Дело адвокатов-хакеров. Как НАБУ обнаружило паразитов

По данным следствия, адвокаты, включая упомянутого Борзых, имели несанкционированный доступ к материалам судебных решений не менее чем 100 уголовных производств правоохранительных органов, в том числе — к 30 делам НАБУ о топ-коррупции. То есть речь идет не о частном эпизоде, а о глубоком кризисе на пересечении правосудия, цифровой безопасности и системы антикоррупционного контроля. Речь об инвазии системы. О паразитах, которые высасывают не только документы, а вообще саму суть и адвокатуры, и закона, и права как такового.

Во-первых, под угрозой — сам антикоррупционный блок. Грубое нарушение тайны следствия привело к утечке конфиденциальной информации, предупреждению клиентов об обысках, уничтожению улик, фальсификации экспертиз и подкупу судей. Эти действия подрывают легитимность расследований и создают прямую угрозу безопасности государства в условиях войны.

Во-вторых, ситуация обнажает глубинный кризис адвокатского самоуправления и падение профессиональных стандартов. Ни внутренней рефлексии, ни готовности к самоочищению. Национальная ассоциация адвокатов Украины (НААУ), возглавляемая Лидией Изовитовой, встала на защиту фигурантов, подав заявление в Офис генерального прокурора  с требованием возбудить дело против детективов НАБУ — якобы за “нарушение адвокатской тайны”. Сейчас это расследует ГБР.

В-третьих, “дело Борзых” — еще один маркер того, как власть во главе с офисом президента использует институциональный хаос в судебной и правоохранительной системе. Вместо того чтобы восстановить контроль допустимыми Конституцией инструментами (в частности законами), Банковая предпочитает управлять этим хаосом, извлекая политические и экономические дивиденды. Фигура Олега Татарова, который неоднократно упоминался в журналистских расследованиях как неформальный координатор силового блока, лишь усиливает это ощущение. Учитывая активные контакты Борзых как с Татаровым, так и с другими людьми из окружения президента.

“Кейс Борзых” позволяет еще раз указать на системные патологии в правосудии и зафиксировать персональную ответственность. В условиях войны, когда разрушение институций приобретает стратегическую для государства цену.

 

Суть дела и подрыв антикорблока

Подавляющее большинство адвокатов компании “Гарантия ваших прав” — бывшие сотрудники военной и Генпрокуратуры. 15 мая 2020 года Анатолию Матиосу и еще 14 прокурорам синхронно выдали адвокатские удостоверения — по решению Совета адвокатов Волынской области. После жалоб коллег на нарушения при допуске и сдаче экзаменов была создана рабочая группа, а Высшая квалификационно-дисциплинарная комиссия адвокатуры Украины отменила их результаты. Однако экс-прокуроры оспорили это в судах и выиграли. После решений окружных админсудов глава НААУ Лидия Изовитова не подала кассацию в Верховный суд. Почему? Вопрос остается открытым.

В 2020 году новоиспеченные адвокаты — бывшие военные прокуроры — основали собственную юридическую фирму. А уже к 2022-му, по информации источников ZN.UA, нашли “эксклюзивный” способ защиты своих клиентов — при помощи хакера Константина Сайбеля. В 2019 году он получил два года условно по делу, которое тогда расследовали те же будущие адвокаты “Гарантии ваших прав”. Сайбель проникал в государственные реестры и собирал закрытую информацию — вплоть до перемещений действующего главы ГУР. Спустя несколько лет они сделали его ключевым исполнителем в своей “цифровой схеме”. Как утверждают источники, вероятно, что часть дел, к которым адвокаты получали доступ и сливали клиентам данные, сейчас расследует СБУ. Масштаб угроз государству, которые создавали Борзых и К^о, торгуя служебной информацией, можно лишь предполагать.

