в ее канцелярии), так и в вопросе безвизового режима. Экспертам, осведомленным с внутринемецкими нюансами в этом вопросе, хорошо известно: по указанному поводу нужно работать не с „внешнеполитической“ Германией (МИДом, комитетом по зарубежным делам бундестага), а с „внутриполитической“ (МВД, общественным мнением etc). Однако пока что немцы предлагают сконцентрироваться на том, что действительно “горит”. А это — зона свободной торговли между Украиной и ЕС.

Алёна ГЕТЬМАНЧУК