Чикагская школа экономии

Возможно, встреча в Чикаго и стала менее резонансной по сравнению с “саммитами расширения”, но на этот раз Североатлантический альянс, стимулированный условиями жесткой экономии, пришел к согласию по трем ключевым на сегодняшний день вопросам: договорился о будущем Афганистана, начал воплощать концепцию “умная оборона” и определился со своими ключевыми партнерами. По большому счету, от успешности решения данных вопросов зависит, сумеет ли эта трансатлантическая организация коллективной безопасности пережить переходный период трансформации и стать эффективной в будущем.

А каков результат для Украины, позиционирующей себя не только “строительной площадкой Востока и Запада”, но и особым партнером НАТО, выполняющим Годовую национальную программу сотрудничества с альянсом?

Только лишь благодаря Афганистану Украина не оказалась на периферии глобальной политики, а украинский президент получил редкую нынче для него возможность съездить “западнее Бреста и Варшавы”. И если во время Сеульского саммита по ядерной безопасности Вашингтон вынужден был согласиться на встречу Барака Обамы с Виктором Януковичем, выполнившим свое обещание вывезти из страны высокообогащенный уран, то нынче альянс не мог не пригласить на свой саммит в Чикаго главу государства, отправившего в состав международных сил 23 своих военнослужащих. На этом “мед” для Виктора Федоровича и закончился. Поскольку, приняв приглашение поучаствовать в заседании Североатлантического совета в формате стран—контрибюторов Международных сил содействия безопасности в Афганистане, Виктор Янукович лично столкнулся с той “мягкой изоляцией”, в отсутствии которой еще несколько дней назад он убеждал украинских граждан с экранов телевизоров.

В то время как другие главы делегаций активно общались друг с другом в кулуарах саммита, то руководитель украинской — все больше “тынялся” в его коридорах. Вряд ли большим достижением президентского протокола можно считать организацию встречи своего патрона с президентами Афганистана, Азербайджана, Турции и уж тем более с вице-президентом (!) компании “Шеврон—Европа, Евразия, Ближний Восток” Йеном МакДональдом. Последний, кстати, даже не входит в состав совета директоров компании материнской “Шеврон”…

Ну а во время встреч с теми немногими европейскими политиками, которые все же согласились пообщаться с Януковичем, — президентами Польши Коморовским и Румынии Бэсеску, его собеседники говорили все больше о внутренней ситуации в Украине, деле Тимошенко и украинских перспективах политики евроинтеграции. Да и в тексте итоговой декларации саммита альянс уделил достаточно много внимания внутриполитической ситуации в нашей стране. Для евроатлантических партнеров Украины поведение украинской власти выглядит настолько неприемлемым, что НАТО не мог не высказать свою тревогу относительно избирательного применения правосудия и политически мотивированного преследования лидеров оппозиции.

Впрочем, возможно, поездка украинского президента в Чикаго оказалась более результативной. Как сообщил ZN.UA источник в президентском окружении, Виктор Янукович все же встретился в кулуарах саммита с Бараком Обамой. Во время непродолжительного разговора американский президент высказал признательность своему украинскому коллеге за то, что он оказался человеком слова. Напомним, что речь идет о выполнении Виктором Януковичем обещания вывезти из Украины высокообогащенный уран, о сохранении присутствия представителей нашей страны в составе Международных сил содействия безопасности в Афганистане, а также об отказе Киева от продажи Тегерану сварочных технологий, которые Вашингтон рассматривает как технологии двойного назначения. О Юлии Тимошенко во время встречи, по свидетельству нашего источника, не было сказано ни слова.

Как сообщили ZN.UA в пресс-службе посольства Соединенных Штатов в Украине, президенты Обама и Янукович сидели недалеко друг от друга во время заседания Североатлантического совета, посвященного Афганистану, и между ними “произошел обмен любезностями”. Что же касается официальной встречи, то ее не было, она и не планировалась.

Хотя сегодня речь идет пока только о “мягкой изоляции” президента, тем не менее затянувшийся кризис в отношениях Украины со странами демократического сообщества не только грозит, но и уже привел Киев к снижению его и так небольшого веса в мировой политике, отстранению от “глобального решения глобальных проблем”. Саммит в Чикаго это ярко продемонстрировал.

