ДАЙДЖЕСТ

Чужие среди своих

[08:30 01 августа 2018 года ] [ Новая газета, 30 июля 2018 ]

За решеткой в “ДНР” сегодня находятся сотни российских граждан.

Алексей приехал в Донецк добровольцем летом 2014 года. Демобилизовавшись из российских ВДВ и насмотревшись телевизора, он хотел защищать “Русский мир” от “фашистов”. Служил в нескольких подразделениях, а после дебальцевской операции 2015 года его и еще двоих россиян задержали сотрудники МГБ “ДНР”.

“Били только при задержании, — рассказывает Алексей. — А сослуживцу, пытавшемуся быковать, прострелили ладонь. Отвезли в какой-то подвал. Условия были нормальные — на полу коврики, матрасы. Предъявили обычный “букет” — незаконный оборот оружия и “отжим” имущества. Оказалось, что пока мы мерзли в окопах, вышло постановление: все оружие поставить на официальный учет. В первый же день после задержания предложили “решить по-дружески” — за 100 тысяч рублей. У меня такой суммы не было. Да и не поверил, что все серьезно. Думал, что разберутся и отпустят воевать дальше”.

Через несколько месяцев Алексей понял, что ошибся. Но тогда ценник за освобождение уже вырос до миллиона. Сейчас, говорят, за “дружеское решение” требуют от 50 тысяч долларов.

“У подонков, кто реально мародерил или торговал оружием, деньги для того, чтобы откупиться, были, — продолжает Алексей. — Так что сидели в итоге идейные, кто ничего себе не нажил. Причем в “ДНР” ситуация хуже, чем в “ЛНР”. Там хотя бы провели амнистию для ополченцев”.

Правда, по другим данным, в “ЛНР” большинство нежелательных людей просто зачистили.

Некоторых добровольцев “закрыли” за то, что оказались не в то время не в том месте, перешли дорогу кому-то из местных начальников или стали ненужными свидетелями. К примеру, в 2014 году по официальному указанию МГБ взвод сослуживцев Алексея направили в банк изымать находившиеся там ценности.

На месте выяснилось, что в ячейках хранится несколько десятков миллионов гривен. Потом эта наличка куда-то растворилась. А всех, кто был в курсе ситуации, кинули “на яму”.

Алексею пришлось уговаривать родных найти нужную сумму. В итоге удалось собрать 800 тысяч рублей. Выкуп в Ростове передали посреднику якобы за услуги адвоката. Но было и еще одно условие:

“Перед выходом я “признался” на камеру во всех возможных “преступлениях”, включая такое, о чем рассказывать не хочется, — вспоминает наш собеседник. — Меня сразу предупредили, что, если попробую “качать”, все это не только попадет в Сеть, но и станет поводом для уголовного преследования уже в России. Вывозили меня на границу с другими пацанами. Один сапер рассказал, что его выпустили на условиях, что он “смоет кровью”. Я удивился — почему тогда везут на границу с РФ, а не в сторону фронта. Оказалось, что для него штрафбатом должна стать компания Вагнера в Сирии”.

За что боролись…

Точное число граждан РФ, удерживаемых сегодня в неволе в “ДНР”, назвать не может никто. По данным одного из офицеров республики, попросившего не называть его имя, официально за четыре года было арестовано более 480 россиян. Встречались даже такие фантастические обвинения, как шпионаж в пользу России. Сейчас в СИЗО осталось около 150 человек. Судьба остальных неизвестна.

“По международным законам любого ополченца можно признать преступником, — рассуждает офицер корпуса “ДНР”. — С весны по осень 2014 года у нас был полный хаос, полевые командиры реквизировали на нужды фронта, а зачастую и для себя лично любые приглянувшиеся машины и другую собственность. В лучшем случае — давали нарисованные на коленке расписки. Комбаты обложили данью все коммерческие структуры на подконтрольной им территории — от ларьков и парикмахерских до шахт и металлургических комбинатов. Сотни тысяч беженцев уезжали, оставив дома и квартиры. Туда селились российские ополченцы, которым надо было где-то жить. С оружием вообще был полный бардак. Продавались и покупались даже БМП. Многие, особенно те, кто был на фронте, привыкли к вольнице. И когда их начали “щемить” — удивились. Но тут пошел перегиб в другую сторону: нельзя же судить воевавших людей по законам мирного времени!”

Российский публицист Роман Манекин, переехавший в Донецк в марте 2014 года и сам дважды становившийся жертвой похищений, рассказывает, что осенью прошлого года у него на руках был список 300 граждан РФ, содержавшихся в местных СИЗО.