Важно понимать: расследование деятельности группы, квалифицируемой НАБУ как “преступная” (на сегодня под подозрением адвокаты Дмитрий Борзых, Андрей Филюк и Максим Комарницкий, а в зоне внимания детективов шесть из двадцати работников конторы), началось еще в 2023 году. Тогда детективы Бюро регулярно сталкивались с утечками информации по ряду уголовных производств. Всего один пример. 4 октября 2023 года следственный судья Высшего антикоррупционного суда (ВАКС) выдал постановление об обысках в жилых и офисных помещениях по делу экс-министра аграрного развития Николая Сольского. НАБУ и Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) вскоре зафиксировали утечку: в одном из офисов оперативно свернули работу, фигуранты сменили телефоны и переустановили мессенджеры. Как потом стало известно, адвокаты ради своего клиента незаконно просмотрели около 100 судебных решений, вынесенных в рамках этого производства.

В списке дел, к которым адвокаты приложили руки — будь то в качестве участников процесса или теневых советников, — фигурируют достаточно известные фамилии. Игорь Коломойский (олигарх), Борис Кауфман (одесский девелопер), Дмитрий Исаенко (застройщик, экс-чиновник Минрегиона), Григорий Козловский (львовский бизнесмен, куратор теневого табачного бизнеса), Богдан Якимец (решала, которого связывают с “обслуживанием” дел топкоррупционеров), Александр Насиковский (совладелец DIM Group), Александр Грановский (экс-нардеп, бизнесмен из окружения Порошенко), Кирилл Шевченко (экс-глава НБУ, в розыске), Вадим Новинский  (бизнесмен, экс-нардеп, бывший акционер “Метинвеста”, связанный с УПЦ МП). Здесь же кейсы НАБУ по “Госпецсвязи” , КП “Кинематика”  и др. В каждом из этих производств следствие лишилось части улик и доказательств. В некоторых, по информации источников, — ключевых.

В НАБУ отрабатывали несколько версий происхождения сливов. Именно в рамках одной из них — по решению следственного судьи — была установлена прослушка в офисе юридической компании. (Законность прослушки сегодня пытаются оспорить адвокаты фигурантов расследования, однако открытое ГБР по их наводке и инициативе НААУ дело, не будет иметь никаких последствий для НАБУ).

Оперативные мероприятия НАБУ длились полтора месяца — с середины ноября по конец декабря 2023 года. Все происходящее в офисе фиксировалось в режиме реального времени. Однако, как утверждают наши собеседники в правоохранительных органах, оперативные действия пришлось досрочно прекратить из-за форс-мажора: на фоне известного скандала в медиа вокруг прослушки в кабинете Валерия Залужного фигуранты включили бдительность и пригласили технических специалистов. Детективам пришлось действовать раньше, чем планировалось. Тогда прошли обыски как в офисе компании, так и у ряда адвокатов. В ходе дальнейших следственных действий — у их сообщника-хакера. Были изъяты электронные устройства, включая телефоны и ноутбуки Сайбеля и адвоката Андрея Филюка. (По информации источников в Нацполе, в сентябре прошлого года Сайбелю удалось покинуть Украину).

Следствие длилось полтора года. После недавнего объявления подозрений появилась версия, что НАБУ все это время находилось под давлением офиса президента и якобы намеренно пошло по “наименее тяжелой статье”, хотя в записях, сделанных за полтора месяца прослушки, содержатся основания для куда более серьезных обвинений.

Поясню. По нашей информации, в отношении Дмитрия Борзых и его подельников изначально было открыто два уголовных производства по следующим статьям УК Украины:

1) получение неправомерной выгоды должностными лицами (ч. 3 ст. 28 ч. 3 ст. 368);

2) вмешательство в работу автоматизированных систем документооборота судов (ч. 2 ст. 376-1).

Оба производства объединены прокурором. Именно по этой причине “дело Борзых” — прямая подследственность НАБУ, что сейчас пытаются оспорить адвокаты фигурантов.

Чтобы квалифицировать эпизоды подкупа, зафиксировать каждый случай и доказать вину, требуются длительная оперативная работа и значительно больший ресурс, чем тот, которым сегодня располагает НАБУ. По оценкам собеседников, для такой работы нужно не менее десяти детективов.

По нашей информации, два уголовных производства велись параллельно. Однако после преждевременной операции и изъятия техники следствию удалось собрать достаточно доказательств для вручения подозрений трем фигурантам по эпизоду вмешательства в реестр. Расследование других эпизодов, в том числе коррупционных, продолжается.