Общаясь с представителями политико-военной организации, ее стран-членов, часто приходится слышать: Украина все так же значима для НАТО. Альянс не может игнорировать геополитического расположения нашей страны, прохождение через ее территорию газотранспортной системы и транспортных коммуникаций. В его интересах, чтобы на восточной границе Польши была стабильная страна. “Независимая, суверенная и стабильная Украина, преданная демократическим ценностям и принципу верховенства права, играет ключевую роль в поддержке евроатлантической безопасности”, — отмечается в декларации саммита, в которой НАТО вновь напомнил о политике “открытых дверей” и решениях Бухарестского и Лиссабонского саммитов. В то же время заинтересованность альянса в Украине падает.

Например, в Киеве постоянно повторяют, что один из ведущих контрибюторов миротворческих операций, в том числе и проводимых НАТО, — Украина: она участвует в миссиях Североатлантического альянса в Косово, Ираке, Афганистане, антитеррористической операции “Активные усилия” и операции по противодействию пиратству “Океанский щит”. Но на Чикагском саммите наша страна даже не вошла в число тех тринадцати “специальных партнеров”, которые участвовали в организованном альянсом отдельном заседании на уровне глав государств. Это страны, наиболее активно помогающие НАТО в обеспечении евроатлантической безопасности человеческими, техническими и финансовыми ресурсами. В число ключевых партнеров вошли Грузия (!), Иордания, Катар, ОАЭ, Марокко, Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея и Япония, а также “нейтралы” — Австрия, Швеция, Швейцария, Финляндия. Каков же тогда статус Украины в отношениях с альянсом? Как всегда, “особый”, ни к чему не обязывающий?

Возьмем Грузию, небольшую страну, руководство которой рассматривает Киев как безальтернативного лидера в регионе. В то время как Украина приняла участие только в заседании, посвященном Афганистану, Грузия стала участником сразу трех мероприятий саммита — заседаний глав государств и правительств по Афганистану и “специальным партнерам”, а также встречи министров иностранных дел стран-аспирантов, т.е. группы стран, которые стоят на пути членства в НАТО. И это несмотря на то, что Тбилиси так и не получил ПДЧ!

Активность грузинского руководства на евроатлантическом направлении привела к тому, что, по словам госсекретаря Соединенных Штатов Хиллари Клинтон, осенью этого года Грузия станет крупнейшим контрибютором операции Международных сил содействия безопасности в Афганистане среди государств, не входящих в состав альянса. Клинтон также заявила, что на следующей встрече глав государств НАТО должен быть рассмотрен вопрос о расширении этого союза. И хотя конкретные сроки вступления Грузии в альянс в Чикаго оглашены не были, вполне возможно, что в 2014-м эта страна все-таки станет членом НАТО, как это и прогнозирует Михаил Саакашвили. Если, конечно, к тому времени не будет форсмажоров, например, не состоится еще одно российское вторжение.

Заинтересованность альянса в Грузии означает, что эта небольшая страна решает не только вопросы своей безопасности. Она усиливает вес Тбилиси в принятии решений по глобальным проблемам, повышает его значимость в глазах ключевых геополитических игроков. Конечно, можно не замечать и крошечный Люксембург. Но мнение этого герцогства становится весомым при выработке альянсом консенсуса.

Украина же, провозгласив внеблоковый статус, инициировав кризис в отношениях с Европейским Союзом и Соединенными Штатами, по собственному желанию забивается в угол шахматной доски, вследствие чего позиция Киева становится все менее значимой для НАТО и его членов. “В 1994 году Украина была одним из пяти приоритетных партнеров альянса. Судя по декларации Чикагского саммита, сегодня Украина (в отличие от Иордании, Марокко и Новой Зеландии) не является даже одной из тринадцати”, — отметил в своем комментарии для ZN.UA старший научный сотрудник Королевского института международных отношений Chatham House Джеймс Шерр. При этом украинские политики, в том числе и оппозиционные, обижаются на страны—члены ЕС и НАТО, словно мантру повторяя: “Запад сдал нас России”. “Всегда тяжело помогать стране, которая сама себе вредит. Но иногда это возможно. Если Украина является ключевой для евроатлантической безопасности, то НАТО не должно делать меньше, чем возможно”, — убежден Джеймс Шерр.

