ЧП ради хайпа. Почему чиновникам стоит запретить “постить котиков”

Такого хайпа, как короновирус Covid-19, мир еще не видел. Но, как и хайпы поменьше, этот соответствует главному правилу настоящего хайпа: амплитуда колебаний мнений должна быть максимальной. В данном случае, от “мы-все-умрем” до “вы-все-врете”. Кто не включается в эту игру — тот уже проиграл. А кто поймал волну, тому лайк, шар, возмущенный коммент — все, что угодно, главное, чтобы фамилию правильно запомнили.

Последним “звездным” постом в нашем пространстве оказался текст советника министра внутренних дел Ивана Варченко. Но по-настоящему хайпануть Варченко удалось только сейчас. Его поста со сценарием введения чрезвычайного положения вы уже, к сожалению, не найдете на его аккаунте, но это нестрашно — ничто, хвала Гуглу, не исчезает из интернетов бесследно. Да и на цитаты успели растащить. Нельзя сказать, что нет смысла подтирать вонючую лужицу после того, как ее все заметили — это требование элементарной гигиены. Но все равно смешно.

Цитировать весь тот горячечный бред (у него точно нет температуры?), который написал советник министра, я не буду — как говорил профессор Преображенский, “я не охотник до бессмыслиц”. К тому же, этот набор слов и был написан именно для того, чтобы их цитировали, а вовсе не в качестве делового предложения, политики государства или ведомства, предупреждения или “прогноза”, как это почему-то назвали в СМИ. Т.е. перед нами обычный безответственный фейсбучный трындеж, которым мы все развлекаемся на досуге, хайпуем по мере способностей и трудолюбия, считаем лайки и комменты, ведь именно ради них это все.

Но Варченко, мягко говоря, перегнул палку. Такой большой мальчик, а все еще не перерос подростковую привычку влажно мечтать. Способность нашей власти продуманно и последовательно действовать в сколько-нибудь сложных условиях, мы наблюдаем уже который день во всей красе — она создала невообразимый хаос, обещает распространить его на всю страну, и при этом почему-то упорно продолжает называть его “карантином”.

Вы, правда, думаете, что эти люди способны сделать все то, что описал в своей комической репризе Иван Варченко? Вот это вот все отдающее лязгом железа — “люди перестанут ездить”, “оперативные штабы будут принимать решения”, “дети не будут гулять”, “взрослые не станут бегать”, птицы будут падать с неба по приказу патруля, а бульбашки перестанут лопаться на поверхности кока-колы по распоряжению “никуда не выходить”.

Нет, я вовсе не считаю, что карантинные меры неправильны или чрезмерны — я не специалист по карантинам и не о карантине речь. Я спрашиваю только об одном: вы, действительно, думаете, что они МОГУТ это сделать?

Пост недоступен. Но и ненужно — свою роль он уже сыграл. Хайп поднялся. Публика переключилась с гнева по поводу парализованной столицы на метание какашек в его автора.

Впрочем, судьба экс-министра зравоохранения Зоряны Скалецкой, которую сначала отправили отдуваться за идиотизм всей Зе-команды в Новые Санжары, а потом уволили, даже не дожидаясь ее выхода из карантина, предупреждение всем: то, что вы выполняете заказ власти, не щадя ни живота, ни дорогой одежды, ни от чего вас не спасет. Зе-команда относится к своим людям даже не как к пешкам — как к конфетным фантикам. А сейчас власть, судя по всему, в панике, а это не лучшее состояние для трезвых поступков и решений. За собственный идиотизм руководители очень часто наказывают кого попало.

А привычка нашей власти задабривать гнев божества — почтеннейшей публики — ритуальными человеческими жертвоприношениями, хорошо известна. В этом есть что-то архаически-магическое: капризное божество, которое то и дело обижается (рейтинг смотрит вниз) и его надо накормить кровью, чтобы оно снова стало благожелательным (рейтинг смотрит вверх). Если это так хорошо заметно из-за моего письменного стола, могу только представить, насколько хорошо это чувствует — всей шкурой — каждый, кто может стать следующей ритуальной жертвой. Возможно, в наших высших чиновниках уже сформировалось что-то вроде рефлекса: когда главный жрец оценивающе осматривает ряды приближенных, нужно сделать что-то, чтобы он понял, что именно тебя в данный момент — нельзя. В этом случае умение картинно играть желваками — хорошая тактика.

Самый отвратительный вывод из этой истории уже почти тривиальный, но оттого не менее отвратительный: наши высшие госчиновники паразитируют на наших эмоциях. Пока западные исследователи озабоченно пишут о том, что пандемия породила потоки неконтролируемых эмоций и фейков, которые разгоняются по медиапространству, мы имеем возможность убедиться, что этим занимаются не какие-нибудь “враги” или “идиоты”. Этим занимаются наши чиновники. Отчего наша ситуация — и так, мягко говоря, не блестящая — становится совершенно жуткой. В 1986-м, когда власть всяко скрывала от народа сначала сам факт аварии на Чернобыльской АЭС, а потом реальное положение вещей — количество жертв и степень радиационного заражения и т.п. — она, конечно, давала возможность распространению слухов и дезинформации. Но она хотя бы сама не занималась откровенными вбросами. Это, конечно, слабое для нее оправдание. Но как мы теперь видим, бывает и хуже.

Если бы власть всерьез думала о чрезвычайной ситуации, она начала бы именно с этого — запретила госслужащим всех уровней и их советникам, штатным и внештатным, постить котиков. В этом нет ничего особенно нового или даже чрезвычайного: в некоторых вполне демократических странах люди, работающие в определенных государственных ведомствах, не имеют права пользоваться соцестями. Даже в личных целях. Это предохраняет от вот таких вот “конфузов” — утечек, вбросов и прочего, что может ими оказаться или даже просто показаться. Для государственных ведомств выход на публику — только по официальным каналам, через официальных спикеров. Причем все, что они скажут — на пресс-конференции, брифинге или ток-шоу — однозначно расценивается как официальная точка зрения. Государственные служащие не высказывают ничего, что может быть представлено как “личное мнение” в публичном пространстве. Продавец, стоящий за прилавком, не имеет право выказывать свое “личное отношение” к покупателю, даже если оно у него есть, а госчиновник высказывает свое личное мнение на кухне или в курилке. Это снова Ивану Варченко, который, сняв свой скандальный пост, опубликовал другой — еще более смешной — в котором, в стиле “сами дураки”, объяснил все “личным мнением”.

Если возможности “постить котиков” у разных варченко не будет, это, конечно, не спасет нас от коронавируса, но поможет справиться с информационным хаосом.

Это не “нарушение свободы слова” или какой другой личной свободы — это, скорее, соблюдение принципа честной конкуренции на информационном рынке. Вип-блогеры, как и вип-клоуны оказываются в более выгодном положении в медиапространстве, чем просто блогеры и просто клоуны. Если можно требовать от госчиновников продать свой бизнес или передать его — в общем, отделиться, дабы не было подозрений в коррупции — то этого можно требовать и на рынке общественного мнения, где главным ресурсом является внимание публики.

Но власть не привыкла играть честно. Нигде. Ни на каком рынке. Она, скорее, вообще отключит Интернет населению, прикрываясь “чрезвычайным положением”, чем представит его без себя, любимых, трындящих всякую заведомую чушь, которая, тем не менее, позволяет им вести свою игру и собирать политические дивиденды.

Екатерина ЩЕТКИНА