“В списке были только позывные, — говорит Манекин. — И поэтому я не могу утверждать, что общее количество заключенных именно триста. Если говорить о предъявленных обвинениях, то в самых тяжелых случаях речь шла об убийствах мирных граждан. Уголовный кодекс “ДНР” в таких случаях предусматривает смертную казнь. Что касается обвиняемых в “ДНР” по тяжелым статьям, то, как правило, никто из них свою вину не признает”.

Также Манекин поясняет, что россиянам в донецких тюрьмах и колониях приходится особенно трудно. Ведь большинству местных передают посылки с воли, что в ужасающих условиях исправительных учреждений помогает выжить. Известны случаи, когда в СИЗО вспыхивали кровавые конфликты между ополченцами и “блатными” и “ворами в законе”, сидящими еще с украинских времен.

“Смытые в унитаз”

Интересно, что следствие непризнанной республики опирается во время делопроизводства как на Уголовный кодекс “ДНР”, являющийся гибридом российского и украинского УК, так и на другие нормативные акты, вплоть до УПК Украинской ССР 60-х годов прошлого века.

На 30 суток любого человека могут арестовать на основании постановления, подписанного Александром Захарченко в августе 2014 года. При этом по факту люди могут сидеть годами вообще без предъявления обвинения.

Ведь кроме официальных следственных изоляторов и колоний существует и множество иных мест лишения свободы, именуемых в народе “подвалами” или “ямами”.

“Большая часть ополченцев, включая россиян, сидит незаслуженно, — говорит бывший комбат “ДНР” Вадим Погодин (позывной “Керчь”). — Может процентов 10—20 реальных негодяев. Остальные либо вообще невиновны, либо совершили поступки, которые в условиях боевых действий преступлениями не являются. На меня в “ДНР” заведена сотня уголовных дел. Обвиняют в убийстве парня, которого я в глаза ни разу в жизни не видел”.

Погодин говорит об убийстве 16-летнего школьника Степана Чубенко, которое произошло в июле 2014 года. Власти Украины на основе показаний свидетелей обвинили в преступлении Погодина (позже такие же обвинения ему предъявили и в “ДНР”).

Как указано в материалах уголовного дела, подростка задержали на блокпосту в Краматорске. Поводом стала желто-синяя ленточка на рюкзаке — подчиненные Погодина посчитали молодого человека активистом “Правого сектора”* и после допроса расстреляли; сам Погодин, как выяснила “Новая газета”, добил Чубенко выстрелом в затылок. Сегодня бывший комбат в разговоре с корреспондентом “Новой” отрицает причастность к убийству подростка, но при этом считает, что расстрел 16-летнего Чубенко не является серьезным преступлением:

“То, что его кончили, я не считаю зазорным. Но сам такого приказа не отдавал и не участвовал”.

Погодин рассказывает про российского гражданина с позывным “Варан” (из бригады “Оплот”), который был осужден на пожизненное заключение в “ДНР”. Его обвинили в убийствах и в том, что он реквизировал автотранспорт.

“В бессудные казни я не верю, — говорит Погодин. — Насчет машин — да, наверное, было. Но и сам Захарченко на таких же автомобилях ездил. “Варан” командовал обороной “Петровки”. Я уверен, что его убрали, чтобы спокойно можно было отдать эти позиции украинцам”.

По словам Погодина, Александр Захарченко вел негласные переговоры с украинской стороной о сдаче участка, который контролировал “Варан”, и некоторых других позиций. В обмен вооруженные силы Украины должны были передать войскам “ДНР” территорию донецкого аэропорта.

“Всех без разбору ребят пытаются представить уголовниками, — рассказывает Елена, родственница одного из россиян, уже несколько лет находящегося в донецком СИЗО. — Им как под копирку шьют обвинения. Пытают. Требуют оговорить себя и товарищей. А ведь даже в случае, если человек действительно совершил преступление, он имеет право на квалифицированную защиту и справедливое расследование! Когда доходит до суда, то приговоры оказываются запредельными. С такими сроками им на свободу уже не выйти. Недавно россиянин Владимир Устьянцев (позывной “Жук”), приехавший в 2014 году из Сибири в Донбасс, возглавивший в итоге 6-ю роту бригады “Оплот” и назначенный комендантом г. Торез, получил 21 год строгого режима без права обжалования. Ему предъявили “отжимы” транспорта и помещений”.

“Я не верю ни одному судебному решению “ДНР”, — добавляет Погодин. — Там сейчас действует террористическая организация. У руководства республики стоят люди, которые терроризируют свой народ.

Любое преступление могут повесить на человека, который просто рыкнул на какого-нибудь прихвостня Захарченко”.