Осознают ли в Киеве последствия лукашенизации страны и политики обострения отношений с Западом? В том числе и в контексте отношений с Россией? Понимают ли представители нынешней украинской власти все негативные последствия вакуума безопасности, в котором оказалась Украина после принятия решения о внеблоковом статусе? Помогла ли наглядная иллюстрация “мягкой изоляции” в Чикаго в понимании угроз, исходящих от политики, проводимой Банковой? Похоже, что нет. По информации ZN.UA, на Банковой считают, что не существует реальной угрозы применения Соединенными Штатами индивидуальных санкций, и реакция Вашингтона на дело Тимошенко — это скорее ритуал: для Обамы и его спонсоров более значимо то, что делает для них Киев (уран, Афганистан и т.п.). И если в Европе PR-кампания Януковича проиграна, то, главным образом, это произошло, убеждены на Банковой, из-за позиции канцлера Ангелы Меркель, инициировавшей также и политический остракизм социалиста Франсуа Олланда во время президентской кампании во Франции. Наши внешнеполитические “светочи” полагают: когда Меркель уйдет вслед за Саркози, украинская власть решит все проблемы. И Европу, равно как и Соединенные Штаты, “попустит”.

Пока же инстинкт самосохранения да желание засветиться в кругу избранных диктует украинской власти традиционный для нее способ оставаться на плаву. Во время выступления на заседании Североатлантического совета Виктор Янукович заявил, что Украина готова продолжить сотрудничество по использованию своей стратегической транспортной авиации в завершающей фазе военной операции в Афганистане. Ранее Украина уже присоединилась к проекту подготовки специалистов из Афганистана и стран Центральной Азии, специализирующихся на борьбе с нелегальным оборотом наркотиков. Спустя день после завершения Чикагского саммита на заседании украинского правительства был одобрен проект указа президента, предусматривающий в 2015—2017 годах ежегодное выделение Афганистану 500 тыс. долл. Думается, в Украине эти деньги могли бы принести куда больше пользы больницам, хосписам, детским домам…

Но все эти инициативы выдвигаются ради того, чтобы украинский президент, приобщаясь к мировой политике, мог и далее принимать участие в собраниях политической премьер-лиги и участвовать в групповых фотосъемках вместе с лидерами ведущих стран мира, даже несмотря на растущую критику со стороны ЕС и НАТО…

Киеву вполне может удасться его стратегия реагирования на ситуативные потребности Брюсселя и Вашингтона. Ведь Афганистан ставит перед альянсом сложные задачи. И одна из них: как выйти из этой страны, чтобы в ней сохранилось хоть какое-то подобие стабильности? Принятие же Парижем решения о досрочном выведении французских военнослужащих из этой страны только усиливает неопределенность. Как и то, что Хамид Карзай в 2014 году собирается покинуть пост главы государства. Но негативное отношение общественности Соединенных Штатов и европейских государств к операции, в результате которой погибли тысячи военнослужащих Международных сил содействия безопасности, экономический кризис и режим жесткой экономии заставляют НАТО и его членов поскорее снять со своей шеи эту дорогостоящую обузу. В данной ситуации в альянсе рады любой помощи.

В Чикаго был утвержден план по выводу войск к концу 2014 года. Он предусматривает передачу афганским силам безопасности основной ответственности за ведение боевых действий на территории страны к середине следующего года. Войска коалиции при этом будут на вспомогательных ролях вплоть до завершения их вывода к концу 2014 года. И каждая страна сама будет определять темпы вывода своих контингентов, согласуя их с партнерами по коалиции. Ожидается, что число сотрудников афганских сил безопасности возрастет в нынешнем году до 352 тыс. человек. К ним будет постепенно переходить ответственность за обеспечение безопасности в стране. Альянс и его союзники также обязуются ежегодно выделять Кабулу 4,1 млрд. долл. на обеспечение безопасности. Этот бюджет будет пересматриваться в зависимости от ситуации в Афганистане.