Как утверждают наши источники в правоохранительных органах, в ходе следствия также были зафиксированы признаки подготовки к даче неправомерной выгоды — как судье, так и экспертам, за заключение, которое могло бы лечь в основу оправдательного приговора. По этим фактам было открыто отдельное производство, впоследствии объединенное прокурором с основным. Как уже сообщало ZN.UA, после отставки одиозного Александра Рувина с поста главы Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз, Борзых сохранил влияние в институте. Схема скупки и перепродажи экспертиз его командой, по данным наших источников в правоохранительных органах, продолжала работать.

“Для получения секретной информации адвокаты использовали не только цифровые инструменты, но и простые человеческие связи, — уточняет источник. — Подкупленные судьи, их помощники и сотрудники аппаратов судов систематически адвокатов о поданных следствием ходатайствах на обыски. У Борзых были достаточно устойчивые контакты с Печерским и Шевченковским судами Киева. Более того, председатель Печерского суда Руслан Козлов — его кум”.

(Отмечу, что в процессе подготовки материала я обратилась за комментарием к адвокату Владиславу Кулиничу. Компьютер его клиента Андрея Филюка, по данным следствия, стал одним из ключевых источников информации, позволивших сложить общую картину расследуемых событий. Ответ получен не был. Тем не менее защита активно использует аффилированные с группой медиа-площадки — для популяризации своей позиции и “отбеливания” фигурантов.)

Расследование проходило в несколько этапов, каждый был сосредоточен на отдельных задачах, не все из них, по нашей информации, удалось решить.

Анализ данных. Восстановить полную схему цифрового вмешательства в реестр удалось лишь в середине 2024 года, когда специалисты НАБУ и Киберполиции взломали ноутбуки фигурантов. По утверждению одного из источников в правоохранительной системе, работа с изъятыми устройствами заняла около полугода. Только после многократного анализа аудиозаписей и сопоставления с действиями в реестре следователи смогли понять, как устроена схема: кто координировал, кто исполнял, как передавались данные и какое влияние это оказывало на расследования.

В январе следователи изъяли дополнительные материалы у провайдера — на его сервере находился фрагмент цифровой инфраструктуры. Несмотря на частично удаленные данные, специалистам удалось восстановить работу программного скрипта. Речь идет о системе BAS — полностью автоматизированной платформе для доступа к Единому государственному реестру судебных решений. Она была установлена и у хакера, и на сервере. Авторизация проходила якобы через LIGA:ZAKON с использованием логина и электронного ключа одного из судей.

Как рассказывают наши источники, вероятно, злоумышленники использовали логин судьи Шевченковского суда Киева, предположительно — Василия Волошина. Сам судья утверждает, что якобы не знал об использовании своих данных. Следствию предстоит выяснить, так ли это и передавал он логин третьим лицам, в частности своим помощникам или ключ был скомпрометирован иным способом.

Механика доступа была отточена досконально. Хакер ежедневно следил за системой, вручную обновлял ее и встроил Telegram-бот, который позволял искать судебные решения по ключевым словам. Авторизация происходила через прокси-сервер за границей: запрос передавался в реестр, нужное решение открывалось и возвращалось пользователю.

Из ноутбука адвоката Филюка правоохранителям стало ясно: каждый пользователь бота получал доступ к интересующим его делам — по фамилии, номеру или ключевому слову. Система фильтровала и отдавала нужный результат с полным текстом. Автоматический мониторинг запускался каждые 12 часов — более 10 тысяч решений за полтора года функционирования.

По итогам анализа следователи зафиксировали более 600 решений, по которым был проведен целенаправленный поиск. Всего же система провела более 39 тысяч автоматических запросов и обеспечила доступ к более чем 7500 судебным решениям.

В отдельные дни количество несанкционированных действий в реестре превышало 1000 запросов.

По нашей информации, адвокатов интересовали решения судей, касающиеся не только обысков, но и временных доступов, предупредительных мер, арестов (в том числе имущества), причем как в уголовных, так и в гражданских, административных и хозяйственных производствах. Однако уголовные дела, касающиеся топ-коррупции, — их приоритетное направление.