Наши собеседники утверждают, что система власти, заложенная при Украине, действует в “ДНР” и сейчас, только в еще более концентрированном и извращенном варианте. В МВД, МГБ и прокуратуре “ДНР” служат люди, перешедшие с украинской стороны в 2015—2016 годах.

До этого они арестовывали и сажали “сепаров” и “ватников”. Многие до сих пор ездят на ту сторону фронта за пенсиями.

Штат некоторых силовых структур, в том числе тех, что занимаются похищениями и пытками людей, неимоверно раздут. Так, по данным, опубликованным в Сети, только в донецком УБОПе в настоящее время работает свыше 1100 сотрудников. А еще есть подразделения полиции, МГБ, РГСО (Республиканская государственная служба охраны) и другие части. На их обмундирование, вооружение, содержание и т.д. средства выделяет Россия. Часто бойцы таких отрядов числятся в составе МЧС, МВД и даже министерства налогов и сборов, но фактически выполняют приказы главы республики. При этом в окопах на переднем крае бойцы месяцами стоят без ротации.

После знаменитого декабрьского обмена пленными некоторые лица, выданные украинской стороной, сразу же были обвинены силовиками “ДНР” в шпионаже.

По их словам, пытки, которые к ним применялись сторонниками киевской власти, — это просто цветочки по сравнению с тем, как мучают бывшие сослуживцы.

Источник в Союзе добровольцев Донбасса (только через СДД в горячую точку отправлялось воевать более 10 тысяч россиян) утверждает, что россиян в застенках “ДНР” сегодня томится более 500.

“Власти России не предпринимают ради освобождения наших граждан никаких действий, — объясняет собеседник в СДД. — Они — вне закона. Как только эти парни перешли границу, их просто смыло в унитаз”.

России не нужны

Родственники и близкие россиян направляют жалобы в МИД с просьбой помочь. В ответ им сообщают, что если бы эти лица были арестованы на Украине, то Россия оказала бы консульское содействие. А в случае с “ДНР” этого сделать не представляется возможным. В судах “ДНР” на все жалобы предлагают обращаться в минскую комиссию по урегулированию конфликта.

Знакомые сотрудники российских спецслужб объяснили, что “где надо” прекрасно осведомлены о проблеме. Но решать ее не собираются.

“Эти люди в России не нужны! Уже несколько лет тема Донбасса искусственно глушится. А приехавшие “герои” с реальным боевым опытом, которые мало того, что в крови по уши, да еще и знают, “как на самом деле было”, — питательная среда для криминала и протестных настроений.

Властям “ДНР” дано негласное указание придерживать у себя всех, кого возможно. Вплоть до пожизненного. Эти ребята должны или сгнить на Донбассе, или, поехав “к Вагнеру”, тихо сгинуть в Сирии”.

“Родственники россиян, находящихся в заключении в республиках, боятся называть их фамилии, — рассказывает председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер. — Я готова обратиться к омбудсмену Татьяне Москальковой с этой проблемой. Вопрос можно поставить в Совете по правам человека при президенте РФ, в Госдуме, в Общественной палате и т.д. Но для этого нужны имена тех, кто сидит в СИЗО или уже осужден”.

Наши источники в ДНР назвали имена нескольких российских граждан, находящихся сегодня за решеткой: Апанасов Владимир Витальевич (родился 24.03.1997 в Ростовской области), воевал с марта по ноябрь 2015 года; Котов Кирилл Михайлович (родился 18.08.1987 в г. Пенза); Наумов Кирилл Сергеевич (родился 08.10.1993 в г. Петропавловск-Камчатский), служил с 2015 по 2016 год в подразделении “Восток”. Срок семь с половиной лет.

Вот рассказы нескольких сторонников “Русского мира”, которых похищали в ДНР.

Активист “Русской весны” Виталий Чернышев, представитель российского гуманитарного фонда им. Святителя Тихона в “ДНР”:

“В 2014-м, в самом начале “Русской весны”, я был одним из комендантов в Донецкой обладминистрации, старшиной подразделения “Беркут”. Воевал в Иловайске, Дебальцево, в аэропорту. Когда увидел начинающийся беспредел: “отжимы”, бандитизм, воровство и т.д. — решил заниматься гуманитарной помощью.

В 2015 году в здание фонда им. Святителя Тихона пришли сотрудники МГБ. Отмародерили несколько машин продовольствия, одежду, лекарства, большая часть которых предназначалась детскому дому. Там же находились две фуры медицинского оборудования из Германии. Всего забрали имущества больше, чем на 3 миллиона долларов. Насколько я понимаю, их целью был и захват самого здания.