Эксперты высказывают вполне обоснованные сомнения, что к 2015 году афганские силы безопасности будут готовы полностью взять на себя обеспечение безопасности в стране. Но члены альянса и его партнеры полны желания поскорее покинуть Афганистан. (Хотя их представители и заявляют о намерении сохранить определенное военное присутствие и после 2014 года, оно, скорее всего, будет в виде группы инструкторов и советников.) В этой ситуации одним из ключевых элементов стратегии выхода альянса из Афганистана является позиция Пакистана. Во-первых, это страна, через которую наиболее удобно транспортировать как грузы Международных сил содействия безопасности, так и собственно сам международный контингент. Во-вторых, Исламабад имеет контакты с талибами. И этими связями в альянсе попытаются воспользоваться для установления стабильности в Афганистане после 2014 года.

Но сегодня главная задача — добиться от пакистанского руководства согласия на возобновление транзита через пакистанскую территорию грузов для международного контингента. Ведь Пакистан закрыл транзит грузов НАТО через свою территорию в ноябре прошлого года после того, как
24 пакистанских военнослужащих стали жертвами ошибочного авиаудара альянса. И хотя в Чикаго Барак Обама не сумел добиться от пакистанского президента Асифа Али Зардари положительного ответа, эксперты полагают, что это только вопрос времени: американцы своей цели достигнут.

Да и так Чикагский саммит стал весьма успешным для Барака Обамы, который теперь может сказать своим избирателям: данное им во время избирательной кампании 2008 года обещание о том, что американцы покинут Афганистан, будет выполнено. Это может добавить голосов кандидату от Демократической партии на предстоящих президентских выборах, поскольку в Соединенных Штатах растет недовольство участием американских военнослужащих в афганской военной кампании и ростом финансовых затрат на содержание контингента. Поэтому тема Афганистана тесно переплеталась с вопросом деятельности политико-военной организации в условиях жесткой экономии средств: Соединенные Штаты, несущие основное финансовое бремя расходов альянса, как никто другой заинтересованы в реализации плана реформ.

Политика “умной обороны”, предусматривающая повышение обороноспособности НАТО за счет расширения сотрудничества внутри организации и совместного финансирования новых технологий (т.е. увеличение эффективности действий при уменьшении количества средств, на эти действия затрачиваемых), является масштабной реформой политико-военного союза. Но сможет ли альянс реализовать эти глобальные планы, рассчитанные до 2020 года? У руководства альянса, в столицах государств-членов есть политическая воля сделать это. Ведь на кону жизнеспособность политико-военного союза. Но серьезным препятствием на пути реализации политики “умной обороны” может стать не только сопротивление оборонно-промышленного лобби и среднего аппарата чиновников правительств стран—членов альянса, видящих в этой программе реформ угрозу обороноспособности своих государств, но и разногласия в выборе приоритетов разработки того или иного оружия и, собственно, сами финансовые возможности участников Организации Североатлантического договора.

Впрочем, как продемонстрировал саммит, финансовые и прочие проблемы альянса никоим образом не отразятся на планах НАТО по вопросу о противоракетной обороне в Европе. В первый же день генсек альянса объявил о завершении первой фазы развертывания ЕвроПРО, а в своей декларации НАТО вновь заверил Москву, что его система противоракетной обороны “не направлена против России и не подорвет российские стратегические силы сдерживания”. И как бы российские генералы ни стучали кулаком, угрожая превентивным ударом, а российский президент ни игнорировал встречи в формате Россия—НАТО, Организация Североатлантического договора и далее не собирается предоставлять Кремлю юридические гарантии ненаправленности ЕвроПРО против Российской Федерации. И с этой реальностью в российской столице вынуждены будут смириться.

Ну а Киев, в свою очередь, должен определить свое отношение к ЕвроПРО и перспективам практического сотрудничества в этой области. Или на Банковой готовятся к тому, чтобы снова в последнюю минуту вытянуть джокер из рукава?

Владимир КРАВЧЕНКО