На компьютере Филюка, по нашей информации, хранилось более 600 незаконно скачанных решений. Источники говорят, что для следователей очевидно: работа координировалась руководителем группировки Дмитрием Борзых, который ставил задачи и контролировал результат. Сам в систему не лез.

Как отметил один из наших собеседников, только исходя из объема запросов можно оценить масштаб операции. Если предположить, что средняя стоимость поиска в реестре информации о запланированных следственных и процессуальных действиях для фигурантов расследований составляла около 10 тыс. долл. (так утверждают знающие рынок люди), то, умножив эту сумму на количество несанкционированных действий, легко осознать цену вопроса.

Ключевая работа следователей заключалась в том, чтобы сопоставить каждый запрос и просмотренное решение с разговором, зафиксированным в прослушке, — привязать цифровой след к конкретному клиенту, делу и эпизоду. И подтвердить это заключениями фоноскопической экспертизы (материалы прослушки содержат тысячи разговоров), которая должна стать одним из ключевых доказательств в суде вместе с фактами вмешательства объемом около 2500 страниц.

Официальная экспертиза. Хотя прослушка была завершена еще в конце декабря 2023 года, экспертизу назначили лишь в ноябре 2024-го. Почему не раньше? На это есть несколько причин, в том числе значительный объем материалов, необходимость собрать их в единую картину, бюрократические препятствия, а также сопротивление внутри системы. Первоначально аудиозаписи были переданы на фоноскопическую экспертизу в Центр судебных экспертиз МВД. Однако в январе 2025 года эксперты сообщили, что не могут дать однозначного заключения — якобы из-за технической несовместимости прошивки. Это решение выглядело сомнительным: к тому моменту следствие уже имело четкую картину — разговоры, действия, зафиксированные в реестре, и привязку к фигурантам.

После этого записи передали в Львовский научно-исследовательский институт судебных экспертиз, подчиненный Министерству юстиции. Именно тогда, как мы уже сообщали, на профильного заместителя министра юстиции было оказано давление со стороны офиса президента с целью затянуть или сорвать экспертизу. Тем не менее львовские эксперты профессионально сделали свою работу и в итоге признали записи аутентичными, обеспечив юридическую основу для следующего этапа уголовного производства.

Законодательные дыры. С момента реализации операции в 2023 году и изъятия материалов следствию удалось фактически заблокировать работу этой схемы. Однако эта история не только о разоблаченной группировке. Она и о системных уязвимостях, требующих немедленного законодательного реагирования.

Сегодня в открытом доступе публикуются все судебные акты, включая досудебные решения. К Единому государственному реестру судебных решений имеют доступ судьи, органы следствия, прокуратура и другие. Это делает систему уязвимой к злоупотреблениям. Человеческий фактор и отсутствие защиты каналов доступа позволили злоумышленникам использовать электронные ключи судьи для получения информации, а затем — и для ее перепродажи.

Для специалистов очевидно, что доступ к досудебным решениям должен быть закрыт. Публикация таких данных должна происходить только после начала судебного разбирательства. Напомним, новый состав Высшего совета правосудия пытался ограничить доступ к этим материалам, однако Большая палата Верховного суда отменила  решение ВСП, фактически оставив лазейку, которой продолжали пользоваться участники схемы. Возможно, продолжает пользоваться еще кто-то.

О проблеме отлично осведомлен профильный парламентский комитет. Его глава Денис Маслов еще в 2023 году зарегистрировал компромиссный законопроект № 7033-д, закрывающий дыры в системе. В 2024-м документ прошел первое чтение. Но дальше — тишина. Без сигнала с Банковой депутаты не решаются устранить лазейки, через которые утекает правосудие.

Кроме того, в интерфейсе реестра и на сайтах судов остаются небезопасные маркеры. Например, в каждом решении суда указывается номер дела, а на сайтах судов — информация о том, какому судье распределено дело и кто инициатор ходатайства. Этого достаточно, чтобы отследить логику распределения дел и коэффициенты нагрузки — обыск это или другое следственное действие. Все это тоже надо убирать из публичного доступа.