Меня обвинили в шпионаже в пользу… России. Поместили в ИВС. Били, надевали целлофановый пакет на голову, делали “ласточку” (связывали за спиной ноги с руками), сломали ребра, размозжили пальцы на ноге, выбили стволом пистолета зубы, сделали сотрясение мозга. Пытал меня в 410-м кабинете МГБ мой старый знакомый Сергей Куркчи с позывным “Грек”, с которым у меня случился конфликт в Донецке весной 2014 года.

С ним вместе “работал” человек, открыто говоривший, что недавно перешел на сторону “ДНР”, а раньше служил в СБУ. Они требовали выдать какую-то взрывчатку. Грозились расстрелять за то, что слишком много знаю. Через два месяца выпустили. Но прямо на пороге снова арестовали, предъявив обвинение в хранении специальной аппаратуры, позволяющей незаметно производить аудио и видео: часы и ручка со встроенными камерами. Такие можно купить в ларьке. Приговорили к году заключения. В тюрьмах я встречал граждан России и Грузии. Через день после освобождения на меня было покушение. Погиб мой товарищ. И я срочно уехал в Россию.

В каждом подразделении есть свой подвал, где люди содержатся сколько угодно долго без суда и следствия. Там же могут бессудно расстрелять.

Один такой подвал есть в донецком телецентре (здесь располагается служба безопасности подразделения “Оплот”), другой — по адресу ул. Куприна, 292, где беспредельничало одно из спецподразделений “Царя” (министра обороны “ДНР” Владимира Кононова)”.

Людмила Чайковская, занималась поставками гуманитарной помощи. Дважды становилась жертвой похищения:

“До начала войны я работала старшим инспектором пожарной охраны в исправительной колонии № 33 Донецкой области. В 2015 году начала заниматься поставками в Донбасс гуманитарной помощи в фонде им. Святителя Тихона. 6 февраля мы привезли в Донецк на стареньком “Москвиче” очередной груз гуманитарки. Во время передачи детских медикаментов на Центральном рынке города нам устроили “маски-шоу”. Забрали имущества на несколько сотен тысяч рублей. В дальнейшем выяснилось, что это было подразделение “Чемпиона”, относившееся к минобороны “ДНР”.

Пристегнули наручниками в помещении с бассейном. Так я провела больше месяца. Было очень холодно. В туалет водили дважды в день. Обещали навсегда разлучить с детьми. Поднимали на дыбу. Похитителей интересовал один вопрос: “Где деньги? ” Якобы мне должны были перевести крупную сумму денег. Реально речь шла о 100 тысячах рублей. Но в фантазиях похитителей рубли превратились в евро, а потом и сумма выросла до двух миллионов.

Через некоторое время туда же привезли и тех, кто был источником ложной информации, — россиян Алексея и Елену. Там же находился и немец Алекс Аланг 1981 года рождения, приехавший на могилу дедушки с тысячей евро в кармане. Его очень сильно пытали. Заставляли признаться, что шпионил на украинскую сторону. 11 марта мне удалось бежать. Но все мои документы остались у похитителей. А в “ДНР” это смерти подобно.

Договорившись о помощи со знакомыми в МГБ и полиции, 25 марта я туда вернулась. Меня снова посадили. Когда МГБ попыталось провести операцию по спасению, похитители пообещали подставить меня под пули. После очередной попытки побега меня пристегнули в ангаре к железной лестнице самозатягивающимися наручниками (у Людмилы на руках остались шрамы. — А.Г.). Руки страшно опухли. 16 июня я сбежала из окна по антенному кабелю.

В начале осени я узнала, что нахожусь на 5—6 неделе беременности. А 14 сентября в фонд приехали эмгэбэшники за Виталием Чернышевым. Я испугалась, что Виталия никто больше не увидит, и потребовала, чтобы меня взяли тоже. Тогда мне за компанию предъявили сначала шпионаж в пользу России, а потом и “незаконный оборот специальных средств, предназначенных для негласного получения информации”.

Хотя я представила справку о беременности, в ИВС запрещали получать со свободы посылки с теплыми вещами. Я мерзла и волновалась так, что в итоге потеряла ребенка.

Пришлось пойти на сделку со следствием и признать вину. Приговорили к году. Выпустили только 11 ноября 2016 года. Наконец-то я смогла сделать паспорт и выехала в Россию. Подала документы на убежище. Но мне отказали. Объяснили, что никакой угрозы моей жизни в “ДНР” нет. Сейчас пытаюсь опротестовать этот отказ”.

Георгий АЛЕКСАНДРОВ

версия для печати >>

[2018-08-01 11:31:29] [ Аноним с адреса 207.244.89.* ]

Так вот почему среди пленных нет россиян. Оказывается их всех пересажали по кутузкам с обеих сторон фронта! Но все равно виновата российская армия. Видимо, в нее берут только украинских граждан, для конспирации.

Что скажете, Аноним?