Несмотря на предъявленные подозрения, адвокатская контора, по нашим данным, продолжает работать — связи в судах никуда не делись. А выпущенный по решению судьи ВАКС под залог в 10 млн грн Дмитрий Борзых продолжает хвастаться якобы своими людьми в НАБУ, которые “продолжают решать вопросы”. Полностью исключить утечки информации из антикоррупционного бюро действительно невозможно. Но и отрицать тот факт, что именно детективы НАБУ расследуют это дело, — тоже. Для НАБУ это расследование — концентрированное противостояние не только с адвокатской мафией, но и с “оборотнями” внутри самого Бюро. Потому что адвокатская контора Борзых имеет имидж самых эффективных “решал” в НАБУ.

Провал адвокатского самоуправления

Прецедент с Борзых и его адвокатской компанией — маркер полной деградации системы. Если адвокат действует, мягко говоря, “незаконно”, а ассоциация его прикрывает, — это уже не правовая система, а симулякр. Несмотря на публичную информацию об участии адвокатов в коррупционных схемах и незаконном доступе к реестру, руководство Национальной ассоциации адвокатов публично встало на сторону подозреваемых и инициировало открытие уголовного дела в отношении детективов НАБУ. При этом ни одно дисциплинарное производство не было начато, ни одна комиссия не потребовала объяснений от Борзых и его людей. Орган, созданный для надзора, де-факто превратился в корпоративный щит. На наш взгляд, НААУ под руководством Лидии Изовитовой утратила контроль над этическими стандартами профессии.

Речь идет о “серой зоне” в адвокатской практике, где правовая оболочка просто прикрывает функции кризисного сопровождения топ-коррупционеров. Использование технических средств для обхода процессуальных гарантий — признак “гибридной адвокатуры”, которая просто имитирует право.

Это угрожает международной легитимности. Адвокатура — один из критериев верховенства права в переговорах с ЕС. Если Украина не продемонстрирует способность реформировать профессиональные ассоциации, ее позиции ослабнут. Необходим перезапуск адвокатского самоуправления. НААУ в нынешнем виде не способна реагировать на кризисы. Будет либо реформа, либо окончательная утрата доверия как внутри страны, так и за ее пределами.

Но вопрос в том, кто будет ее проводить.

Власть, управляющая “хаосом”

Видимый хаос в системе правосудия давно стал системой. Кто ею управляет и насколько все взаимосвязано, можно понять даже по фактам, лежащим на поверхности. Как известно, куратор силового блока от Банковой Олег Татаров еще недавно был подозреваемым по делу НАБУ/САП. Его обвиняли в участии в фальсификации экспертизы (ну надо же, какое совпадение) по делу застройщика Максима Микитася — речь шла о взятке эксперту МВД за занижение стоимости имущества, фигурировавшего в обмене между Микитасем и Нацгвардией. (История с “Укрбудом”)

Так вот, как только информация о подозрении стала публичной, НААУ во главе с Изовитовой молниеносно выступила в защиту: мол, Татаров  не фигурант, а адвокат, чьи права нарушаются. Формально тогда он не вел адвокатскую практику, но НААУ заявила, что любое следствие против него должно проходить только с согласия Офиса генерального прокурора. Потому что “он адвокат”.

Этот статус, как несложно догадаться, заблокировал для НАБУ/САП возможность вести дело. Детективы не могут автоматически проводить действия против адвокатов — только по разрешению генпрокурора (Назар Холодницкий тогда уволился и САП была без руководителя, который имел бы соответствующие полномочия). В итоге можно сделать вывод, что НААУ обеспечила Татарову процессуальный щит и поспособствовала передаче дела в СБУ. Что и произошло — с подачи на тот момент генпрокурора Ирины Венедиктовой. Вы же не думаете, что связка Банковой и НААУ утратила свою актуальность?

По информации наших источников в правоохранительных органах, якобы в офис к Борзых, помимо влиятельных клиентов, заезжал и действующий заместитель генерального прокурора Игорь Мустеца. Кстати, напомню: с декабря в Украине нет даже законного и.о. генпрокурора. А зачем он, собственно, если на Банковой есть свой?

Тут, кстати, уместно вернуться к фигуре Анатолия Матиоса. Как рассказывают наши собеседники в судебных кругах, Матиос и Борзых в свое время приходили к главе ОАСК Павлу Вовку и просили через судебные решения оставить их на должностях в военной прокуратуре. Однако эти портфели уже были обещаны другим людям. Матиос также “вытащил” Борзых из-под уголовного удара. Речь о деле НАБУ по факту недостоверного декларирования имущества, когда НАЗК дало Борзых возможность исправить засекреченную (по решению главного военного прокурора Матиоса) часть декларации. Анатолий Матиос теперь хоть и ведет скромную официальную адвокатскую практику в Луцке, однако, по информации источников на Банковой, по-прежнему сохраняет “космические связи” и с Татаровым, и с офисом президента. А сам нынешний фигурант уголовного дела НАБУ Борзых общался на Банковой не только с Татровым, но и с экс-заместителями главы ОПУ Андреем Смирновым и Алексеем Кулебой. Все эти связи — точно не про реформы.

В то же время любой, кто в теме (в процессе работы над материалом я поговорила с множеством экспертов), понимает, что в контексте прецедента “дела Борзых” для государства сегодня критично важно:

Во-первых, на законодательном уровне усилить защиту закрытой информации в судебных реестрах. Доступ к неопубликованным решениям должен быть ограничен: только судья, прокурор, детектив и обвиняемый после вручения подозрения. За несанкционированный доступ — отдельная статья УК. Обязателен аудит ЕГРСР: многофакторная аутентификация, логирование, указание номера дела.

Во-вторых, реформировать порядок адвокатского доступа к материалам следствия. До вручения подозрения — доступ только по исключению. Необходимы публичный реестр адвокатов по делам НАБУ/САП и запрет на представительство нескольких фигурантов в одном производстве. В УПК следует прописать: неправомерный доступ — основание для исключения адвоката из процесса.

В-третьих, заблокировать автоматическое сканирование судебных реестров. Запретить массовый парсинг и неавторизованный API-доступ. ВАКС — в отдельный защищенный раздел, только по спецдоступу. Обязателен персональный цифровой ключ с журналом действий — как в Prozorro.

В-четвертых, защитить антикоррупционные производства от внутреннего саботажа. Документы НАБУ и САП — под особым режимом, вплоть до грифов секретности. В УПК следует закрепить “особый процессуальный режим” для дел ВАКС и признать вмешательство в такие дела квалифицированным преступлением.

В-пятых, ввести персональную ответственность адвокатов. При подтвержденном саботаже или незаконном доступе — автоматическое лишение свидетельства. Адвокаты в делах НАБУ/САП должны проходить проверку добропорядочности: декларации, отсутствие связей с РФ, контроль конфликта интересов.

Иначе в Украине будут сосуществовать две параллельные системы: официальная — с электронными реестрами, открытостью и процедурой, и теневая — где информация продается раньше, чем вручается. Чтобы выжила первая, вторую нужно ликвидировать на законодательном уровне.

Теперь о влиянии государства на самоуправляемую организацию, де-факто ставшую монополистом, — Национальную ассоциацию адвокатов Украины. Этот вопрос чрезвычайно чувствителен, поскольку Конституция Украины гарантирует независимость адвокатуры (статья 59) и принцип самоуправления. Однако НААУ — это самоуправляемая, но не самодержавная структура. По крайней мере так должно быть. Самоуправление — это не индульгенция от контроля. Если адвокатская организация превращается в закрытый клуб неприкасаемых, который игнорирует своих членов, блокирует съезды и принимает решения в кулуарах, — это уже не независимость, а самозахват. И государство обязано вмешаться. Законодательными, судебными, административными или антимонопольными методами — выбор есть.

Понятно, что реформировать адвокатуру должны сами адвокаты. Но именно государство должно создать для этого условия. И разрушить иллюзию, что в правовом государстве кто-то может быть вне ответственности. Особенно если этот “кто-то” носит мантию саморегуляции и прикрывает тех, кто торгует правосудием.

Будет ли действующая власть это делать? Ну, вы же внимательно прочитали этот текст…